Профессионалы - Александр Шакилов

Юрико идёт сквозь дым и пламя, и волосы её тлеют, её волосы – черный огонь.

51. МАРЬЯЧИ

– Ещё?

– Спасибо. Накапайте, пожалуйста.

Воздух пахнет гарью. Даже здесь, под землёй. А наверху вообще ад – бушуют пожары. Западная окраина Вавилона полыхает нефтяными факелами: кто-то шибко умный убил снайпера-профессионала, прежде чем тот успел нейтрализовать активированного феникса, вошедшего в подожженное бунтующими ублюдками нефтехранилище.

Будда, куда катится этот мир?!

Venit summa dies et ineluctabile tempus…

За что, Будда?!

Сыро, тепло, мокрицы… – хорошее место, приятное, располагающая обстановка, темно опять же. А если шибко надо, можно и татуировками подсветить…

Ничего, всё образуется, – Джамал пьёт дрянной молдавский бренди из ржавой консервной банки «Килька Чукча-рыбак». Стрелок и Сильвия прячутся в подвале опустевшей двадцатиэтажки на улице Мира. Наверху, на уровне асфальта беснуются клоны: жгут Вавилон, уничтожают здания, профессионалов убивают.

Любителей тоже.

Всё это безумие почему-то напоминает Джамалу новогодний карнавал и танцы под музыку марьячи. Когда разгулявшаяся не на шутку толпа начинает крушить магазины и ломать светофоры. Какой же праздник без разбитых витрин, разграбленных ларьков, сожжённых церквей?!.. – без весёлого вандализма удовольствие не то, и неполноценно ощущение безграничного счастья…

Ничего, ещё посмотрим!.. – Джамал выплёскивает остатки бренди в рот. – Посмотрим кто кого!

– Ещё? – интересуется пожилой мужчина, кажется, он представился как Джино Паскаль, главврач профсоюзной поликлиники.

– Спасибо. – Кивает Джамал. – Накапайте, пожалуйста.

Они пьют вдвоём. Сильвия никогда не любила спиртные напитки. Она может выпить пару кружечек пива, закусывая креветками. Но хлебать из консервной банки бренди – это не её метод. Иноходец, пробежавший под перекрёстным огнём автоматического оружия пол-Вавилона, от выпивки отказался, мол, не положено, гаишники заставят дыхнуть – права отберут и лицензию.

Слава Будде, когда вспыхнули небоскрёбы, иноходец заметил надпись на ближайшем здании – «Бомбоубежище». И ворота портала оказались не заперты – повезло.

Ещё в подвале присутствуют две маразматичные старушенции. Бренди употреблять не хотят – глушат мутный самогон да подначивают молодого калеку, обкурившегося ядрёной марихуаны. Парня знатно колбасит: то цветут, то гаснут бессистемными красно-сине-зелёными линиями профсоюзные татухи инженерных войск. Джамала завораживают хаотичные, деформированные не то узоры, не то орнаменты. Татуировки калеки-сапёра, похоже, активированы на поиск. Да-а, парень, м-мать, под изрядным кайфом – обдолбился до полной потери соображения.

– Ещё? – доктор нашёл в убежище стратегический запас выпивки. Жратву, как ни прискорбно, обнаружить не удалось.

– Да, пожалуй. – Джамал не отказывается.

Тепло растекается от желудка Джамала к конечностям. Совсем недавно, накануне беспорядков появились легенда о том, что скоро, очень скоро родятся двое мальчиков – и одного из них назовут Бэтменом, а второго – Суперменом. И когда-нибудь они вырастут, очень скоро вырастут…

И станут настоящими профессионалами!

…и тогда…

…по-другому…

…этим тварям – за всё!!..

…люб-бителям…

Эпилог

Когда прогремели взрывы, и рухнули первые небоскрёбы, и запылали жилые кварталы – ты понял, что идти тебе некуда.

Никто тебя не ждёт. Ты – убийца, беглец. Ты должен уйти и не должен возвращаться.

Пас руками, и ещё, ещё, и ещё – окружности, эллипсоиды – траектория пальцев и ладоней.

Татуировки зудят – легонечко, ненавязчиво.

Сигаретку в зубы. Зажигалкой клацнуть – добыть огонь. Горит, и ладно, и хорошо. В смысле, хорошо горит, добротно пылает – город. Любимый мегаполис грозиться выжечь небеса газовым трубопроводом и дизтолпливом заправок. Искрами многоэтажек город летит к облакам, углями людских трупов тлеет на проспектах.

И хорошо, и ладно – в смысле, хороший табачок всегда в настроение, обязательно в масть. На то он и…

…табачок?!

Ты доволен.

Твоё время пришло, твой час настал.

Огонь – это жизнь, это естественная среда обитания феникса. И только феникса. Огонь – для тебя, для одного тебя. Ты мог бы… Да, ты много чего мог – и хотел. И желал. Стремился. Ты, наконец, понял, что с самого раннего детства, с рождения, с беременности матери существовал только для этого момента. Так уж получилось: кому-то в стальцехе в третью смену потеть, кому-то по уши в цементе лепить камины в пентхаусах нуворишей, а тебе?! – тебе же предназначено плавиться алюминием оконных рам и загрязнять телом-пеплом атмосферу!!

Такой вот Ритуал.

Судьба.

Фатум.

Вот, значит, оно как…

Трофейная сигаретка в губах. Фильтр путешествует от края рта до края. Остановился, застрял – зубы прокусили пропитанное смолами и никотином волокно. Продавленный след резцов, слюна на губе.

Не желание, нет – инстинкт.

Ты откусил фильтр и пережевал: термодатчика больше нет, сообщения на пульт пожарной охраны Вавилона больше не поступают. Зачем ты это сделал? – а чёрт его знает.

Сделал, и всё! Захотелось!

Тепло.

Жар.

Горит бензин, горит бетон…

…воздух горит.

Кончик сигареты начинает тлеть. Ты втягиваешь табачный дым в лёгкие. Ну, что? – ты просто приступаешь к молекулярной переброске из пункта А «Грешная Земля» в пункт Б «Небеса Обетованные»!

Ты – пламя, ты – огонь.

Никто не помешает тебе слиться с пожаром, сожрать весь город с его канализационными потрохами.

Никто.

Ничто.

Небытиё?

Без серебра и осины, ты сам хозяин своего огня!!

Дайте огня!! Больше огня!! Ещё больше!!

И ещё!!.. ..ешь…

…тела. Вкусные, жирные и костлявые, мужские и женские, взрослые, старые и детские… много тел… много…

…люди…

…плоть…

Единожды оступившийся, что тебе терять?! Падать некуда – ты на дне. Дальше – ад, и тебя там ждут.

«Вина феникса, убившего погорельца ничуть не меньше, того, кто предал Вольный Город Вавилон. Близкие друзья опального феникса, члены его семьи – даже самые дальние родственники – должны быть уничтожены, разрублены на куски до корней и волокон. Вина феникса только поднявшего руку-огонь на погорельца, даже если он не убил его, является точно такой же».

Не верьте, когда говорят, что гореть – подвиг. Враньё! Наглая ложь! Когда лопается обожжённая кожа – правда, да, больно, очень больно. А потом, почти сразу – неимоверное блаженство!! – когда пробирает углями до костей, и пылаешь как лужа бензина, как нефтехранилище, как танкер, в который попала термоядерная бомба – ты!!!..

А потом ты увидел её – Юрико.

Девушка, от который ты без ума, бежала через пламя – к тебе. Девушка, которую ты любишь, горела свечой. Чёрным огнём!

И ты…

…тела. Вкусные, жирные и костлявые, мужские и женские, взрослые, старые и детские… много тел… много…

…ты бросился к ней, ты феникс-пожар швырнул навстречу любимой остатки кислорода, которые только можно было вытянуть из огня, ты летел, ты плазма, не касаясь расплавленного асфальта, ты нёсся над обугленной кожей Вавилона, ты должен спасти её, свою девочку, свою Юрико, ты… ..ешь…

…люди…

…плоть…

И вдруг ты вспомнил. Там, в «Зиккурате Этеменанки» – ты никого не хотел убивать, тебе толкнули, тебя заставили откусить от плоти людской. Два огня, два феникса. Стажёры. Они вошли в пожар за тобой, они следовали за твоим племенем по торговым уровням супермаркета. Они прятались за горящими стенами, они затекали дымом в пивные банки «Оболонь Премиум», они забирались в микросхемы бытовой киботехники и горели искрами в криогенно обработанных верблюжьих глазах. Они шли по твоим углям, они ждали подходящего момента.

И дождались – на девятом уровне супермаркета, когда ты пощупал обивку представительского «лексуса» и расслабился, и потерял контроль над своей силой. Они обняли тебя, они держали тебя, они уговаривали разомлевшего от вкуса натуральной кожи феникса изведать сочной плоти.

Вернуть своё.

Отобрать растраченное…

Но ты отказался, ты помнил, что нельзя причинять «вред жизни и здоровью граждан».

Нельзя!!!

Можно!!! – и толчок, в спину – ИДИ!!!

Ты невиновен, ты…

Юрико.

Ещё секунда – ты увидишь, как вспыхивают её волосы, как отваливается мясо от костей, как тело её превращается в пепел, подхваченный огненной рекой!

ЮРИКО!!!

НЕТ!!!

Ты – пожар.

Ты – огненный шторм.

Ты – плазма, пожирающая Вавилон. На твоих зубах – хруст людских костей, покорёженные моноциклетные желоба впиваются занозами в язык, факела-небоскрёбы пышут в гортань жаром.

Ты – пожар.

И ты…

…спасёшь всех тех, кого ещё можно…

СПАСТИ!!!

Сотни тысяч твоих рук отпускают здания Вавилона. Сотни тысяч твоих ног убирают пятки с улиц и проспектов. Сотни твоих глаз более не испепеляют взглядами стартующие космолёты. Сотни тысяч…