Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

Потом стражники решили, что под прикрытием замковых стен можно без опаски разделиться. Так и сделали. После чего Робер и Корунд одолжили в конюшнях архиепископа лошадей, поехали навстречу Райсу, а Джейсон и Пайдур отвезли Тависа во дворец и по суровому требованию Джавана уложили его в комнате рядом с покоями принцев.

Потом собрали королевских лекарей, они делали все, что могли, но ведь они были только людьми. Чтобы предотвратить заражение крови, рану прижгли каленым железом, уничтожив всякую возможность восстановить изувеченную руку.

Тавис оказался не единственным пациентом. У Райса-Майкла началась такая истерика, что его пришлось уложить в постель с изрядной дозой снотворного. Они бы сделали то же самое и с Джаваном, но старший принц этого не позволил. С королевским высокомерием, которое оценили бы регенты, он настоял, чтобы ему разрешили дождаться результатов лечения друга, и даже угрозы не заставили его покинуть комнату.

Вскоре с турнира вернулись Алрой и регенты, и им вкратце поведали о случившемся. Регенты высказали приличествующие сожаления, но Мердок сразу же внушил себе, что нападение было направлено против принцев и являлось частью деринийского заговора. А епископ Хьюберт заметил, что это очень похоже на бессердечных Дерини — нападать на себе подобных и увечить их, что, кстати, было хорошим способом избавления от неугодных.

Пришло известие, что нашли Целителя, и сейчас он в пути. Алрой просил оставить его вместе с братом-близнецом, но регенты и слышать об этом не хотели. У короля был трудный день, и он должен беречься от простуды, которую недавно перенес.

Поэтому Алроя так же уложили в постель с успокоительным. Когда Мердок попытался заставить Джавана сделать то же самое, то был встречен таким холодным упорством, что даже обычно непреклонный Ран смягчился, предположив, что принцу лучше оставаться у постели, пока состояние Целителя не улучшится.

Мердок уступил только тогда, когда увидел, что кровь Тависа смыли с рук принца. Джавану разрешили сидеть за дверью комнаты Тависа, завернули в теплое одеяло, а потом перестали обращать на него внимание. Хьюберт остался с лекарями, а другие регенты спустились вниз ужинать. Джавану казалось, будто время остановилось.

Наконец из города прибыл Целитель, некий лорд Ориэль, еще безбородый юноша, только недавно прошедший последнее испытание в монастыре святого Неота. Но, несмотря на свое неоспоримое мастерство, он мало чем мог помочь своему собрату Целителю, он только погрузил Тависа в глубокий сон и постарался облегчить боль от прижиганий.

Даже если бы рану Тависа не обработали так грубо, хотя именно это спасло ему жизнь, все равно прошло слишком много времени, чтобы приживлять кисть, столь ревностно охраняемую Джаваном.

— Работа мясника, — заметил Хьюберт, прежде чем уйти, когда Ориэль искоса взглянул на завернутый в рукав обрубок.

Ориэль дал Тавису успокоительное, чтобы тот наверняка не проснулся, пока Ориэль и королевские лекари будут готовить его к дальнейшей работе Целителя. Вскоре прибыли весь испачканный Райс, Ивейн и епископ Келлен, чтобы проследить за приготовлениями Ориэля, получше закрыть рану и приступить к долгому процессу исцеления, чтобы в конце концов Тавис смог работать крюком, как рукой.

Королевские лекари с радостью отдали все в руки Райса. Хирургия не была их любимым занятием, особенно в данном случае, и их беспокоила необходимость работать с незнакомым Целителем. Прибытие Райса было отличным предлогом откланяться и оставить пациента заботам Дерини. Так они и сделали, однако прежде чем удалиться, проверили спящих Алроя и Райса-Майкла и еще раз попытались уложить Джавана в постель.

Но Джаван не обращал на их уговоры ни малейшего внимания и рвался в комнату к Ориэлю и Райсу. Только приход отца Альфреда, духовника детей, предотвратил еще одну сцену с его стороны. Камбер, вместе с Джоремом ждавший снаружи, где он никому не мешал, мог только одобрить уговоры Альфреда и пообещал замолвить за него слово перед Джеффраем. Менее всего Райс нуждался в присутствии принца, готового крушить все подряд. Сейчас Целители только начали свою работу.

Тем временем Райс настраивался на довольно печальные обязанности. Смыв с рук грязь и осмотрев пациента, он вошел в контакт с Ориэлем и выяснил намерения юноши. Он обнаружил, что Ориэль неопытен, но одарен творческим воображением, с таким будет легко работать. После краткого обмена информацией и методами действия они сели подле пациента.

Пока Ивейн следила за жизненно важными центрами в организме Тависа и поддерживала его сон, не удовлетворяясь действием снотворного (это удивило Ориэля, ведь Ивейн не была Целителем), Райс контролировал зону действий Ориэля. Он также останавливал кровотечение, закреплял мышцы, сухожилия и связки, закрывал важнейшие нервные окончания. Ориэль удалил осколки кости, сгладил ее конец и нарастил новые ткани и кожу там, где когда-то была кисть Целителя.

Покончив с этим, они забинтовали культю и вертикально закрепили левую руку Тависа, поставив ее на локоть и привязав к придвинутому стулу. Чтобы увечье не смущало глаз, стул накрыли легким полотенцем. Тавис должен привыкнуть к своему новому облику.

По состоянию заживленной раны они понимали, что этой ночью исцеление не закончится. Организм должен сам изменить течение крови, а до тех пор сохраняется опасность того, что кровь прорвет заживленную рану и повторную операцию придется делать еще более ослабленному пациенту.

Ориэль еще некоторое время наблюдал за состоянием пациента и перенимал опыт старшего Целителя. После короткого обсуждения было решено, что раненым займется Райс. После пробуждения Тавису придется приучать себя к тому, что отныне он — однорукий Целитель. Лучше, если в эти минуты рядом с ним будет знакомый ему человек.

Около полуночи Ориэль покинул комнату, и взволнованный Джаван проскользнул внутрь. Мальчик очень устал, под серыми глазами обозначились круги. На лице остались грязные потеки от слез. Приближаясь к кровати, он так сильно хромал, как никогда прежде Райсу не случалось видеть.

— Он жив? — прошептал Джаван так, как будто пугаясь звуков собственного голоса.

— Конечно, жив, — улыбнулся Райс. — Вы ведь не думали, что мы позволим ему умереть? Убить Целителя — трудная задача.

— Наверное, — мальчик уставился под ноги. — А вы… вы вернули ему руку? — спросил он печально. — Я завернул ее так плотно, как только смог, и старался сохранить ее тепло…

Райс медленно опустился на колени перед мальчиком, взял его тонкие руки и попытался заглянуть в глаза.