Двуликие. Клетка для наследника (СИ) - Шнайдер Анна

А-а-а. Ну, это я и так знаю…

— Щит какого типа плетения вы пытались построить с Коулом?

— «Паутину».

— Ну а мы с вами начнём со «стены». Смотрите, как её правильно строить.

Дрейк отошёл от меня на двадцать шагов, вскинул руки — и прямо перед ним появился простейший светло-серый щит-«стена».

— Направляющих точек здесь всего четыре — по краям. Видите, Шайна? Вытягиваете силу из Истока и сначала строите эти четыре точки, а уже затем растягиваете силу. Как ткань. Поняли?

Я кивнула.

— Тогда пробуйте.

Легко сказать — трудно сделать…

Впрочем, к моему удивлению, это оказалось не столь трудно, как я поначалу думала. Стоило наполнить силой четыре направляющие точки, и дальше вышло уже само собой.

Ну, это я так полагала. Дрейк же считал иначе.

— Неплохо, Шайна, но вы работаете на максимуме. Вы сделали щит третьего уровня защиты, подобный щит вы сможете продержать не дольше минуты. А потом упадёте замертво. Противнику даже не придётся ничего делать — достаточно будет просто подождать. Ваш предел — седьмой уровень, запомните. А сейчас создайте мне щит девятого уровня.

Вот что оказалось сложнее всего — дозировать силу. Она вытягивалась из меня либо очень тонкой ниточкой, либо лилась сплошным потоком. И я никак не могла понять, как её измерять.

После пятой попытки магистр не выдержал моих мучений. Подошёл, встал сзади и положил руку мне на живот — совсем как Норд накануне. Только теперь я испытывала совершенно другие чувства…

— Вот ваш Исток. Вся ваша магия. Помните, сколько уровней сложности у щитов?

— Двенадцать.

— А теперь повторяйте.

Будто бы из моего живота поползла тонкая-претонкая ниточка… Но это была не моя магия.

— Создайте точно такую же нить.

Получилось легко.

— Такое количество силы соответствует двенадцатому уровню. Запомните ощущение этой нити хорошенько. На что похоже?

— На волос… Очень тонкий волос.

— Хорошо. Теперь, когда вам нужно будет создать щит двенадцатого уровня, вспоминайте, что нить силы похожа на волос.

Дрейк повторил подобное упражнение шесть раз — до седьмого уровня, моего предела. И каждый раз просил подобрать какую-либо ассоциацию.

Одиннадцатый уровень — тонкая проволока. Десятый — нить для шитья. Девятый — шерстяная ниточка. Восьмой — шелковый шнурок. Седьмой — серебряная цепочка…

Всё это время он стоял позади и держал меня за живот. А когда я сказала про серебряную цепочку, вдруг тихо засмеялся.

— Я что-то не так сделала? — спросила я с беспокойством, но магистр покачал головой.

— Нет, всё так, Шайна. Просто седьмой уровень щита тоже ассоциируется у меня с серебряной цепочкой…

Наверное, это глупо… Но в тот момент мне показалось, будто между нами впервые протянулась какая-то тонкая ниточка. Не цепочка, нет, скорее, почти прозрачный волосок.

Но и это, оказывается, немало…

56

Император Велдон

Когда Эмирин явилась к нему с сообщением, что Дамир срочно хочет поговорить, император решил, что речь пойдёт о заговоре и покушениях. Он подумал — наследник что-то заметил и теперь хочет сообщить об этом.

Но как только Эмирин перенесла Дамира в образе девочки в кабинет Велдона, а затем оставила их одних, первым, что выпалил юноша, было:

— Я хочу поговорить о Шайне.

Император нахмурился. Наклонил голову, рассматривая своего наследника. Явно волнуется, хотя старается этого не показывать.

— О Шайне. Хорошо, Мир, я слушаю.

Дамир набрал воздуха в грудь.

— Я знаю, что она к тебе ходит по ночам. Дядя, зачем? Шайна — хорошая девушка, не надо её обманывать.

«Ходит по ночам»… Звучало это жутко. Как будто он ей не книжки давал посмотреть и учил ощущать Исток, а как минимум на столе раскладывал.

— Я знаю, что она хорошая. А ты, значит, считаешь меня настолько плохим? — Велдон не смог удержаться от иронии. — Думаешь, я её для чего-нибудь использую?

Дамир слегка покраснел.

— Ты просто никогда и ничего не делаешь просто так.

Императору почему-то стало душно. Захотелось открыть окно, подышать свежим осенним воздухом…

Даже Дамир считает его чудовищем.

— Иногда делаю. — Велдон встал из-за стола, за которым сидел, просматривая бумаги, и действительно подошёл к окну. Нет, открывать его он не стал. Просто посмотрел на розово-оранжевое небо с красными прожилками.

Закат. И в его жизни тоже. Уже давно — с той самой ночи, когда он в последний раз видел глаза Триш.

— Дядя…

— Послушай меня, Мир. Я знаю, все вокруг считают меня каменным изваянием с сердцем из железа. Но я человек. И не нужно искать во всех моих поступках какую-то государственную важность. Эта девочка смотрит на меня, как на человека. Ты пока не понимаешь, насколько это ценно… Если я скажу ей правду, думаешь, так будет лучше?

— Да, — раздался позади твёрдый голос, и Велдон усмехнулся. Дамир ещё не успел избавиться от подросткового максимализма и красил окружающий мир в чёрно-белые тона.

— Кому, Мир? Мне? Уверяю тебя, нет. Шайне? У неё есть друг, к которому она может приходить за советом, и который может научить её чему-нибудь полезному. Если она узнает правду, то не просто лишится такой возможности — она будет очень переживать, что обращалась к императору на «ты» и вообще вела себя неподобающим образом.

— Но…

— Знаешь, чем всё закончится? Однажды она просто перестанет приходить. Ей надоест. У вас там учёба, интересная жизнь. У неё появится кавалер, может быть, даже и не один. И она перестанет приходить.

— Она не такая.

— Что? — Велдон резко обернулся и посмотрел на племянника с удивлением.

— Она не такая, дядя, — повторил Дамир, сверкая знакомым блеском в незнакомых зелёных глазах. — Шайна не перестанет приходить.

— Почему ты так думаешь?

Наследник улыбнулся.

— Ты сам мне говорил.

— Я?.. Когда?

— Давно. Ты сказал, что бывают на свете люди, которые не умеют любить вообще, а бывают такие, которые любят только один раз. Шайна из вторых, дядя. Она не перестанет приходить. Поэтому… пожалуйста, не обижай её. Я ничего ей не скажу. Только не обижай.

Впервые в жизни Велдону было нечего ответить. И он просто кивнул.

Шайна Тарс

Я даже почти не удивилась, когда в ночь с четверга на пятницу мне вновь приснилась Триш. Давно её не было в моих снах — пора, наверное…

Я оказалась в чудесном осеннем лесу. Ночном лесу. Небо глубокого тёмно-синего цвета с россыпью крошечных точек-звёзд, тихий шелест деревьев, чудесный запах прелой листвы и сырой земли… И смех, заразительный, переливчатый и очень знакомый…

Триш и Эмирин, смеясь, куда-то шли. Причём Триш вела наставницу, положив ладони ей на плечи, а сама Эмирин шла с закрытыми глазами, но с широкой улыбкой на лице.

— Не подсматривай! Слышишь? Не подсматривай! — повторяла Триш поминутно, и смеялась, и Эмирин смеялась тоже.

А потом они — и я вместе с ними — вышли на широкую поляну. Я открыла рот от удивления, потому что это показалось мне грандиозным — такое огромное пространство, окружённое высоким лесом, а посередине — большой камень, светящийся ярко-белым светом. Я никак не могла понять его предназначение, но чудилось, что он бьётся, словно гигантское сердце…

— Стой тут. Да, вот так. Подними голову. Я скажу, как можно будет открыть глаза! Пока нельзя!

Эмирин, не переставая улыбаться, застыла с поднятой головой и трясущимися от смеха плечами. Триш чуть отошла от наставницы, вздохнула, подняла руки к небу и почти прокричала: