Купеческая дочь замуж не желает (СИ) - Шах Ольга

Талия обещала сегодня привезти из Кузьминок от пасечника воск пчелиный. Прошлогодний, из запасов старого пасечника остался. Хочу попробовать сделать твердые духи. Они быстро готовятся, там нет длительной выдержки, только получить цветочные масла. А воск сам по себе будет служить стабилизатором и консервантом. Хочу сделать в двух вариантах — женские и мужские.

Особо больших познаний в парфюмерии у меня нет, но как я говорила, память у меня железная. Супруга одного из моих деловых партнёров (кстати, единственный, который сохранил свой первый брак со студенческих времён) увлекалась косметикой и парфюмерией ручной работы и имела свой собственный неплохой доход с этого. Ей на приемах тоже было скучно среди молодых моделек, слушать их трескотню о модных продажах в МЕХХ, или о приключениях семейки Аддамс… Вот мы с ней и фланировали по залу с одним бокалом в руках и она мне рассказывала о своих работах. Я не старалась особо запоминать, но моя память старательно архивировала все файлы по папкам и укладывала на хранение. Буду надеяться, что я ничего не перепутаю.

Все закончив в подвале, поднялась к себе в комнату и присела подумать. Для лосьонов нужны гидралаты. Для этого надо использовать алькитару. Но ее же надо нагревать, чтобы вода водяной бани закипела. Нести все это на кухню? Не хотелось бы. Костер, что ли разводить? На Земле я бы поступила проще, принесла бы банальную плитку и все. Плитку…, а если попробовать создать нагревательный камень? И на четыре небольших камешка поставить алькитару? Должно получиться. Только вот как этот камешек сделать? Я ещё ни разу не пробовала работать с огнем. Боюсь, если честно. Но надо пробовать.

Начала по отработанной схеме. Зажмурила глаза и представила, как по моим пальцам струится огонь. И тут же взвыла! На указательном пальце начал вздуваться ожоговый пузырь! Памятуя про клин клином, тут же представила себе, что держу в руке кусок льда. Рука замёрзла. Открыла глаза — в растопыренных пальцах таял кусочек льда. Быстро приложила к обожженному пальцу. Боль постепенно утихала. Ясно, огонь более строгая и строптивая магия и просто так мне с ней не совладать.

Думала долго, раздумья стимулировал болевший палец. Потом решила — а зачем мне огонь, собственно, по руке? А вот представлю я, как из того источника магии, что есть у меня, я просто вытягиваю вязальным крючком красные нити огня и упаковываю в них камень. И какой камень мне выбрать для этого опыта? Открыв ящик стола, я пересмотрела все свое «богатство». Попался кусок плитняка, который я почему-то отложила ещё самый первый раз в сторону. Ровная поверхность, как у плиты. А ведь он идеально подойдёт для моей задачи! Но не будет ли прожигать ту поверхность, на которую его устанавливать? Опять задача.

Крутила я этот кусок и так и сяк, пока не пришла в голову почти сумасшедшая мысль — а сделаю — ка я его двойным. Одна сторона плитки будет нагревательной, а противоположная — охлаждающей! По толщине плитки как раз хватает и между двумя этими слоями можно оставить нейтральный слой, чтобы магии не смешивались. Решила начать с более известной, охлаждающей магии.

Набивши руку на своих примитивных холодилках, этот слой сделала быстро. А вот с огнем занималась долго. И первый раз, и памятуя о серьезности этой магии, работала очень медленно и скрупулезно. Можно сказать, что семь потов сошло. В прямом смысле. Жарко стало. Ну, и опять выложилась. Тряслись и руки и ноги, даже сидя. И даже язык хотелось высунуть, как тому Мухтару. Расфокусировала зрение, глянула на камень. Все точно! Вот слой с синими нитями, а вот с красными. Между ними тонкий слой серого обычного плитняка. То есть, весь камень у меня получился как бы трёхкомпозитный. Завтра опробую. А сейчас надо собрать себя в кучу и ползти ужинать. Есть хочется просто зверски.

Неожиданно пришла в голову мысль — а вот когда я пытаюсь рассмотреть магические нити, как я смотрюсь со стороны? Свожу глаза к переносице или наоборот — разъезжаются в стороны? И самой стало смешно. Какие глупости приходят в голову!

Так, хихикая, двинулась в столовую. Палец, кстати, уже не болел и ожоговый пузырь исчез.

За ужином я все сидела, гоняя мысли про нагревательный артефакт, посему ела машинально, не слушая, о чем говорят присутствующие. Лишь автоматически подавала согласное мычание в нужных местах. А все дело в том, что встретившись с папенькой, вспомнила, как он сказал, что поможет залегендировать мой камень — снежинку. Может, тогда и нагревательный артефакт тоже?

Можно будет сделать нормальную плиту для кухни, по типу столовских плит, и избавиться от кухонного очага, дающего много копоти и малое КПД? И вообще, избавиться от каминов, оставив парочку для интерьера? Устроить какую — нибудь отопительно — обогревательную систему с воздуховодами. Камины сжирают прорву дров, а тепла мало.

Хотя если большая печь на весь дом, то тоже немало дров надо. А если не дрова, а торф? Его — то на болотах у Каменки полно. Но добыча торфа тяжёлое занятие, жалко мне моих крестьян. Как мне помнится, была такая информация, что ранее, в СССР, на торфоразработках специально строили колонии для заключенных, и они там работали. Интересно, а здесь, в королевстве, есть заключённые? И чем они занимаются?

Додумав эту мысль, я чуть было не расхохоталась в голос. Начала — то я думать про плитку — артефакт! Все как обычно — начали изобретать вилку, на выходе получили вертолет. Но с папенькой поговорю после ужина. Согласится ли он на ещё одну «привезённую диковинку»?

После ужина утащила отца в свою комнату, продемонстрировала работу своей «плитки». Попросила разрешения воспользоваться опять его именем. Батюшка повздыхал, покачал головой и согласился.

— Ох, стрекоза! Вот все тебе не сидится спокойно! Другие девицы вон сидят, вышивают чего — то, женихов обсуждают, да тряпками хвастаются, а ты все вприскочку носишься, везде нос суешь, все тебе надо знать, везде успеть, что — то невероятное изобрести. Конечно, позволю, куда же я денусь. А что ты хотела с этими камнями делать?

Я и изложила свои измышления на тему кухонной плиты, отопления, торфа, заключённых. Вставший было со стула папа, с размаху сел обратно на стул (хорошо, не промахнулся!) и смотрел молча на меня, только хлопая глазами, бессильно открывая рот и не произнося ни слова. От восторга, наверное. Потом откашлялся и сипло пробормотал:

— Ну, ты даёшь, Маринелла! Это ж надо такое удумать — из простого камня до заключённых додуматься! Даже сразу не соображу, что тебе сказать, а ты точно знаешь, что эта земля, ну, то есть торф твой, гореть будет?

Я закивала головой:

— Будет, будет, его только высушить надо и горит жарче дров! Я об этом читала в умной книжке про описание разных земель. Ученый — путешественник писал, ещё сто лет назад. Я в Академии в библиотеке эту книжку брала. Там ещё про пожары на торфяных болотах писалось, как земля изнутри горит, подолгу, месяцами и выгорает такими ямами большими.

На это папенька тоже согласно кивнул, про такое он слышал и сам не раз.

— Знаешь, дочь, я тебе сейчас ничего не скажу, давай я подумаю и завтра поговорим? Хорошо?

Я радостно согласилась. Это было и так больше, чем я рассчитывала. Говорят же, что с большой идеей всегда надо ночь переспать, а утром виднее будет. Пожелали друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. Утро вечера мудренее.

Глава сорок вторая

Никуда от правды нам не деться -

Каждому дано свое хотеть!

У мужчины: хочешь жить — умей вертеться!

Дамам проще: хочешь жить — умей вертеть!

Лионелла.

Лионелла бесилась. Как же ей хотелось покидать в стену хоть что — нибудь, потопать ногами, повизжать, ударить дуру — служанку! Но она этого не могла сделать, потому что это был не ее дом. И вообще, она была вовсе не Лионелла Транир, а Лионелла Найд. Дело в том, что баронесса Транир в девичестве была дочерью обнищавшего аристократа из столицы. Когда — то ее свежее и веселое личико прельстило заезжего провинциального помещика, барона Транир. И она с радостью согласилась на его предложение о браке, только чтобы убежать из нищеты отчего дома. И не пожалела об этом никогда. Барон был человеком спокойным, добродушным, поместье зажиточным. Постепенно они притерлись друг к другу, родили троих детей и были счастливы в своей семье.