Купеческая дочь замуж не желает (СИ) - Шах Ольга

Наконец, наши самодельные духи остыли. Тщательно отфильтровала все цветы из жидкости, даже отжала сырье, чтобы ничего не потерять, и разлила все по небольшим красивым флакончикам. Ну, и как раньше учили — капельку за ушко, на сгиб локтя, на пульс на запястье. Пахло приятно. Но скорее всего, духи будут не слишком стойкие, продержатся максимум часа четыре — пять. Лимка нанесла духи по моему примеру и теперь стояла, закрыв в блаженстве глаза и нюхая воздух.

Среди приобретенных в Арнике флакончиков были крошечные, очень симпатичные флакончики, вот в них я и разлила каждый из трёх видов духов по пять порций. Три флакончика мне, три Лимке, три подарим Талии, маме Лимы и остальные отдам папе, есть у меня такое ощущение, что он найдет, кому подарить при следующем визите в Сады.

ПРИМЕЧАНИЕ. Точный рецепт быстрых духов. Лепестки двух бутонов красных роз разрезать пополам, помять ложкой до появления сока, добавить стакан чистой, фильтрованной воды, кипятить 8 — 10 минут, добавить 6 столовых ложек спирта, смешанного предварительно с 5 каплями глицерина, остудить. Когда остынет, отфильтровать растительные остатки, перелить во флакон и можно пользоваться. Можно по — этому же рецепту использовать цветы жасмина, сирени, лаванды, ландыша.

Глава сорок пятая

Ой ты, синяя сирень,

Голубой палисад!

На родимой стороне

Никто жить не рад.

Опустели огороды,

Хаты брошены,

Заливные луга

Не покошены.

И примят овес,

И прибита рожь. —

Где ж теперь, мужик,

Ты приют найдешь?

Беседуют два садовника.

— Говорят, что растения хорошо растут, когда с ними любезно разговариваешь.

Другой отвечает:

— Отлично! Пойду тогда оскорблю сорняки.

Утром, увидев скорбно поджатые губы тётушки Малии, я все сразу поняла — Лимка похвасталась новинкой парфюмерии. Пришлось галопом бежать в свои комнаты, взять флакон с духами из сирени и торжественно вручить их кухарке. Вот не сообразила же сразу! Ладно, нежный запах сирени смягчил обиженную душу. После завтрака двинулись по намеченному вчера пути — в Каменку. Батюшка вновь поехал со мной, объяснив это просто:

— Маринелла, мне уже совсем скоро уезжать, хочу побыть с тобою подольше, потом ведь скучать буду. А у тебя здесь так интересно, все куда — то движется, летит, столько событий и ты во все это вникаешь, я просто горжусь, что у меня такая девочка выросла. А дома сейчас скучно и тихо.

Я понимала отца. Последние годы своей земной жизни я тоже не любила бывать дома. Я придумывала себе какую — то работу, поездки на выставки, конференции, только бы не слушать гнетущую тишину большого особняка. Я даже не возражала против того, что Костя тоже где — то все время пропадал, то на приемах, то на ещё каких светских мероприятиях. Мне к тому времени уже было все равно, на самом — то деле, просто не хотела признаваться в этом себе самой.

А здесь мне тоже приятно находиться в обществе отца, чувствовать его поддержку, тепло и любовь. И очень приятно, что он гордится мной, хотя и думает, что той дочерью, Маринеллой. Но это мои дела уже!

До Каменки доехали достаточно быстро, весенняя грязь сошла, дороги высохли, хоть и по ямам — ухабам, но ехалось значительно быстрее. Поля возле Каменки порадовали. Зерновые были неплохие, хотя поле здесь под зерновыми было меньше, чем в двух других местах. Зато картофельное поле было большое и весело зеленело ровными рядами всходов. И без сорняков. Капуста была посажена на самом ближнем к болоту поле. Но чувствовала себя отлично на кислых почвах.

По узкой тропинке к дальнему участку с хлюпающей почвой пробирались гуськом, прихватив привезённую с собой лопату. Вначале мужчины не поняли, зачем мне лопата, но когда я объяснила, хмыкнули и папа, поплевав на руки, взялся за лопату. Дерна было всего на пол штыка лопаты, далее следовал уже тёмно — коричневый слой торфа с видневшимися в нем растительными остатками. Выкопанный кирпич торфа был сырым, тяжёлым. В земной практике такие кирпичи складывались шалашиками для просушки и потом использовались по назначению. Так что труд тут ручной и очень тяжёлый. Но попробовать можно. Просушку я могу втихую организовать, получалось же у меня с воздухом и водой взаимодействовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Заодно заехали в деревню, я там давно не была, мало ли какие проблемы появились? Мужчин по дневному времени в деревне было мало, они все в основном работали в каменоломне, дома оставались старики, женщины и дети. Увидев наш выезд, многие выходили из домов, уважительно здоровались. Заметила, что в этой небольшой деревеньке, в отличие от двух других, у каждого дома имелся небольшой палисадничек с немудрящими цветочками, лавочки. Но все смотрелась очень мило. К одной из таких лавочек я и подошла, там сидели двое старичков. Я вежливо поздоровалась и спросила разрешения присесть. Мои спутники стояли в сторонке, разглядывая с любопытством небольшую деревеньку.

— Скажите, уважаемые, вот у вас в деревне у каждого дома палисадничек с цветами, так красиво! А в других деревнях нет, почему?

Старики переглянулись, с удовольствием заулыбались.

— Так ведь старостина у нас такая, она из городских будет, вот вначале у себя цветы развела, а потом и всех баб подбила. Да пусть будут, вроде красиво.

— А кто у нас староста и его жена?

— Ну так, лэрина, Виран же у нас и староста тоже, а жена вон идёт.

И действительно, к нашей компании быстро подходила средних лет женщина, которую явно оторвали от домашних дел — закатанные рукава домашнего платья, плотно повязанный белый платок на голове. Так в моем прошлом мире изображали украинок — крестьянок, с такими же платками. Но и это смотрелось очень мило.

— Здравствуйте, лэрина, лэры! Может, в дом пройти хотите? Жарковато сегодня, кваску холодного желаете? Я Лидея, жена старосты Вирана, он сейчас в каменоломне, послать за ним?

Ух, какая активная дама! Все это выпалила она почти сразу. Я покачала головой.

— Спасибо, Лидея, давай здесь посидим, красиво тут у вас. А кваску с удовольствием и здесь выпьем.

Старостина тут же отправила мельтешащих пацанят к себе домой, пояснив, что сейчас дочка принесет. Осторожно присела на край скамьи.

— Лидея, да не волнуйся, мы просто заехали узнать, как вы тут живёте, может проблемы какие, вопросы, помочь может чем?

Женщина тут же оживилась:

— Так, лэрина, особых — то проблем сейчас и нет, раз жалованье мужикам платите. Да ещё и бабы тоже сейчас немного работают на полях, раньше же ничего там не росло, а нынче вон как! А ещё мой Виран говорил, что вы хотели осенью ягоду у нас кислую покупать и что — то из неё делать. Так, может, и наши бабы тоже поработают?

Серьезная дама, сразу быка за рога, самое главное, за всю деревню радеет. Под стать своему мужу.

— Я поняла тебя, Лидея. Женщинам за работу я обязательно заплачу, скоро надо будет капусту обрабатывать, землёй ее вокруг стебля пригребать, тогда она стоять будет лучше, кочаны потом на землю не будут падать, гнить. А картофель мы лошадьми обработаем. Про ягоды могу сказать, что точно буду покупать у вас, сколько наберете — все возьму. И ваших женщин найму для работы с ней, не переживай. А маленькие корзиночки у вас никто из стариков из коры не плетет? Есть такие мастера? Вот и хорошо! Осенью их нам много надо будет.

Лидея приободрились, что не останутся сельчане без заработков, потом, помедлив спросила:

— Вот, лэрина, говорят, вы рыбу какую — то вкусную делаете и даже своим работникам продаете? А нам можно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я согласно кивнула головой.

— Можно, только список давайте, сколько у вас тут в семьях человек, кто у меня работает, если старики одни живут, тоже давай. Управляющий все посчитает, и отправляйте свою лошадь с телегой. Потом из жалованья высчитаем. А если появятся, какие проблемы или вопросы, не бойтесь, приезжайте в усадьбу, там всегда есть кто — нибудь, с кем можно переговорить.