Миры Клиффорда Саймака. Книга 15 - Клиффорд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было не так уж и сложно. Охранники устремились в погоню за Блейном, и любой желающий мог незаметно проскользнуть в дом, чтобы убедиться в том, что Фаррис уже не встанет.
Блейн поднял руку, пощупал шишку у себя за ухом. Они и о нем позаботились — удостоверились, что он не придет в себя слишком рано и не поднимет шум. Блейн встал, опираясь о стену, чтобы удержаться на трясущихся ногах. Посмотрел на Люсинду
— Просвещение, — сказал он. Повернулся к Коллинзу и добавил: — И вы тоже.
Он оглядел всех подряд и спросил.
— И вы? Вы же оттуда?
— Просвещение давно уже в курсе, — сказала ему Люсинда. — Лет сто, если не больше. Мы не сидели сложа руки. И на сей раз, друг мой, мы прижмем Сновидения к стенке!
— Заговор! — Из груди у Блейна вырвался горький смешок. — Великолепное сочетание — Просвещение и заговор! Плюс липучки. Господи, нет, скажите мне, что липучки не из вашей компании!
Подбородок Люсинды почти незаметно взлетел вверх. Плечи гордо распрямились.
— Да, и липучки тоже.
— Теперь, — сказал Блейн, — мне все ясно! — И устремил обвиняющий перст в сторону Коллинза.
— Когда профессор погрузился в сон, никто еще ни о чем не подозревал, — возразила Люсинда. — Коллинз, насколько я понимаю, открыл вам глаза на деятельность вашей гильдии. Мы вышли на него.
— Вышли на него?
— Естественно! Вы же не думаете, что у нас в Центре нет своих… ну, скажем, представителей?
— Шпионов.
— Пожалуйста. Зовите их шпионами, если угодно.
— А я? Каким боком я вписываюсь в вашу схему? Или я просто случайно попал под ноги?
— Случайно? Да Бог с вами! Вы были так довольны собой, дорогой мой. Такой самонадеянный, такой самовлюбленный идеалист — сказала Люсинда.
Выходит, не так уж он и ошибся. Заговор Просвещения не плод его фантазии. Единственное, о чем Блейн не догадался тогда, да и не мог догадаться, так это о том, что заговор Просвещения натолкнулся на целую сеть интриг внутри самой гильдии Сновидений. А он, Блейн, вляпался в самый центр столкновения. Ну надо же, какой счастливчик! Просто фантастическое везение. Да вздумай кто‑нибудь намеренно спровоцировать такую ситуацию, можно всю жизнь стараться, и все зазря!
— Я говорил вам„ дружище, — промолвил Коллинз, — что дело туг нечисто. Сновидения типа моего создают не просто так, а с определенной целью.
«Конечно, с целью, да еще с какой!» — подумал Блейн. С целью собрать данные о гипотетических цивилизациях и воображаемых культурах — данные из первых рук, позволяющие понять, к каким последствиям приведут такие‑то и такие‑то условия; собрать данные, рассортировать их, выбрать из них факторы, поддающиеся прививке к существующей цивилизации, а затем приступить к сооружению смоделированной действительности, приступить так же хладнокровно и методично, как плотник приступает к сооружению курятника. А древесиной и гвоздями для этой курятниковой цивилизации должны были стать материалы сновидений, в которые погружают ни о чем не подозревающих людей.
Ну а с какой целью Просвещение стремится вывести их на чистую воду? Политика, должно быть. Ведь гильдия, сорвавшая маску с двуличных Сновидений, заслужит восхищение общества и таким образом укрепит свои позиции в предстоящей борьбе за власть. Хотя не исключена, что ими движут более искренние побудительные мотивы. Может, они и в самом деле озабочены незримо растущим могуществом гильдии Сновидений, способной подмять под себя все прочие союзы?
— Ну и что же теперь? — спросил Блейн.
— Друзья советуют мне подать жалобу, — сказал Коллинз.
— И вы собираетесь последовать совету.
— Думаю, да.
— Но почему именно вы? Почему именно сейчас? Вы не первый, кому подменили сновидение! Просвещение наверняка внедрило к нам сотни клиентов!
Коллинз повернулся к Лгосиггде Сайлон:
— А ведь он прав! Вы же подали заявку, то есть сами собирались погрузиться в сон!
— Вы в этом уверены? — сказала она в ответ.
А действительно — собиралась ли ома? Или заявка была лишь поводом добраться до него, до Блейна? Теперь‑то уж ясно, что они выбрали его как слабое звено в гильдии Сновидений. Сколько таких же слабых звеньев использовало Просвещение в своих целях? Возможно, ее заявка была лишь способом войти с ним в контакт, чтобы как‑то заставить его сделать то, на что Просвещение считало его способным.
— Мы выбрали Коллинза, — сказала Люсинда, — потому что он первый независимый свидетель, не имеющий отношения к разведывательной службе Просвещения. Да, мы погружали в сон своих людей, чтобы иметь очевидцев, но свидетельств, представленных шпионами Просвещения, для суда было бы недостаточно. А Коллинз чист. Он уснул до того, как у нас возникли подозрения, что Сновидения ведут двойную игру.
— И все равно, он не первый. Были и другие. Почему вы не использовали их?
— Мы не могли их найти.
— Не могли…
— Вашему Центру лучше знать, что с ними произошло. Может, вы в курсе, мистер Блейн?
Блейн покачал головой:
— И все равно не понимаю — зачем я здесь? Не поверю, что вы всерьез надеетесь, будто я стану вашим свидетелем. Зачем вы меня сюда притащили?
— Мы спасли вам жизнь, — ответил Коллинз. — Похоже, вы уже забыли об этом.
— Вы можете уйти, когда захотите, — сказала Люсинда.
— Только имейте в виду, что за вами охотятся, — ввернул Джа — Вас разыскивают головорезы Фарриса.
— На вашем месте я бы остался, — сказал Коллинз.
Они уверены, что загнали его в угол. У них прямо‑таки на лицах написано: загнали, поймали и связали по рукам и ногам. Теперь он будет повиноваться им во всем. В груди поднялась волна слепой холодной ярости. Да как они смеют! Решили, видите ли, что человека из Сновидений можно так просто поймать в ловушку и подчинить своей воле!
Норман Блейн шагнул вперед, отделившись от стены, и остановился, глядя в полутьму подвала.
— Где здесь выход? — спросил он.
— Вверх по ступенькам, — сказал Коллинз.
— Вам помочь? — спросила Люсинда.
— Я сам.
Нетвердой походкой он подошел к лестнице, с каждым шагом чувствуя себя все более уверенно. Он обойдется без их помощи. Поднимется по ступенькам и выйдет на волю. Ему вдруг ужасно захотелось глотнуть прохладного свежего воздуха, вырваться из этой затхлой норы, где воняет грязными интригами!
Он повернулся к ним лицом. Они стояли у стены, словно призраки, только глаза горели во мгле.
— Спасибо за все, — сказал Блейн. Постоял еще немного, глядя на них, и повторил: — За все!
Он отвернулся и пошел вверх по лестнице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});