Роза и меч - Сандра Паретти

Она знала, что отныне любой ее шаг мог решить не только ее судьбу, но и судьбу Жиля. То, о чем она страстно мечтала – чтобы он подал ей какой-нибудь знак, – могло теперь стать для них роковым.

Уставшая, голодная, но довольная собой, вернулась она в «Палатин». В двух коробках, которые слуга нес за ней, лежали вещи, с помощью которых она собиралась так преображаться, чтобы шпики Фуше не смогли узнать ее, и даже этот длинношеий в зеленой клетчатой куртке, который сидел теперь в холле отеля и притворялся, что захвачен игрой в домино. Каролина умышленно прошла близко от него, и когда он вскинул глаза, вызывающе улыбнулась.

Она заказала себе в номер ужин из перепелиных яиц, фаршированных трюфелями, запеченной корюшки, швейцарское вино и парфэ «Мазарен», однако отослала официанта, который хотел обслуживать ее. Каролина заперла дверь, сняла одежду, задвинула тяжелые темно-синие бархатные портьеры и расстелила широкую кровать с балдахином. Потом напустила в ванну воды, придвинула столик с кушаньями к ванне и стала ужинать, сидя в теплой, благоухающей ароматической солью воде, что обожала делать еще с детства. Теплая вода, еда, вино – все ее тело пронизывало блаженство. Нагая и еще влажная от купания, она юркнула в белые простыни. Лежа поперек кровати, слегка подтянув ноги и обняв руками подушку, она заснула в тот же миг…

Проснулась Каролина в той же позе. Сквозь задвинутые портьеры тихо и сонно, как далекий прибой, проникали звуки ночного Парижа.

Она на ощупь зажгла на столике керосиновую лампу из розового кварца. Часы показывали половину десятого. Каролина отбросила покрывало. Пройдясь по ласкающему ворсу ковра, зажгла остальные лампы. В салоне она развязала две еще не распакованные коробки и разложила платья, парики и маски. Потом села за туалетный столик. При свете лампы, особенно ярком благодаря двум стеклянным шарам, наполненным водой, она подколола волосы, загримировала лицо и надушилась. Потом подошла к окну и выглянула на улицу. По залитому светом бульвару проносились кареты, фланировали ночные гуляки. Откуда-то доносилось тихое звучание скрипок и смешивалось с гудением бульвара. Ее ничто не могло удержать. Она взяла белокурый парик, надела его перед зеркалом на голову и заколола шпильками. Быстрыми движениями застегнула легкий корсет и натянула шелковые чулки, потом надела белое платье, набросила на плечи домино розовой стороной наверх и застегнула его под самый подбородок. Немного подумав, Каролина спрятала лицо под серебристо-белой атласной маской, отделанной стразами. Погасила свет и вышла в коридор. Заперев за собой дверь, она спрятала ключ. Медленно спустилась по лестнице. Шпик все еще сидел за своим столиком в центре холла, серый от усталости, и играл в домино сам с собой. На этот раз он ее не узнал. Двустворчатые двери распахнулись перед ней. Она вышла и вдохнула свежий, ласкающий ночной воздух. У нее было такое ощущение, словно она вступает на вращающуюся поверхность карусели, которая уносит ее с собой.

25

Музыка и смех встретили ее, когда она вошла в украшенные фонариками аркады Пале-Рояля. В ярких полуприкрытых шатрах сидели пары, которые и часу не знали друг друга. Вокруг фонтана в центре сада была оборудована танцевальная площадка. Каролина стала наблюдать за танцующими, как вдруг почувствовала возле себя руку мужчины, шуршащий шелк его сюртука. Она его моментально узнала – рядом с ней стоял тот самый молодой человек, которого она утром встретила у Сореля, граф Кастеллан, будущий шурин Фуше. В первый момент она отказывалась верить, что случай мог так неожиданно свести их здесь. Но он вовсе не обращал на нее внимания, а все время кого-то высматривал поверх танцующих пар. Потом их взгляды встретились. Улыбка заиграла в его карих с зеленью глазах. В них было почти то же откровенное бесстыдство, с которым он разглядывал ее сегодня утром.

– Совсем одна ночью?

– Раз ночь так хороша!

Он предложил ей свою руку.

– Тогда давайте танцевать.

Они вышли на площадку и начали танцевать, но она чувствовала, что мысли его витают где-то в другом месте. Его взгляды снова ощупывали толпившихся у подиума, словно искали кого-то. Каролина остановилась посреди танца.

– Я не знаю, чем заняты ваши мысли, но только не танцем.

Он по-мальчишески залился краской.

– Как вы догадались?

Она подняла веер и раскрыла его, чтобы спрятать свою улыбку.

– Может, потому что сама думаю о другом.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Простите, – вытащив визитную карточку, он с поклоном протянул ее Каролине. – Кастеллан – Маджастр. Мои имена все стоят там. Их слишком много, я никогда не смогу их запомнить, – он опять огляделся. – Я ищу свою сестру.

Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не проговориться, не выдать, что она знает о нем больше, чем он мог предположить. Ей в голову пришла смелая идея.

– Она часто удирает? Может, я смогу вам помочь найти ее?

Он опустил голову. В нем что-то изменилось, он смутился и стал вдруг каким-то неуверенным.

– А к чему, собственно, эта маска? – спросил он.

– Может, у меня тоже строгий брат.

Он облегченно рассмеялся.

– Думаю, вас послало мне само небо.

Они вышли из Пале-Рояля. Обитая медью карета отделилась от бульварной сутолоки, подхватила их, перевезла по мосту Понт-о-Шанж на остров Сите, а потом покатила по узким улочкам в тени собора Нотр-Дам. Граф Кастеллан, похоже, ехал вполне определенным путем, как будто не в первый раз искал там свою сестру. Булыжные мостовые становились все уже, темные дома с островерхими крышами подступали все ближе.

Про остров Сите говорят, что это сердце Парижа, но Каролине казалось, что они углубляются в его чрево. Валь-д'Амур был районом, о котором она хотя и слышала, но никогда не отважилась бы попасть туда одна. Предположение, что графиня Кастеллан могла предаваться утехам в таком квартале, лишь усиливало любопытство Каролины. Они вышли из экипажа и стали подниматься по слегка забирающему вверх переулку; неожиданно внимание Каролины привлекла мощная фигура нубийца. Он стоял в тени арки, тяжелые блестящие украшения покрывали его руки. Кастеллан с отвращением пожал плечами.

– Пойдемте дальше! Это зрелище не для вас! – Но Каролина не обращала на него внимания.

Она прижалась лицом к большому стеклу, через которое могла видеть погруженное в красноватый блеклый свет помещение. Вокруг черной колонны в середине комнаты, оставив лишь узкий проход, стояли покрытые звериными шкурами низкие оттоманки. На них сидели вплотную друг к другу женщины, некоторые полуобнаженные; это были старые, увядшие женщины, ярко накрашенные и увешанные украшениями. Все взгляды были устремлены на колонну, к которой из темной глубины подвели негра. Молодой, сильный, мускулистый, стоял он перед ними с завязанными глазами и совершенно голый. Какая-то женщина с рыжими крашеными волосами и бледным, напоминающим мумию лицом, в котором живыми казались только подведенные глаза, подошла к нему и ощупала его тело. Потом вторая, третья. Они что-то выкрикивали, голос в глубине отвечал, и вдруг Каролина поняла, что там происходило: они предлагали денежные суммы за негра… В минуту все было закончено, негра увели, и другой занял его место. Каролина отвернулась. Она почувствовала, как краснеет под взглядом Кастеллана.