Найди свою любовь - Барбара Виктор

Он так хорошо знал ее, свою Кори, что почти слышал, как она спорит с этим парнем. Он знал, что между версиями (его смерть или его обман) Кори наверняка выберет его смерть. Не прошло ни одного дня, ни одного часа, чтобы он не думал о ней и об их совместной жизни. Доносил ли ветер запах сырой земли и резкий запах растений, окружавших ранчо, — он думал о ней. Видел ли двух быков, запряженных в повозку, — он думал о себе и Кори. Глядя на простиравшиеся кругом бескрайние пампасы, он с содроганием думал о собственном одиночестве и потере, боль от которой не сможет заглушить никогда.

В другом конце комнаты в каменной печке пылал огонь, освещая висящую над ней кабанью голову с полосами красной краски на морде. За одним окном был ярко-желтый забор и пронизывающий ветер, треплющий голые ветви деревьев и кустов. За другим окном виднелся пролив Бигл и неровные контуры островов Хосте, а за ними — пролив Мюррей, ведущий к Магелланову проливу и архипелагу Хорн — все это на пути к Антарктике. Легенда гласила, что тысячи лет назад вся Патагония рухнула с огромной горы и попала прямо на глыбу льда — тогда это было одно из местных озер. И только после этого в целости и невредимости опустилась на дно.

Он так хорошо знал ее, свою Кори, что вполне мог представить себе ее реакцию на этот миллион долларов. Она, конечно же, предпочла бы узнать, что случилось на самом деле, а не просто получить судебное дело на исчезнувшего мужа и миллион долларов в новеньких хрустящих банкнотах по сто и по тысяче. Конечно, она предпочла бы знать, что происходит… Это тебе, моя радость, на время моего отсутствия и на случай моей смерти. Тебе и нашему ребенку, но вовсе не в качестве извинения. Все эти дни он вел бесконечные воображаемые разговоры с Кори, представляя себе, как будет рассказывать ей, что делал, пока они были в разлуке. Он, конечно, скажет, что мало появлялся в обществе, почти никуда не выходил. Просто сидел, читал и прислушивался к вою ветра.

Он чудовищно скучал по ней, кровь каждый раз так и вскипала в жилах при мысли о Кори. Патагония была единственным для него местом на земле, где вечность имела границы и приобретала четкие контуры и материальную сущность. Дэнни нравилось думать о том, что все, чем он владеет сейчас, — это охотничий нож, пистолет, бесконечные беды и печали, его память о ней. То, чем владели они оба, было просто любовным романом, но в то же время это было как раз посередине между космической страстью и дешевой интрижкой. Между прочим, даже здесь, на краю света, у него бывали возможности для интрижек. Несколько раз Свейзи подкладывал к нему в постель молоденькую девчонку, и всякий раз происходило одно и то же. Он так и не прикоснулся к ней ни разу, выпроваживая из своей постели с добродушным, почти отеческим спокойствием. Это явно не устраивало его соратников. Он им нужен был счастливым и довольным, не ведающим угрызений совести. Хотя, возможно, некоторые из них предпочли бы увидеть его на столе в морге Чилпансинго. Дэнни открыл глаза и снова посмотрел в окно. Свейзи стоял рядом с железной решеткой, под которой горели поленья и мусор. Он засовывал в стоящий на огне котелок двух освежеванных кроликов. Скорее всего, Свейзи пришел поговорить с ним. Дэнни отвел взгляд от окна и стал рассматривать комнату, ставшую его тюрьмой до тех пор, пока он не отправится в Гавану, чтобы приступить к осуществлению следующего этапа их плана.

Комната была заставлена английскими вещицами, не настолько старыми, чтобы представлять антикварную ценность, но и не настолько новыми, чтобы можно было считать их обыкновенным хламом. Сам домик стоял на территории овцеводческого ранчо, в центре раскинувшегося на несколько миль вокруг посреди самого что ни на есть разнообразного рельефа. На территории ранчо были и равнины, и пологие холмы, и леса, и ручьи, и сырые низины, которые здесь назывались «вегас». К каждому строению ранчо вела грунтовая дорога.

Маккинли погрел руки над огнем, сел напротив Дэнни. Он перешел прямо к делу, без всяких вступлений.

— Твой брат связался с Кори по поводу денег. Как только он их передаст, то окажется напрямую замешанным в этом деле.

— Банкноты не помечены.

— Тот парень из окружной прокуратуры ждет не дождется, когда где-нибудь всплывут эти деньги. Сколько, по-твоему, портфелей с такими суммами ходит по рукам в Нью-Йорке?

— И кто же подвергается большей опасности — Хорхе или Кори?

— Оба, — не задумываясь, ответил Свейзи. — К тому же не забывай о Стампе.

— А что еще он может сделать? — Дэнни с трудом удержался, чтобы не крикнуть.

Свейзи покачал головой, разглядывая Дэнни с таким видом, словно не мог поверить его наивности.

— Похоже, у тебя плохо с головой, Дэнни. Ведь именно Стампа возил каждый месяц по шестьсот тысяч в Гавану. К тому же он может расшифровать записи всех твоих файлов. Ты недооценил его — или же переоценил их обоих: и Стампу, которого оставил с пятью фальшивыми чеками на руках, и Хорхе, которого решил сделать почтальоном… Все, что ты сделал, висит сейчас на волоске.

— Стампа сам окажется соучастником, если признается, что возил деньги в Гавану.

— Ты плохо понимаешь, что представляет из себя американская судебная система, — сказал Свейзи. — Стампа просто заключит с ними сделку и выдаст необходимую информацию, а за это его не тронут.

Дэнни начал злиться.

— Я все знаю об американской системе и прекрасно понимаю, какую сделку и с кем можно заключить. Но если Стампа все же попробует это сделать, то они потребуют от него сообщить, где мы находимся. А этого сделать он не сможет, потому что не знает.

— Но он знает, что ты не погиб.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Прикажи Хорхе избавиться от денег. Пусть сожжет их или кинет в реку. Нельзя допустить ни в коем случае, чтобы наш друг из окружной прокуратуры понял, что в последнюю минуту ты отдавал распоряжения по поводу «наследства».

— А где сейчас Хорхе?

— Где-то между Нью-Йорком и Акапулько.

— Почему он возвращается в Мексику?

— Я отправил его встретиться с моими людьми и взять у них остатки «черного ящика».

— Они собрали его весь?

— Да, весь, мой милый. Я сделал свою работу целиком и полностью.

Свейзи явно ждал комплиментов, но Дэнни ограничился весьма коротким замечанием:

— Что ж, это, безусловно, хорошо…

— Скажи Хорхе, чтобы избавился от денег, — настаивал Свейзи.

— Если ты этого хочешь… — проговорил Дэнни.

Свейзи был удовлетворен.

— Знаешь, Дэнни, — сказал он, — твоя жена ведь до сих пор не уверена, что ты мертв. Хотя я, например, не понимаю, что она сделала бы, если бы нашла тебя — разве что убила бы собственными руками. — Он рассмеялся. — Но, как я и предсказывал, они стали очень близки, твоя Кори и этот следователь из окружной прокуратуры.