Игра в большинстве - Даниэла Стил

– Я просто думала, как запуталась, какой сумасшедшей себя чувствую иногда и как причудливо порой складывается жизнь. Ты ждешь восемь лет чего-то, это что-то почти убивает тебя, и вдруг оно падает тебе прямо в руки как большой, роскошный подарок, но ты замечаешь червяка в этом яблоке или видишь змея, который протягивает тебе его, и не знаешь, то ли съесть его и рискнуть умереть, то ли сбежать.

Джефф тоже не знал ответа на этот вопрос, но ему показалось интересным, что она сравнивает Маршалла со змеем. Он был полностью с ней согласен, хотя ни разу его не встречал. Довериться Маршаллу снова казалось ему плохой идеей. Но он также знал, что она любит его, ждала этого много лет и имела от него двух дочерей. И иногда бывало тяжело отказаться от того, чего ты так страстно желал, даже если знаешь, что это опасно и плохо для тебя. Гораздо проще сказать себе, что все будет хорошо, даже если понимаешь, что это не так.

А Эшли больше не закрывала глаза на то, каков Маршалл. На этой неделе она увидела это все предельно ясно. Это был человек, для которого собственные нужды всегда стоят на первом месте, и не важно, за чей счет он их удовлетворяет. Маршалл не тот мужчина, которого Джефф как друг хотел бы видеть рядом с Эшли. А как мужчина он хотел бы заполучить ее, но знал, что это корыстная мысль и в этом отношении он не лучше Маршалла. Как мужчина, которому дорога Эшли, он хотел для нее только лучшего, хотел защищать ее, а не подвергать риску, и никогда не стал бы ей лгать.

Эшли догадывалась о чувствах Джеффа. Почему хороший человек появился в ее жизни именно сейчас, когда тот, которого она хотела, оказался в пределах досягаемости? И хуже всего то, что поцелуи Джеффа приводили ее в смятение. В течение восьми лет она ни разу даже не посмотрела на другого мужчину, а теперь не была уверена, кто змей – Маршалл, Джефф или она сама.

– Жизнь – странная штука, – заметила она.

Они лежали совсем близко друг к другу, и если на минуту она притворится, то сможет представить себе, что они женаты. Он пишет сценарии, она рисует, и вместе они воспитывают детей – так, словно он всегда был здесь. Но его здесь не было. И кто знает, какой сможет оказаться их жизнь? Теперь она знала, что нельзя доверять никому и ничему, потому что в мгновение все мечты могут рухнуть – или измениться.

– Может быть, я слишком стара, чтобы менять сейчас свою жизнь, и мне нужно следовать той дорогой, которую я выбрала.

– Нет, если она ведет в пропасть, – возразил Джеффри. – И если ты слишком стара в тридцать лет, я полагаю, нам следует признать себя побежденными и я должен буду сидеть здесь и плакать из-за Мартен, потому что потратил на нее четыре года. Но я не плачу, а благодарю свою счастливую звезду за то, что уберегла меня. И я чувствовал то же самое еще до того, как снова встретил тебя. Нельзя продолжать вести такую жизнь только потому, что так было долго. Может быть, судьба дает тебе сигнал, и я имею в виду не себя, а тебя. Что-то раскрыло тебе глаза на этой неделе, Эш. Не закрывай их снова, внимательно все не рассмотрев. По крайней мере ты будешь знать, куда идешь и безопасно ли это для тебя.

– Это ты сидишь здесь или мой психотерапевт? Она сказала мне то же самое, когда я позвонила ей вчера. А еще, чтобы я вступала в новую жизнь с широко раскрытыми глазами и уверенностью, что это то, чего я хочу. И что история повторяется и люди не меняются. Если кто-то дурно поступил с тобой однажды, то сделает это и в другой раз.

– Умная женщина. Я возвращался к Мартен всякий раз, когда мы расходились или она изменяла мне, и пытался опять наладить нашу жизнь. И не мог. Она повторяла свои выходки снова и снова, а я продолжал делать вид, что удивлен. Наконец я дал ей уйти с наилучшими пожеланиями. – Джеффри немного помолчал. – Но у нас не было детей. Я думаю, это меняет дело. Тебе придется поступить так, как будет лучше и для них. Мне приходилось думать только о себе и не хотелось, чтобы из меня делали козла отпущения. Она уже изменяет моему другу, но он об этом не знает. Я полагаю, рано или поздно узнает, а если и не узнает, это теперь его проблема, а не моя. Он охотно наставлял мне рога. Они заслуживают друг друга, так что, может, их жизнь и наладится.

Мартен была совершенно не такой, как Эшли, и он никогда в действительности не уважал ее, а просто был одержим ею. У него никогда не было к ней таких нежных чувств.

– Речь идет не обо мне и тебе, – напомнил Джеффри. – Речь идет о нем и тебе. Может быть, я появился как спасательный круг, чтобы не дать тебе утонуть. Но ты не утонешь и без меня. И, может быть, правильным решением для тебя будет кто-то другой, кого ты еще не знаешь, но кто станет идеальным партнером для тебя. Вероятно, я для тебя передышка, пока он не появится. Или, возможно, тебе лучше побыть даже какое-то время одной с девочками. Или все-таки выйти замуж за Маршалла. Ты разберешься, Эш. Ты умная девочка. Всегда была такой.

Он верил в нее, даже несмотря на то, что сама она считала себя совершенно запутавшейся.

– Спасибо. Теперь я окончательно сбилась с толку. – Все, что он говорил, было справедливо. – Спасибо за веру в меня, хотя я ее и не заслуживаю. Я не была умной все эти годы, когда он морочил мне голову, лгал и держал на привязи. Он говорил, что разведется с ней, как только я забеременела, и мы поженимся прежде, чем родятся девочки. А потом случалось то одно, то другое, и он всегда находил оправдание, которое звучало правдоподобно. Мне кажется, он никогда и не думал разводиться, просто не хотел потерять меня, поэтому придумывал отговорки, чтобы я оставалась с ним. Единственное, что заставило его предпринять какие-то шаги, – это давление со стороны совета директоров. Моя подруга Бонни и психотерапевт правы – ему жилось комфортно, и я сама в этом виновата. Я просто сидела здесь и ждала, когда он объявится на два дня, если только он не был в отпуске с семьей или у него не было более неотложных дел. Я всегда была десертом, а основным блюдом – его семья. И жена, вероятно, гораздо лучше помогает ему в карьере, чем смогла бы я. Я понятия не имею, как это делается, и даже ни разу не видела, что это такое. Я просто его люблю. И неожиданно он вдруг бросает ее, хотя до сего времени утверждал, что она его незаменимая помощница. Тогда кто я? Лишь девчонка для развлечения на стороне, – закончила она резко.

Сейчас она и чувствовала себя такой – шлюхой, и так же будет думать о ней его семья, особенно дети. Она оставалась в тени слишком долго, поэтому сейчас выглядит так же неприглядно, как и он.

– Я уверен, что ты была для него гораздо большим, – тихо сказал Джефф. – Ты не такая, чтобы служить лишь развлечением.

Он не мог даже представить ее в этом качестве и никогда не сможет. Она слишком порядочна, чтобы воспринимать ее так, но это та роль, на которую ее определили.