Мифы Поволжья - Татьяна Владимировна Муравьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решили братья бросить жребий, кому по какой дороге ехать. Выпала Уралу дорога в страну счастья, а Шульгену — в страну горя. Но Шульген сказал: «Это несправедливо. Я — старший брат, должен сам выбирать себе путь». И пустил своего льва по левой дороге.
Урал не стал спорить и повернул направо.
Долог был путь Урала. Много перевалил он горных хребтов, много переплыл глубоких рек и наконец оказался в стране злого падишаха Катилы.
Въехал Урал на своем льве в падишахову столицу. Видит — собрался народ на главной площади. Лица у всех хмурые, головы печально опущены.
А посредине площади, словно согнанная в стадо скотина, стоят красивые девушки со связанными руками и молодые егеты, закованные в цепи. Стал Урал спрашивать, что здесь происходит. Объяснили ему горожане, что сегодня день рождения падишаха Катилы, и каждый год в этот день он приносит самых красивых девушек и самых доблестных егетов в жертву божествам колодца, из которого брали воду, чтобы искупать его, когда он родился.
Тут выехал на площадь глашатай и закричал: «Люди, приветствуйте падишаха!»
И вот четверо рабов вынесли роскошные носилки. На носилках на золотом троне сидел падишах Катила. Был он огромен, как верблюд, обвешанный кладью, с могучим, как у кабана, затылком, с толстыми, как у слона, ногами, с животом, раздутым, как бурдюк кумыса, с налитыми кровью глазами, свирепыми, будто у разозленного медведя.
Опустили рабы на землю носилки Катилы. Падишах окинул взглядом связанных девушек и закованных в цепи егетов, взмахнул плетью с серебряной рукояткой и торжественно произнес: «Этих девушек и этих егетов я приношу в жертву богам в честь того колодца, из которого брали воду, чтобы омыть мое тело, когда я родился!»
Тут Урал выступил вперед и громко сказал: «Я — чужеземец и не знаю ваших обычаев. Но то, что я вижу, мне не по нраву. Мое имя — Урал. Я покинул свой дом и пустился в путь, чтобы отыскать источник с живой водой и сделать людей бессмертными. А ты, пособник смерти, обрекший на гибель столько людей, — мой враг».
Рассвирепел падишах Катила. Кликнул четырех могучих батыров и произнес, усмехнувшись: «Этот чужеземец ищет встречи со смертью. Так пусть же здесь он ее и встретит!»
Встали четыре батыра перед Уралом, но он сказал им: «Я не буду с вами сражаться, потому что знаю: победа будет за мной. Вы ничем передо мной не провинились, и я не хочу вашей смерти».
Расхохотался падишах Катила: «Что ж, если четыре батыра для тебя слишком слабы, найду тебе противника посильнее!» И приказал слугам: «Приведите-ка моего черного быка!»
Ахнули все люди на площади, заплакали, утирая ладонями слезы: «Ой, пропадет егет!»
Привели слуги быка. Высится он черной горой, роет копытами землю, сверкает огненными глазами. Всхрапнул чудовищный зверь, выставил вперед рога и ринулся на Урала.
Но Урал ухватил огромные рога руками, пригнул к земле могучую шею. Ушел бык по колено в землю, не стронуться ему с места. Урал сказал быку: «Я не хочу тебя убивать. Живи! Но отныне ты станешь верным помощником человеку. Твои острые рога изогнулись, твои крепкие копыта раздвоились — таков теперь будет весь твой род».
Выдернул Урал быка из земли и отпустил его на все четыре стороны.
Впал Катила в великий гнев. Созвал он все свое войско, сам встал во главе и двинулся против Урала. Бьется Урал один с сотней батыров. От шума битвы дрожит земля, шатаются горы. И вот — победил Урал. В пыль обратился и сам Катила, и все его воины. Ветер развеял их прах.
Люди на площади стали обниматься от радости. Потом развязали девушек, расковали егетов и, собравшись вокруг Урала, повели его во дворец Катилы.
Сказали люди Уралу: «О, Урал-батыр! Ты подарил нам свободу и счастье. Чем наградить нам тебя? Какую воздать тебе славу?» Ответил Урал-батыр: «Ваша свобода и счастье — для меня лучшая награда. Вы назвали меня батыром — большей славы я не желаю».
Поехал Урал-батыр дальше, оказался в дремучем лесу. Видит — огромный змей пытается проглотить оленя. Застряли в змеиной глотке оленьи рога — ни проглотить, ни выплюнуть.
Увидел змей Урала, прохрипел: «Помоги мне, батыр! Я — Заркум, сын могущественного дива Кахкахи. Отец щедро тебя отблагодарит за мое спасение: отдаст тебе свое самое большое сокровище — колдовской посох. Железный меч против этого посоха — что простая палка. Владеющий им в огне не горит и в воде не тонет».
Пожалел Урал и оленя, и змея, вытащил рогатого красавца из змеиной глотки. Убежал олень в лес, а змей Заркум принял облик красивого егета и сказал: «Спасибо тебе, батыр. Теперь идем к моему отцу».
Вот подошли они к черному дворцу Кахкахи-дива. Над дворцом полыхает багровое зарево, вокруг дворца — неприступная стена с железными воротами. Сторожат те ворота три змея. У одного змея две головы, у другого — пять, у третьего — одиннадцать.
Заркум, пока шел, уже пожалел, что разболтал этому батыру про отцовский колдовской посох, и теперь боялся отцовского гнева. Наклонился он к одиннадцатиглавому змею и шепнул, чтобы тот съел батыра. А Уралу сказал: «Подожди немного здесь, я должен предупредить отца о твоем приходе».
Слышит Урал-батыр, как говорит двухголовый змей пятиголовому: «Хотелось бы мне съесть этого батыра. Жаль, что он гость хозяйского сына!» Отвечает пятиглавый змей: «И правда жаль! Я бы тоже не отказался от такого угощения!» Зашипел тут одиннадцатиглавый змей: «Не про вас этот батыр! Заркум предназначил его для меня!»
Изогнулся змей, разинул пасть, но Урал-батыр выхватил свой меч и крикнул: «Эй, змеи-людоеды! Пришел ваш последний час!» Зашипели змеи, бросились все трое на Урала. Но он тремя ударами отсек все восемнадцать голов. Покатились головы на землю, и вышли из них восемнадцать батыров.
Стали батыры благодарить Урала за то, что избавил он их от тяжкой неволи, а потом старший из них сказал: «Рассеки тело самого большого змея — и в его сердце найдешь золотой ключ. Этим ключом отпирается золотая дверь, за которой хранится колдовской посох злого Кахкахи».
Послушался Урал-батыр совета, достал золотой ключ, отпер им золотую дверь, взял колдовской посох, сверкающий хрусталем, усаженный крупными жемчужинами.
Вдруг появился перед Уралом сам Кахкахи-див в образе гигантского змея. Взревел он громовым голосом: «Как ты проник
