Миры Роберта Хайнлайна. Книга 10 - Роберт Хайнлайн

— Подождите!

— Сэр?

— Я еще не окончил говорить с вами!

— Прошу извинения у Генерального секретаря. Конечно, мы должны были подождать, пока вы нас отпустите.

— Ладно, ладно… Доктор, вы читаете ту чушь, которую сообщают «Новости» о нашем Дворце?

— Боже мой, конечно же, нет.

— Я бы очень хотел быть на вашем месте. Вести переговоры в присутствии журналистов просто невозможно. Мы их пригласим, когда договоримся окончательно. Но даже, если бы они были допущены, Какстона среди них не было бы… Этот человек — чистая отрава… любитель подглядывать в замочные скважины, да еще самого низкого разбора!

— Мистер секретарь, у нас нет возражений против гласности. Более того, мы на ней будем настаивать.

— Чудовищно!

— Возможно. Но я служу своему клиенту так, как считаю для него полезным. Если мы достигнем соглашений, касающихся «Человека с Марса» и планеты, которая является его домом, я хочу, чтобы каждый человек на нашей планете знал, как это было сделано и к чему мы пришли. Иными словами, в том случае, если мы не достигнем цели, люди должны знать, как и почему провалились переговоры. Никаких «Звездных Палат»[29] не будет, мистер секретарь.

— Черт бы вас подрал, я вовсе не имел в виду «Звездную Палату», и вам это прекрасно известно! Я говорю о спокойных, упорядоченных переговорах, без всякого толкания локтями.

— Ну тогда пусть присутствует пресса со своими камерами и микрофонами, а локти им придется оставить снаружи. Это напомнило мне, что сегодня, ближе к вечеру, мы — мой клиент и я — дадим интервью одной из крупнейших телевещательных компаний, и я объявлю, что мы настаиваем на открытых для публики переговорах.

— ЧТО?! Вы не должны давать никаких интервью… сейчас, во всяком случае… Это… это нарушает дух нашей с вами дискуссии!

— Мне так не кажется. Вы, по-моему, полагаете, что гражданин не может разговаривать с прессой без вашего согласия?

— Конечно, нет, но…

— Боюсь, что все равно уже поздно. Обо всем уже договорено, и отложить это можно лишь в том случае, если вы пришлете ко мне еще несколько машин с вашими штурмовиками. Я упомянул об этом только потому, что подумал, будто вы сами захотите заранее сделать заявление по этому поводу, уведомив весь мир, что «Человек с Марса» вернулся и отдыхает в Поконосе. Чтобы не было впечатления, будто правительство захвачено врасплох. Вы меня понимаете?

— Я-то вас понимаю. — Генеральный секретарь буравил Харшоу взглядом. — Пожалуйста, подождите! — И исчез с экрана.

Харшоу подозвал Ларри, прикрывая другой рукой микрофон.

— Слушай, сынок, — шепнул он, — с этим испорченным передатчиком я блефую, имея на руках всего лишь неполный флеш[30]. Выберись тайком из дома, дозвонись до Тома Маккензи, скажи ему, что, если он не добьется того, чтобы вся система заработала как часы, он упустит самую большую сенсацию из всех, что были со времен падения Трои. А потом возвращайся, но будь осторожен — в доме могут быть копы.

— А как я пробьюсь к Маккензи?

— Хм… (на экране снова появился Дуглас)… спроси у Мириам…

— Доктор Харшоу, я последовал вашему совету. Заявление правительства в общем соответствует вашим словам, но содержит еще ряд важных деталей. — Дуглас ухмыльнулся, напустив на себя самый простецкий вид. — Я добавил, что Администрация будет обсуждать с «Человеком с Марса» межпланетные отношения, как только он отдохнет от своей поездки, и это обсуждение будет проходить прилюдно… только прилюдно. — Его улыбка как бы примерзла к лицу, и он уже больше не походил на старого доброго Джо Дугласа.

Харшоу усмехнулся, чувствуя невольное восхищение, — этот старый прохвост хорошо держал удары и умудрился обратить свое поражение в выигрыш для правительства.

— Это превосходно, мистер секретарь. Тут мы поддержим вас до последней точки.

— Благодарю вас. Теперь об этом Какстоне… Допуск прессы на него не распространяется. Пусть смотрит по стереовизору и перевирает содержание передач. Но присутствовать он не будет.

— Тогда переговоры не состоятся, мистер секретарь, что бы вы там ни сказали прессе.

— Мне кажется, вы меня не поняли, советник! Этот человек вел себя по-хамски по отношению ко мне лично. Тут речь идет о личной привилегии…

— Вы правы, сэр. Это дело касается личной привилегии.

— Тогда больше не о чем говорить.

— Вы не поняли меня. Это действительно привилегия. Но не ваша. А Смита.

— А?

— Ваша привилегия — выбирать себе советников, и вы можете пригласить хоть самого дьявола, и мы против этого возражать не сможем. Привилегия Смита — выбирать своих советников и приглашать их на заседание. Если Какстона не будет, мы не приедем. Мы отправимся на другую конференцию. Ту, на которую вас не пригласят. Даже в том случае, если вы говорите на хинди.

Харшоу, как врач, подумал, что человеку в возрасте Дугласа не следует давать волю гневу. Дуглас решил обратиться прямо к «Человеку с Марса».

Майк на экране был виден хорошо — спокойный, молчаливый, как Свидетель. Дуглас сказал:

— Смит, почему вы настаиваете на таком чудовищном требовании?

Харшоу вмешался мгновенно.

— Не отвечай, Майк! — Потом Дугласу: — Ну и ну, мистер секретарь… А Устав? Вы не имеете права спрашивать моего клиента, почему он дал мне те или иные указания. Данное нарушение Устава особенно нетерпимо потому, что мой клиент только недавно научился английскому языку и потому не может сравниться с вами. Если вы выучите марсианский, я еще, может быть, разрешу вам задать ему этот вопрос… на марсианском языке. Но уж никак не сегодня.

Дуглас нахмурился.

— Я мог бы поинтересоваться, какие именно статьи Устава нарушили лично вы в процессе наших с вами переговоров, но у меня нет времени. Я должен руководить правительством. Сдаюсь. Но не ожидайте, что я буду жать руку вашему Какстону.

— Как вам будет угодно, сэр. Но теперь вернемся к первому пункту. Я не смог отыскать Какстона.

Дуглас рассмеялся.

— Вы настаиваете на привилегии, которую я считаю оскорбительной. Приводите кого вы считаете нужным, но и отыскивайте их тоже сами.

— Резонно, сэр. Но не сделаете ли вы «Человеку с Марса» одолжения?

— Какого еще одолжения?

— Переговоры не начнутся, пока мистера Какстона не будет. Об этом мы даже говорить не станем. Но я его найти не смогу. Я ведь всего-навсего частное лицо.

— Что вы этим хотите сказать?

— Я тут пренебрежительно отозвался об эскадронах С.С., но вы можете отнести это на счет раздражения человека, у которого только что высадили дверь. Мне известно, что в некоторых случаях они удивительно эффективны… Они ведь могут требовать помощи от полиции в любой сфере. Мистер секретарь, не могли бы вы позвонить команданте С.С. и сказать ему, что вы хотите отыскать одного человека, и тогда, сэр, я думаю, это вызвало бы такой выброс энергии за один час, какого бы я не смог произвести за столетие.