Посланник - Анастасия Парфенова

Через час у снайпера закончились стрелы, а в плаще Леека появились три новые дырки. Посланник, демонстративно насвистывая национальный гимн во славу махараджи, сооружал под скалой самодельную курильницу. Потом не менее демонстративно бросил на угли сухой, с очень резким запахом, порошок. Отошел на несколько шагов, закрыл нос углом многострадального плаща и стал ждать.

Снайпер свалился сверху спустя две минуты. Снайперенок... Решил, что лучше рискнуть сразиться врукопашную, чем заснуть, надышавшись ядовитых паров. Что ж, его вполне можно понять. Отважному воину ведь никто не объяснил, что в таких концентрациях, в которых дым доходил до его верхотуры, можно усыпить разве что ящерицу средних размеров. Посланнику требовался живой и разговорчивый пленник, а не отключившееся на пару суток тело.

Отчаянная попытка молодого стрелка наброситься на врага с обнаженным кинжалом была в корне пресечена. Леек скрутил своего неожиданно сильного и гибкого противника и поспешил оттащить добычу подальше от ядовитых испарений. И лишь затем позволил себе рассмотреть приобретение повнимательнее.

Человек. Мальчишка лет тринадцати, худой, осунувшийся и очень злой. Судя по одежде – обитатель одного их подгорных оазисов. Причем того самого, где пару лет назад Леек оправлялся от ран и нещадно дразнил одну желтоглазую и острую на язык кочевницу. У подножия хребта не в новинку были полукровки.

На лбу подростка неумело, явно без зеркала, нарисован знак полного траура. Недели не прошло с тех пор, как этот снайпер потерял всю свою семью.

Та-ак.

– Где они прорвались?

– Ты, тварь, желтоглазый...

Звук звонкой пощечины прекратил поток эпитетов.

– Соберись, воин. Докладывай по сути. Когда и где они прошли?

...Этим вечером он стоял рядом с юным, молча сдерживающим слезы лучником и глотал рвущиеся с губ ругательства. Обгорелые остовы деревьев, втоптанные в землю шатры, колодец, в котором больше нет воды. Оазис был уничтожен. Люди – вырезаны. Дышать трудно от вони, которую оставили после себя заклинания криитских жрецов. Теологическая магия, чтоб ее.

Ехидную насмешницу жалко. Такой потенциал...

– Так в какую сторону, ты сказал, направились желтоглазые?

Подойдя к окну, Виктория старалась не смотреть на улицу. Прямо через дорогу чернели стены сгоревшего здания, в котором с трудом угадывалось некогда роскошное строение в стиле классицизма. Строение это Избранная почти не помнила, удостоив его в свое время лишь скользящего равнодушного взгляда, но почему-то ей казалось, что дворец этот был именно роскошным, обязательно старинным и очень красивым. Впрочем, другого в центре города и быть не могло...

Девушка поморщилась и вернулась к изучению зеленеющих на подоконнике растений. Времена, когда комнату украшали геранями и кактусами, минули безвозвратно. Теперь вокруг окна теснились горшки и кадки, из которых весело выглядывали петрушка, укроп, редиска и даже парочка чахоточного вида кабачков. Вокруг натянутых вдоль стекла нитей обвивались поздние, каким-то специальным способом посаженные огуречные плети. Кстати, весьма хорошо смотревшиеся с эстетической точки зрения: широкие листы, завивающиеся колечками усики, желтые цветочки. Этакие миниатюрные джунгли.

Добросовестно переворошив эти заросли, Виктория обнаружила семь штук вполне созревших огурцов, которые тут же перекочевали в ее посудину. Что ж, по крайней мере, цинга не грозит. Пока о стремительно надвигающейся зиме думать не хотелось. Если верить некоторым, огурцы на подоконнике неплохо растут и зимой. Только вот удастся ли что-нибудь решить с отоплением...

Плотоядно поглядывая на добычу, девушка отправилась в малый кабинет, куда остальные уже стаскивали добытый всеми правдами и неправдами обед. Сегодня они собрались совсем скромной компанией: сама Виктория, Ирина и Михей. Олег и Ли опять пропадали неизвестно где, а прочих обитателей и посетителей удалось сплавить под различными предлогами. Членам их тесной, не принимающей чужаков группы теперь слишком редко удавалось побыть в обществе друг друга.

– Ну как улов? – заинтересованно поинтересовался Михей, почетный обладатель растущего (читай: вечноголодного) организма.

– Живем! – усмехнулась Виктория, ставя огурцы на стол. – Соль, правда, опять кончилась, но, думаю, мы и так их схрустим за милую душу.

– Да уж наверно! – хищно улыбнулся бывший панк, а ныне всеми признанный гений.

– Слушай, а ты их помыла?

Появившаяся в дверях Ирина подозрительно нахмурилась. Из всех учеников Олега нынешнее положение тяжелее всего сказывалось именно на ней. Леди осунулась и похудела, неожиданно для всех став обладательницей точеной фигуры, которая удивительно ей не шла.

– Нет, – хладнокровно отрезала Виктория. – И не собираюсь. Питьевая вода почти кончилась. Если набрать новой из канала... Ну, не знаю, как ты, а я, учитывая все, что туда сейчас сливают, предпочту съесть огурец немытым. «Грибоедовский коктейль» годится на полив наших импровизированных «грядок», но и только. За сравнительно чистой (причем это весьма растяжимые понятия – «сравнительно» и «чистой») водой надо топать к Неве, что займет как минимум полчаса. У тебя через двадцать минут связь с Толиком, а мы с Михеем должны быть в лаборатории.

Леди тонко-тонко сжала губы. Затем неуверенно извлекла на свет пакетик с влажными салфетками. Выглядела она при этом виноватой.

– Ир-ра! – горестно возопил Михаил. – Мы же вроде все договорились, что средства антисептики переходят в распоряжение «лазарета». И берегутся для медицинских нужд.

– А это и есть «медицинские нужды»! Вот как начнется новая волна дизентерии, посмотрим, как вы тогда запоете со своими нуждами!

Вызывающе поместив злополучные «средства антисептики» на стол, она с подозрением посмотрела на высыпанный на «кухне» пакет. Горячие блюда полагались только на ужин и на завтрак (который они постоянно пропускали из-за неувязок в расписании), сейчас же удалось получить только «сухой паек». При составлении такого пакета учитывалось содержание достаточного числа калорий и наличие необходимых витаминов. Причем чем больше пустели городские склады, тем более странные продукты начинали подходить под данные критерии.

Через минуту на стол оказался водружен наполовину пустой пакет сушек, выглядевших так, будто были они старше и Виктории, и Ирины, если не их бабушек. За ними последовали две банки...

– Что это? – с ужасом возопила Ирина.

– Мясо, – хищно облизнулся Михей, – большая по нынешним временам редкость.

– Мясо? Мясо??

Виктория, честно говоря, не совсем понимала, с чего это подруга так разволновалась. Могла бы уже привыкнуть за столько месяцев...