Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ. - Сюэцинь Цао

Мао Баньсянь умолк и принялся теребить бородку.

Сначала рассуждения гадателя показались Цзя Жуну нелепыми до смешного. Но уверенный тон предсказателя его смутил. Испугавшись за судьбу отца, Цзя Жун с тревогой спросил гадателя:

– О том, что произошло, вы сказали совершенно точно, но все же, чем больна моя мать?

– Судя по гексаграмме, болезнь вашей матушки вызвана борьбой стихии воды со стихией огня, а это значит, что в ее теле соединились жар и холод. Если же хотите знать поточнее, чем она больна, придется погадать по книге «Взаимодействие стихий», – гадание на стеблях травы ничего не даст.

– И вы знакомы со всеми этими видами гаданий? – поинтересовался Цзя Жун.

– Немного знаком.

Цзя Жун попросил предсказателя погадать и сообщил ему гороскоп матери.

Мао Баньсянь нарисовал круг, расставил символы духов и начал гадать. Оказалось, что на циклический знак «сюй» приходится дух белого тигра, и тогда гадатель сказал:

– Гадание говорит о «рассеянии души разума». Белый тигр – злой дух, но в периоды общего процветания творить зла не может. Когда же властвовать начинает дух смерти, белый тигр насылает на людей ужасные беды. При встрече с ним душа разума в страхе бежит и стремится рассеяться. Получившееся у нас сочетание символов указывает, что душа разума улетела прочь из тела, остались печаль и сомнения. Если речь идет о болезни, то здесь можно предсказать смертельный исход, в отношении же судебной тяжбы – проигрыш дела. Обычно тигр появляется на закате солнца, из этого можно заключить, что болезнь возникла незадолго до наступления вечера. В толкованиях на подобное сочетание знаков сказано: «У всякого, кому при гадании выпало такое сочетание знаков, в жилище водится оборотень тигра или же его подобие». Гадай вы о своем батюшке, я опять-таки сказал бы, что и ему грозит опасность. Об этом говорит сочетание знаков «тигр» и «солнце», ибо тигр при солнце причиняет зло мужчинам, а при луне – женщинам. Одним словом, гадание предвещает несчастье.

Не дослушав гадателя до конца, Цзя Жун побледнел от страха.

– Вы все верно сказали, учитель, – промолвил он, – только мне кажется, что это гадание не очень согласуется с первым. Хотелось бы все же знать, грозит нам опасность?

– Не торопитесь, – остановил его Мао Баньсянь, – позвольте мне еще раз внимательно посмотреть!

Гадатель опустил голову, долго бормотал что-то себе под нос и вдруг воскликнул:

– Все кончится благополучно, есть спасительная звезда! Гадание показывает, что добрый дух, которого вы видите над циклическим знаком «сы», принесет вам спасение. О таком сочетании знаков сказано: «Душа разума рассеивается, а душа тела возвращается». Горе у вас сменится радостью. Ничего опасного не случится, надо только быть начеку!

Цзя Жун уплатил гадателю, проводил его, а затем обо всем подробно рассказал отцу. В частности и о том, что болезнь госпожи Ю, согласно гаданию, началась под вечер после встречи с духом белого тигра.

– Ты как раз и говорил, что третьего дня вечером мать возвращалась домой через сад, – произнес Цзя Чжэнь. – Тогда, видимо, она и столкнулась с тигром? То же самое произошло и со второй тетушкой Фэнцзе – она заболела, возвратившись из сада! Сама она ничего не видела, но служанки, бывшие с нею, утверждали, будто видели на горке лохматое чудовище с огромными, как фонари, глазами, оно даже разговаривало с Фэнцзе и сильно ее напугало.

– Как же, помню! – воскликнул Цзя Жун. – Еще я слышал, как Бэймин рассказывал, будто Цинвэнь после смерти стала духом-хранителем лотосов, растущих в саду, а когда умирала барышня Линь Дайюй, откуда-то доносилась музыка. Дайюй наверняка стала духом-покровителем цветов. Плохо дело, если в нашем саду завелось столько привидений! Прежде, когда там было много людей и преобладала сила «света», они не могли причинить вреда; но сейчас сад обезлюдел, и, видимо, матушка, проходя по саду, растоптала какой-нибудь цветок, чем вызвала недовольство его духа-хранителя, или же повстречалась с нечистой силой. Предсказание, надобно сказать, точное.

– А не говорил гадатель, грозит нам какая-нибудь опасность? – спросил Цзя Чжэнь.

– Судя по его словам, матушка должна выздороветь в день, обозначаемый циклическим знаком «сюй», – ответил Цзя Жун. – Но он предупредил, что выздоровление может наступить и на два дня раньше, и на два дня позже.

– А что за причина? – спросил Цзя Чжэнь.

– Думаю, никакой, но абсолютно точное определение срока обычно вызывает недоверие, и гадатель решил сказать приблизительно.

На этом разговор прервался, так как из внутренней комнаты послышался голос:

– Госпожа рвется в сад, служанки не могут с ней справиться.

Цзя Чжэнь и Цзя Жун бросились во внутреннюю комнату, чтобы успокоить госпожу Ю, но та металась в бреду и кричала:

– Та, что в красном, зовет меня! Та, что в зеленом, – прогоняет!

Было и смешно и страшно слушать эти вопли.

Цзя Чжэнь приказал служанкам купить жертвенных денег и сжечь в саду. Ночью госпожа Ю пропотела, и ей стало полегче. Когда же наступил день под циклическим знаком «сюй», она почувствовала себя почти здоровой.

Молва о случившемся быстро распространилась: она передавалась из уст в уста, и в конце концов не только во дворцах Нинго и Жунго, но и далеко за их пределами узнали, что в саду Роскошных зрелищ появилась нечистая сила. Напуганные слухами, люди, которые присматривали за садом, перестали ухаживать за цветами и деревьями, поливать их и собирать плоды. Боялись выходить вечером в сад, и теперь в нем хозяйничали одичавшие звери и птицы. Даже днем люди боялись появляться в саду в одиночку, ходили группами, да еще с оружием.

Спустя некоторое время заболел Цзя Чжэнь. Он не приглашал врачей, но когда ему становилось легче, сжигал в саду жертвенные бумажные деньги и давал обеты; если же состояние ухудшалось, молился звездам и кланялся Ковшу.

Поправился Цзя Чжэнь – заболел Цзя Жун.

Целых несколько месяцев обитатели дворцов жили в страхе и тревоге; распространилась молва, будто все травы и деревья в саду – оборотни.

Доходы от сада больше не поступали, и жалованье слугам пришлось выплачивать из общей казны, а это в еще большей мере подрывало и без того пошатнувшееся благосостояние владельцев дворца Жунго. Присматривавшие за садом уже не мечтали ни о каких выгодах, единственным их желанием было поскорее оттуда уйти. Они сами распускали слухи о страшных оборотнях, чтобы оправдать свой уход. Ворота сада были накрепко заперты. В величественных башнях и высоких покоях, в украшенных рубинами павильонах и на отделанных яшмой террасах поселились птицы и животные.

А сейчас расскажем о двоюродном брате Цинвэнь, которого звали У Гуй. Он жил прямо у входа в сад Роскошных зрелищ.

После смерти Цинвэнь жена У Гуя, прослышав о том, что девушка стала духом-покровителем цветов, по вечерам не отваживалась выходить из дому.

Однажды У Гуй отправился за покупками и долго не возвращался. Жена в это время болела. Пока мужа не было дома, женщина по ошибке приняла не то лекарство, и, придя домой, У Гуй нашел ее мертвой. Соседи недолюбливали жену У Гуя за распущенность и стали говорить, что это оборотень утащил ее душу.

Слухи достигли ушей матушки Цзя и очень ее взволновали. Она велела еще нескольким служанкам поселиться в доме у Баоюя, а слугам приказала по ночам ходить дозором по дворцу и отбивать стражи. Одни рассказывали Баоюю, будто видели краснолицего оборотня, другие уверяли, что им повстречалась красавица девушка, и юноша, слушая их, дрожал от страха.

К счастью, Баочай была не из робких и пригрозила поколотить служанок, если будут болтать всякий вздор. Разговоры прекратились, но обитателям дворца по-прежнему мерещились духи. Число сторожей было увеличено, а следовательно, возросли расходы.

Один лишь Цзя Шэ ничему не верил.

– Такой прекрасный сад! Откуда там взяться духам? – говорил он.

И однажды в ясный солнечный день отправился туда в сопровождении нескольких вооруженных слуг. Его пытались отговорить от опасной затеи, но он и слушать не хотел.

Запущенный и мрачный, сад производил гнетущее впечатление. Но Цзя Шэ упорно шел вперед, и слуги, дрожа от страха, следовали за ним. Больше всех трусил один, совсем юный. Его била дрожь. Вдруг он услышал шорох в кустах, оглянулся, заметил что-то пестрое и яркое и, вопя от ужаса, повалился на землю.

Когда же Цзя Шэ осведомился, в чем дело, слуга рассказал:

– Я только что видел оборотня с желтым лицом и красной бородой, в зеленой одежде, он побежал в грот за рощицей!

– Кто еще видел? – спросил Цзя Шэ, сам струсив порядком.

Нашлись слуги, не желавшие, как говорится, плыть против течения.

– Мы видели! – воскликнули они в один голос – Только не осмелились вас тревожить.

Цзя Шэ не решился идти дальше. На обратном пути он строго-настрого наказал слугам ничего не рассказывать домашним, если будут спрашивать. Сам поверил в то, что в саду водится нечистая сила, и, чтобы избавиться от нее, решил пригласить даосов, состоявших на государственной службе.