Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ. - Сюэцинь Цао

Разговор был прерван приходом Юаньян. Ее прислала матушка Цзя передать Сижэнь, чтобы та уговорила Баоюя выбросить из головы всякие глупые мысли. Юаньян посидела немного и ушла.

Пора было готовить Таньчунь в дорогу. Приданое с ней не отправляли, но хлопот все равно было много. Матушка Цзя объявила Фэнцзе решение Цзя Чжэна и велела ей заняться сборами.

Если хотите знать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава сто первая

Итак, Фэнцзе возвратилась домой, позвала служанок и приказала немедленно приготовить все, что может понадобиться Таньчунь в дороге.

Вечером Фэнцзе взяла с собой Фэнъэр и двух девочек-служанок, третьей велела нести фонарь и пошла навестить Таньчунь. Но едва вышли за ворота, Фэнцзе велела служанке с фонарем вернуться – в небе ярко светила луна.

Проходя мимо чайной, они услышали доносившиеся из окна странные звуки: не то бормотание, не то плач. Фэнцзе подумала, что это ропщут кем-то обиженные старые служанки, и велела Сяохун зайти в чайную и как бы невзначай справиться, в чем дело.

Сама же Фэнцзе вместе с Фэнъэр подошла к воротам. Они не были заперты, лишь прикрыты, и двое слуг впустили их. Тени деревьев четко вырисовывались при ярком свете луны. Вокруг было пусто и безмолвно.

Но только Фэнцзе с Фэнъэр свернули на дорожку, ведущую к кабинету Осенней свежести, как налетел ветер, на землю посыпались листья. Сад наполнился шумом и шорохами, устроившиеся было на ночлег вспугнутые птицы с криками взмыли вверх.

Фэнцзе недавно выпила вина и разгорячилась, но сейчас ее стало знобить. Фэнъэр тоже поежилась:

– Ну и холод!

– Принеси мне безрукавку на беличьем меху! – приказала Фэнцзе. – Я буду ждать тебя у третьей барышни!

Фэнъэр обрадовалась, что и сама сможет одеться потеплее, и убежала.

Продолжая путь, Фэнцзе вдруг услышала за спиной шипение, словно кто-то с шумом втягивал носом воздух, и обернулась. Волосы у нее встали дыбом: какое-то черное существо тянулось к ней мордой со сверкающими, как фонари, глазами. От страха у Фэнцзе душа ушла в пятки, и она громко вскрикнула.

Но это оказалась всего-навсего большая собака, которая, вильнув хвостом, взбежала на горку и уселась на задние лапы, словно приветствуя Фэнцзе.

У Фэнцзе от ужаса поджилки затряслись, и она со всех ног бросилась к кабинету Осенней свежести. Но едва обогнула горку, как ей померещилась чья-то тень.

Наверное, какая-нибудь из здешних служанок, – подумала Фэнцзе и крикнула:

– Кто это?

Ответа не последовало. Фэнцзе снова окликнула, тень не отозвалась, метнулась прочь и скрылась.

Вдруг Фэнцзе почудился за спиной чей-то голос:

– Тетушка, неужели вы меня не узнали?

Фэнцзе стремительно обернулась и увидела красивую, изящно одетую женщину. Женщина показалась Фэнцзе знакомой, но она не могла вспомнить, где ее видела.

– Тетушка, вы, как и прежде, наслаждаетесь богатством и роскошью, – продолжала женщина. – Забыли мой наказ заботиться об укреплении благосостояния нашей семьи на многие годы!

Фэнцзе слушала ее, опустив голову.

– Ведь вы когда-то меня любили, – продолжала женщина. – Как же могли забыть?

Наконец Фэнцзе вспомнила, что это – первая жена Цзя Жуна – госпожа Цинь Кэцин.

– Ай-я-я! – воскликнула она. – Ведь ты давно умерла! Как же ты здесь очутилась?!

Фэнцзе плюнула, чтобы отогнать наваждение, и собралась уходить. Но, ступив шаг, споткнулась о камень и упала. И тут она словно очнулась от сна и почувствовала, что вся покрыта холодным потом.

В это время подоспели служанки, и Фэнцзе, не желая давать пищу для сплетен, быстро поднялась и как ни в чем не бывало проговорила:

– Почему вы так долго? Дайте скорее одежду!

Фэнъэр подала одежду, а Сяохун подхватила Фэнцзе под руку, собираясь идти дальше.

– Давайте вернемся, – заторопилась Фэнцзе, – там все спят.

Цзя Лянь уже был дома, когда Фэнцзе пришла. Она заметила, что муж бледнее обычного, но, зная его характер, расспрашивать ни о чем не стала, разделась и легла спать.

Цзя Лянь поднялся во время пятой стражи и собрался к главному цензору Цю Шианю по служебным делам, но время было раннее, и он решил просмотреть вестник, присланный накануне.

Ведомство чинов сообщало, что государь распорядился найти на должность чжунлана достойного человека. Ведомство наказаний опубликовало сообщение генерал-губернатора Юньнани Ван Чжуна о том, что поймано восемнадцать контрабандистов, провозивших через границу ружья и огневое зелье. Во главе шайки стоял Бао Инь – слуга гуна, Умиротворителя государства Цзя Хуа.

Задумавшись было, Цзя Лянь стал читать дальше.

Цыши[64] Ли Сяо из округа Сучжоу сообщал, что господа покровительствуют слугам, а те, пользуясь безнаказанностью, чинят беззакония, дело дошло до того, что один из них, некто Ши Фу, убил целомудренную женщину. На допросе он показал, что принадлежит к слугам господина Цзя Фаня.

Сообщение это вывело Цзя Ляня из состояния равновесия. Он стал читать дальше, но тут спохватился, что опоздает на свидание с Цю Шианем, и, даже не позавтракав, стал одеваться.

Пинъэр принесла чай. Цзя Лянь выпил два глотка, выбежал во двор, вскочил на коня и уехал.

Пинъэр стала убирать оставленную Цзя Лянем одежду; Фэнцзе поднялась было, но Пинъэр ей сказала:

– Госпожа, вы ночью почти не спали. Полежите немного! Я разотру вам спину.

Пинъэр взобралась на кан и принялась растирать Фэнцзе спину. Та задремала было, но ее разбудил плач Цяоцзе.

– Мамка Ли, ты что там делаешь? – окликнула няньку Пинъэр. – Успокой девочку. Тебе бы все дрыхнуть!

Нянька Ли проснулась и, ворча, отшлепала девочку.

– Чтоб ты подохла, чертовка! Орешь да орешь, словно мать хоронишь!

Старуха даже зубами скрипнула, но тут же спохватилась и начала ласково гладить девочку. Однако та еще громче расплакалась.

– Дрянь! – вскричала Фэнцзе. – Опять бьет ребенка! Пинъэр, поддай ей хорошенько, а Цяоцзе принеси сюда!

– Не сердитесь, госпожа, старуха не посмеет бить девочку! – произнесла Пинъэр. – Может, ненароком ее задела? Поколотить няньку можно, но ведь завтра пойдут сплетни, будто мы жестоко обращаемся с людьми!

Фэнцзе вздохнула и, помолчав, сказала:

– Погляди, на кого я похожа! Ведь если умру, некому будет позаботиться о девочке!

– Зачем так говорить, госпожа, – упрекнула ее Пинъэр. – С самого утра расстраиваете себя мыслями о смерти!

– Что ты понимаешь? – горько улыбнулась Фэнцзе. – Я давно знаю, что долго не протяну! За свои двадцать пять лет я столько всего натерпелась, что другому и во сне не приснится. Зато никогда ни в чем не знала отказа! Так что бог с ним, с долголетием.

Пинъэр чуть не расплакалась.

– Нечего притворяться! – усмехнулась Фэнцзе. – Вам моя смерть будет в радость. Вы все заодно! Я мешаю всем жить в мире и согласии! Зачем же вам такая колючка в глазу – а я жизнью не дорожу! Дочь жалко!

Пинъэр разрыдалась.

– Ладно, не реви! – оборвала ее Фэнцзе. – Не умерла же я пока! Сама первая подохнешь от слез!

– Вы так расстроили меня, госпожа! – воскликнула Пинъэр.

Вскоре Фэнцзе уснула. Но тут снаружи послышались шаги. Это вернулся Цзя Лянь. Он так и не повидался с Цю Шианем – тот уже отправился ко двору – и, раздосадованный, вернулся домой.

– Еще не вставали? – спросил Цзя Лянь прямо с порога.

– Нет, – отозвалась Пинъэр.

Цзя Лянь откинул дверную занавеску, вошел во внутреннюю комнату и воскликнул:

– Надо же! До сих пор дрыхнут!

Он потребовал чаю. Пинъэр налила. Чай оказался чуть теплым. Девочки-служанки, как только Цзя Лянь уехал, снова улеглись спать и не успели ничего приготовить. Цзя Лянь в сердцах швырнул чашку на пол.

Фэнцзе проснулась вся в холодном поту и охнула, глядя округлившимися от ужаса глазами на рассвирепевшего Цзя Ляня и Пинъэр, подбиравшую с пола осколки чашки.

– Почему ты вернулся? – спросила Фэнцзе и, не получив ответа, повторила вопрос.

– А ты хотела, чтоб я не вернулся и околел где-нибудь на дороге? – крикнул Цзя Лянь.

– Ну зачем так? – улыбнулась Фэнцзе. – Просто я удивилась, вот и спросила. Сердиться незачем!

– Не застал его, вот и вернулся, – проворчал Цзя Лянь.

– Наберись терпения! Завтра поедешь пораньше и застанешь.

– Что, у меня ноги казенные? – вскричал Цзя Лянь. – Мало своих хлопот, так еще чужие прибавились! И так вздохнуть некогда, минуты свободной нет! Тот, кому это нужно, знать ничего не знает, дома сидит. Пир собирается устроить в день своего рождения! Актеров пригласить! А я бегай за него!

Цзя Лянь плюнул с досады и напустился на Пинъэр.

От волнения у Фэнцзе пересохло в горле; она хотела возразить мужу, но почла за лучшее сдержаться и с улыбкой произнесла: