День расплаты - Ребекка Тинсли

— Понятия не имею, на что он рассчитывал, — фыркнул банкир.

Зандер же легко мог объяснить причину. «Это просто еще один жадный банкир», — с удовольствием сказал бы он своему собеседнику, но сдержался и как обычно вежливо заверил, что будет ждать в понедельник встречи с представителями «Мортона».

Закончив разговор, Зандер откинулся в кресле и удовлетворенно закрыл глаза. В его энциклопедической музыкальной памяти возникла Элла Фитцджеральд, поющая «Картонную луну», и он несколько мгновений наслаждался мелодией. Потом вспомнил, что есть еще один человек, который вздохнет с облегчением, услышав про «Верди». Он взглянул на часы и выпрямился. В Пентагоне не приходят на работу так рано, поэтому он позвонил полковнику Вэггу домой.

— Значит, так, полковник, — начал Зандер приветливо, — тот английский материал не опаснее картона. Собственно, это и есть картон, только из соломы. Дэвид Стоун говорил правду. Все о’кей! Никакого запрета на мономеры стирена.

— Слава Богу! — услышал он прокуренный голос. — Видимо, это сукин сын Сэндал все перепутал. Представляешь, этот маленький ублюдок одно время сильно меня беспокоил. А как насчет той английской журналистки?

— Все нормально. Она вернулась в Англию — наши в аэропорту подгадили, — пояснил Зандер. — Между прочим, на кассете, которую мы у нее нашли, не было ничего особенного. Она там расспрашивает какого-то умника из Колумбийского университета, а тот выдает ей положения из области элементарной химии. Одному Богу известно, зачем ей все это было нужно. Мы упустили ее, когда она покидала здание Эй-би-си, потом засекли при помощи нашего сотрудника. Она рассказала ему про какого-то человека, у которого брала интервью, но на кассете ничего нет. В любом случае, мы этим займемся, — добавил он устало.

— Да, пожалуй, — согласился полковник и замолчал.

Зандеру было слышно, как Вэгг попыхивает сигаретой.

Полковник рассмеялся:

— Ты ведь обязательно займешься этим, правда, Дик? Мы больше не можем тянуть.

— Не беспокойтесь! — сказал Зандер, надеясь, что голос его звучит достаточно уверенно. — Ситуация под контролем. Как бы то ни было, «Дермитрон» покажет себя со дня на день.

— Отлично! — удовлетворенно произнес полковник. — Когда вы сможете начать поставки?

Примерно в то время, когда должно было начаться заседание правления, Полу Робертсу позвонил его бывший руководитель из Кембриджского университета. Пол не ожидал столь быстрого ответа по поводу своего письма и предположил, что администрация университета хочет поскорее переговорить с ним. Однако, пока они обсуждали какие-то пустяки, руководитель явно смущался, и Робертс подумал, что того, очевидно, попросили затронуть щекотливую тему о размере жалованья. Возможно, администрация в ужасе, что их бывший выпускник может потребовать такую же астрономическую сумму, какую ему платили в Сити. Они удивятся, сколь скромны его запросы.

— Полагаю, ты написал нашему начальству по поводу того, что хочешь вернуться обратно, — сказал руководитель, приступив наконец к делу.

— Да, — ответил Пол, улыбнувшись. — Я знаю, что теряю многое, но деньги — это еще не все, — засмеялся он.

— Нет, конечно, — согласился руководитель, и Робертс решил, что предчувствие его не обмануло: сейчас пойдет разговор о размере вознаграждения.

— У нас, вообще-то, проблема с вакансиями, — запинаясь, продолжал руководитель. — У нас… э-э… их нет. Кроме места почасовика…

— Именно это меня и интересует, — подтвердил Пол.

— Дело в том, что нас просто завалили заявлениями ребята, вроде тебя, из Сити, — ну, знаешь, аналитики, которым надоела их работа или которых сократили. Предложение превышает спрос, — нервно усмехнулся руководитель.

— А-а… — Пол не был уверен, что понял все правильно.

— Потому я тебе и звоню — чтобы ты не особенно рассчитывал, Пол. Нам нечего тебе предложить. Хотя это странно, знаешь ли. В восьмидесятых все ушли от нас в Сити; теперь ветер переменился, и все хотят вернуться обратно. Мне жаль, Пол. Думаю, тебе лучше пока остаться на прежнем месте.

— Спасибо! — бодро произнес аналитик. — Наверно, вы правы. В любом случае я бы так и сделал. — Он помолчал и добавил, стараясь, чтобы его голос прозвучал равнодушно: — Это была просто минутная прихоть.

Эпилог

Пять дней спустя Джонатан Слоуп, сидя в студии телекомпании Би-би-си, занимался обработкой материала о крушении карьеры Джеймса Мэлпаса, когда в комнату влетел курьер из службы новостей и вручил ему пакет.

Джонатан посмотрел на пакет без всякого интереса, отметив лишь, что марка на нем американская. Затем он обратил внимание на почерк. Он уже видел его однажды, на конверте, в котором неизвестный заботливо прислал ему материал о жульнических проделках «Броди Макклин» с закодированными счетами. Слоуп жестом попросил курьера задержаться на секунду и открыл пакет.

Внутри оказалась кассета с пометкой «Дон Редман, „ГТ“». На листке бумаги было указание затемнеть лицо Редмана и изменить его голос. Слоуп отдал все это редактору:

— Можем сейчас просмотреть?

Редактор повертел кассету в руках:

— Надо ее сперва переписать, — сказал он с сомнением в голосе. — Она записана на другой аппаратуре. Наша не возьмет.

Они отправили курьера найти подходящее оборудование, а Джонатан вновь повернулся к экрану. Он просматривал рабочий материал о пресс-конференции, на которой полиция объявила, что Мэлпаса ждет судебное преследование за корыстное использование служебной информации в связи с попытками захвата корпорацией «ГТ» компаний «Мартиндейл» и «Уильям Стоун и сын». В конце материала шел репортаж Слоупа — его звездный час.

Джонатан собирался включить в свой репортаж о деле Мэлпаса комментарий Дэвида Стоуна; что-нибудь вроде: «Так ему и надо!». Но ничего не вышло. Слоуп держал в руках телетайпное сообщение, которое получил раньше: «Британский бизнесмен погиб в Италии».

«Дэвид Стоун, 38 лет, проживавший в Эли, Кембриджшир, погиб в воскресенье в Тоскане в автокатастрофе. Машина Стоуна сорвалась с горной дороги в пропасть в районе Сиены. Предварительное расследование показало, что, скорее всего, у машины отказали тормоза. Стоун был управляющим компании „Уильям Стоун и сын“, которая недавно стала жертвой попытки захвата американской корпорацией „Глобал Текнолоджис“. На прошлой неделе Стоун завершил оформление нового предприятия и осуществил запуск в производство нового материала „Верди“. По словам полиции, смерть была мгновенной. В катастрофе погибла еще одна подданная Великобритании, Шарлотта Картер, 28 лет, из Лондона. Она находилась вместе со Стоуном в машине и умерла в клинике спустя несколько часов. Сослуживцы Стоуна и Картер утверждают, что они собирались пожениться и отправились в Италию, чтобы провести двухнедельный отпуск».

Так что теперь Джонатану пришлось придумывать другую концовку для своего репортажа, а также включить в него фрагмент выступления нового председателя правления банка «Броди Макклин». Чарльз Рейвенскрофт решительно заявил, что ни он сам, ни банк не имеют никакого отношения к делу Мэлпаса, и обещал навести порядок в департаменте финансирования промышленных корпораций.

Джонатан успел написать лишь пару строчек, когда в студию влетела режиссер программы.

— Поторапливайся! — выпалила она. — Корреспондент из Южной Африки пропустил свой сеанс спутниковой связи, поэтому следующим пойдет твой материал. Ты закончил?

— Я собирался в конце сказать что-нибудь по поводу расплаты, — раздраженно начал Слоуп, но режиссер яростно затрясла головой:

— У нас нет времени показывать твою противную рожу. Скажешь за кадром несколько слов о Мэлпасе.

Пока она звонила редактору, Слоуп сверлил ее взглядом, недовольный тем, что лишается возможности показать телезрителям, кто создал такой шедевр. Он никогда не станет знаменитым, если; его лицо не будет появляться на экране. Режиссер повесила трубку, и вернулся курьер с таинственной видеозаписью.

— А это что такое? — удивленно спросила режиссер.

Джонатан вставил кассету и нетерпеливо махнул рукой видеоинженеру, чтобы тот включил аппаратуру.

— Что ты делаешь, Джонатан?! Нам нужен твой репортаж немедленно!

Слоуп вскочил и уставился на экран, узнав Шарлотту Картер. Она сидела на скамейке и беседовала с каким-то высоким мужчиной.

— Нет, — как во сне, пробормотал Джонатан. — Это очень важно.

— Попробуй еще раз. «Mi scuzi, signora, dove la cattedrale, Perfavore?»[22]

— Tosca La Boheme Rigoletto? — начала она и захихикала. — Как трогательно! Я, видно, никогда не выучу этот язык!

— Но ты должна, cara mia,[23] иначе ты никогда не сможешь заказать простейшие вещи в магазине или спросить, где находишься.