Корабли времени - Стивен Бакстер

14. Ротационная мина

Мы преодолели несколько последних ярдов до стен Имперского Колледжа; здесь, к нашему огорчению, путь нам преградил солдат в противогазе с винтовкой. Это был часовой – парень стойкий, но очевидно, без воображения: он продолжал стоять на посту, когда водостоки улиц стали красными от крови. Едва увидев Нево, он так и выпучил глаза – что было заметно даже за стеклами газовой маски.

Меня он не признал – и стойко не пропускал нас дальше без соответствующего приказа.

В воздухе снова раздался свист – мы тут же пригнулись – и только солдат прижал винтовку к груди, точно тотемный амулет – однако в этот раз снаряд ударил в стороне – вспышка, фонтан стекла и вздрогнувшая под ногами земля.

Моисей бросился на солдата с кулаками.

– Слышишь, тупица, холуй с винтовкой! – взревел он. – Протри глаза – ты не видишь, что творится? Кого ты охраняешь?

Вместо ответа солдат упер ствол ему в грудь.

– Последний раз предупреждаю, салага…

– Он не видит, – вмешался я, становясь между Моисеем и солдатом. Меня смутил этот внезапный прилив злобы и отсутствие самоконтроля.

– Это не единственная дорога, – заметил Нево. – Где-нибудь уже наверняка снесло стену. Пройдем и так.

– Нет, – решительно заявил я. – Мне известен только один путь, и блудить по Колледжу времени нет. Слушай, воин, я работаю на эту контору – понимаешь – я ученый в секретном отделе. Директорий тебе о чем-нибудь говорит?

Глаза в противогазе скептически прищурились.

– Вызови начальство, – убеждал я. – Пусть пошлют за доктором Уоллисом. Или за профессором Геделем. Они поручатся за меня.

Наконец, не сводя с нас винтовки, воин попятился к двери и снял со стены телефонную трубку.

Прошло несколько минут. Во мне росла злоба на эту армейскую дотошность, которая рождает столько ненужных препятствий.

Наконец солдат подал голос:

– Вам разрешено пройти в кабинет доктора Уоллиса.

Так из хаоса улицы мы вступили в умиротворенное спокойствие дворика Имперского Колледжа.

– Мы сами доложим, – предупредил я солдата, собиравшегося навязаться нам в провожатые. – Благодарю…

И прошли лабиринтом коридором, описанным ранее.

– Какой дурак! – ворчал сзади Моисей, который все никак не мог успокоиться после происшедшего. – Охранник на кладбище!

– Он тут не при чем, – заступился я за солдата. – Он просто выполняет долг и не его вина, что выполнение долга стало абсурдным в данной ситуации. Чего ты еще хочешь от человека?

– Но должен же быть у человека хоть проблеск рассудка. Видеть, что такое творится вокруг.

Тут мы остановились и разгоряченно столкнулись нос к носу.

– Джентльмены, – вмешался Нево. – Разве сейчас время для созерцания пупка?

Мы с Моисеем уставились на Морлока, затем посмотрев друг другу в глаза. Я заметил страх, прикрытый озлобленностью – тот взгляд, что встречаешь у зверя в клетке. Я успокоительно кивнул ему: «мол, что ты, старина, я против тебя ничего не имею, надеюсь, что и ты…»

Мы двинулись дальше.

– Конечно, – заговорил я, пытаясь развеять напряжение, – тебе никогда не приходилось заниматься созерцанием пупка, Нево?

– Нет, – с легкостью ответил морлок. – У меня нет пупка.

Нужно было спешить. Добравшись до центрального блока, мы стали разыскивать кабинет Уоллиса. Мы шли по устланным ковровыми дорожками коридорам с рядами медных табличек на дверях. Здесь всюду горел свет – очевидно, у колледжа была собственная электростанция. Ковры глушили наши шаги. По пути нам так никто и не встретился. Некоторые двери кабинетов были открыты, и внутри остались следы спешного ухода: перевернутая чашка чаю, дымящаяся сигара в пепельнице, бумаги, разбросанные по полу.

С трудом верилось, что всего в нескольких десятках ярдов за этими глухими стенами творится бойня!

Мы заглянули за открытую дверь, из-за которой пробивалось странное голубое сияние. Уже с порога мы увидели, что Уоллис один, сидит на краешке стола.

– А, это вы! Уже не ждал с вами встретиться.

На нем были все те же проволочные очки и твидовый сюртук с шерстяным галстуком, один закрепленный на плече эполет и маска рядом на столе. Очевидно, он собирался покинуть здание, как и остальные сотрудники, но что-то задержало его и отвлекло в последний момент.

– Дело безнадежное, – бормотал он себе под нос. – Совершенно безнадежное.

Тут он прищурился, словно бы видел нас впервые.

– Господи Боже, да что с вами?!

Мы зашли в кабинет, и тут я разглядел источник голубого свечения. Это был ящик с экраном из стекла, в котором открывался вид на Темзу.

Моисей тут же присел на корточки перед странным устройством. Очевидно, это и был тот фонограф, переносящий изображения, о котором говорил Филби.

Уоллис щелкнул переключателем на столе, и картинка мигом переменилась, став значительно светлее и детальнее.

– Смотрите – я прокручиваю этот фильм ужасов уже много раз, с тех пор как все случилось. И не могу поверить собственным глазам. Но уж если мы можем вообразить себе такое, то, наверняка, могут и они.

– Кто – они? – спросил Моисей.

– Германцы, разумеется. Проклятые германцы! Видите – это все снято камерой, расположенной на вершине Купола. Сейчас она повернута в восточном направлении, в сторону Степни – видите излучину реки? А теперь посмотрите – вот, она приближается…

И мы увидели воздушный аппарат, похожий на черный крест, опускающийся над сверкающими водами реки. Он летел с Востока.

– Не так-то просто разбомбить Купол, – продолжал Уоллис. – Это каменное строение поддерживается стальными конструкциями, и трещины тут же само засыпаются, благодаря слою прокладки.

И тут от летательного аппарата отделился предмет, устремившийся к воде. Изображение стало зернистым – по нему пробежала рябь. Можно было разглядеть, как что-то цилиндрическое крутилось в воздухе.

Уоллис продолжал:

– Даже прямое попадание не может повредить Купол, но большинство бомб взрывается еще в воздухе.

Но в этот раз была не бомба. Я уже составлял отчет об этом оружии – Ротационная мина – или поверхностная торпеда. Мы тоже пытались разработать нечто подобное, но не хватало ни времени, ни энергии… Вы видите, что купол местами уходит под воду, там тоже есть опоры. И противнику также было это прекрасно известно. – Уоллис взмахнул ухоженными руками, показывая. – Видите ли, вода помогает направить удар под Купол. Это все равно, что бить яйцо изнутри – оно легко крошится даже от самого незначительного удара.

На экране было видно, как германская бомба уходит под воду, поднимая туман серебряных брызг. Но затем происходит невероятное – она как мина-лягушка начинает прыгать в сторону подножия Купола. Самолет тем временем лег на крыло и ушел за горизонт, оставив скачущую ротационную мину продолжать свое движение.