Человек из оркестра - Лев Маргулис

162

На протяжении всей блокады и перед рядовыми жителями, и перед руководителями всех рангов, вплоть до самых высоких, стоял вопрос: как соотнести военную действительность с довоенными устремлениями, сохранявшимися в людях, с традиционной тягой к культуре, искусству. Сталкивались разные точки зрения. Сформировались две тенденции: 1) с учетом обстановки все же содействовать этим устремлениям; 2) ввиду непредсказуемости обстановки сдерживать такого рода инициативы.

Благодаря первой тенденции пульс культурной жизни продолжал биться. Самое яркое свидетельство тому — исполнение Седьмой симфонии Шостаковича. В то же время известны и трагические случаи. Одна из агитбригад готовилась выступить в помещении клуба стрелкового полка. Военнослужащие стремились заранее попасть в зал, но дневальный никого не пускал, ожидая приказа командира. Начался обстрел. На территории части разорвалось шесть снарядов, один из них — в помещении клуба. Был убит руководитель агитбригады, а также дневальный. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

163

Здание театра им. Пушкина в те дни было заселено деятелями искусства. Здесь они находились в большей безопасности (массивная постройка, к тому же укрепленная, была способна противостоять артиллерийским обстрелам), в относительно благоприятных бытовых условиях (поступали вода, электроэнергия). Имелось надежное бомбоубежище. Им могли пользоваться и посторонние. Те, кто не рисковали после работы из центра отправляться домой, проводили здесь ночи. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

164

«Интересен был блокадный язык и новые его запреты. Никто не говорил „фашист“, „немец“, „враг“, а говорили „он“. Например: „Что-то нынче он затих“, „Опять он завел“, „Он свое время знает“» (Гречина О. Спасаюсь, спасая // Нева. 1994. № 1. С. 251). — /Комментарий А. С. Романова/.

165

В одной из сброшенных на города немецких листовок были такие слова: «Седьмого будем вас бомбить, восьмого будете хоронить». Но советская авиация уже 6-го ноября нанесла массированный удар по вражеским аэродромам, сорвав предполагавшийся налет на Ленинград (Буров А. В. Блокада… С. 86). По всей вероятности, поэтому автор и пишет, что бомбежек не было. — /Комментарий А. С. Романова/.

166

Крупнейший кинотеатр Ленинграда. Был построен в 1934–1936 гг. На момент постройки был самым большим кинотеатром города. В настоящее время в здании находятся казино «Конти» и «Гигант-Холл». Здание расположено по адресу: Кондратьевский проспект, 44. http://www.citywalls.ru/house6976.html (01.08.2012). — /Комментарий А. С. Романова/.

167

«С 20 ноября рабочие стали получать в сутки 250 граммов хлеба, служащие, иждивенцы и дети — 125 <…>. Теперь суточный расход муки (вместе с примесями) составлял 510 тонн, то есть был самым минимальным за все время блокады. <…> Хлеб был почти единственным продуктом питания в это время. Урезка пайка за короткий срок более чем на одну треть пагубно сказалась на здоровье людей. Рабочие, служащие и особенно иждивенцы стали испытывать острый голод. Мужчины и женщины на глазах друг у друга блекли, передвигались медленно, говорили тихо, их внутренние органы разрушались» (Павлов Д. В. Ленинград в блокаде. С. 174–175). Это было начало массовых смертей от голода — «смертного времени». — /Комментарий А. С. Романова/.

168

Схожее восприятие артобстрелов можно найти в строках письма В. Мальцова М. Д. Мальцову 15 декабря 1941 г.: «По радио объявили артиллерийскую тревогу. Это все так знакомо, что не производит впечатления. Обыкновенное дело. Даже разбитый дом, мимо которого ты прошел, обычен» (Цит. по: Яров С. В. Блокадная этика… С. 19). — /Комментарий А. С. Романова/.

169

Ленинградский Дом Красной армии им. С. М. Кирова (далее в тексте — ДКА). Был создан в 1918 г. как клуб для военнослужащих. Разместился в здании Офицерского собрания Армии и Флота, построенного в 1895–1898 гг. Ныне Окружной Дом Офицеров имени С. М. Кирова, расположен по адресу: Литейный проспект, 20. http://pangorod.ru/maps/posmotret-gorod/okruzhnoi-dom-oficerov-inieni-s-m-kirova.html (01.08.2012). — /Комментарий А. С. Романова/.

170

Возможно, знакомая (родственница?) М. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

171

Административное лицо в ТЮЗе. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

172

Как отмечалось в разделе «Похоронное дело» отчета городского управления предприятиями коммунального обслуживания за год войны с июня 1941 г. по июль 1942 г.: «Далеко не удовлетворялся и не мог быть удовлетворен спрос населения на гробы. Население вынуждено было прибегать к частным способам изготовления гробов, чем воспользовались спекулянты и мародеры, требовавшие от заказчика хлеб… а те, кто не имел хлеба для уплаты за изготовление гроба, или сами сколачивали ящик из дверей, старых досок, фанеры, или просто труп покойника зашивали в простынь, одеяло (куклой). Этот последний способ, как самый легкий и простой, особенно широко применялся. Только в одиночных случаях населению удавалось воспользоваться транспортом учреждений и предприятий для транспортировки покойников на кладбища, а в основном покойники транспортировались на саночках, ручных тележках, детских колясках, на листах фанеры и т. д. По городу двигалось множество своеобразных похоронных процессий…» (Ленинград в осаде… С. 324). — /Комментарий А. С. Романова/.

173

Это первый покойник, отмеченный в дневнике. Пока сторонний. Вскоре появятся другие, уже поблизости, знакомые. Люди вокруг поразительно изменились — сохли от голода и опухали от избытка воды, которой они пытались заглушить голод. Итог, как правило, был один. Историки до сих пор спорят о том, сколько людей погибло в блокаду. Одни говорят — около миллиона, другие — более миллиона. Вряд ли можно установить истину. Тем не менее бесспорно доказано, что подавляющее большинство из них умерло первой блокадной зимой и были жертвами голода. Бомбы и снаряды принесли меньший урон. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

174

Горлов Петр Петрович — драматург. Умер в эвакуации. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

175

Сотрудник ТЮЗа. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

176

Шоколад в те дни можно было получить по карточкам вместо сахара. В моих блокадных бумагах хранится записка: «Мама, можно я съем кусочек шоколадки?» Когда я показывал ее кому-нибудь, случалось, мой собеседник говорил: «Какой же это голод, если у вас был шоколад?!» Приходилось разъяснять, что общее количество пищи было ничтожно и продолжало стремительно уменьшаться. Словно предвидя подобные расспросы, на той же записке моим детским почерком пояснено: «Я был очень голоден». — /Комментарий А. Н. Крюкова/.