Танки оживали вновь - Иван Голушко

Многие из нас знали, что генерал уважал этого волевого и умного офицера. Знали и о том, что генерал Баранов тем не менее никогда не прощал ему даже малейших ошибок. А. Н. Ковалевский из-за этого даже побаивался Баранова, но никогда ничего от него не скрывал, смело отстаивал свою точку зрения.

Так вот, генерал Баранов спросил Ковалевского, как тот понял задачу, кто, где поддерживает бригаду огнем при вводе ее в прорыв, с кем он взаимодействует, какое решение он примет по выполнении поставленной задачи по рубежам с учетом сил противника.

Полковник, разложив карту, четко, без единого, как мне казалось, лишнего слова (однако самым подробным образом) ответил на вопросы.

Начал он с противника. Показал, где его основные силы, оценил его сильные и слабые стороны. Затем определил роль и место танковой бригады при вводе группы в прорыв и при выполнении последующей задачи. Наконец, изложил свое решение: направление и порядок сосредоточения основных сил, порядок построения и выдвижения, рубежи развертывания и последовательность наращивания усилий в ходе боевых действий, организация взаимодействия со стрелковыми частями, управление.

Я слушал его, и мне, в то время человеку не достаточно опытному в оперативных вопросах, казалось, что все правильно, логично и убедительно. Видно было, что и остальные офицеры с одобрением отнеслись к докладу полковника Ковалевского.

У генерала Баранова оказалось мнение иное.

- Да... Плоховато, товарищ Ковалевский. Стандартно, по-казенному разработали замысел. Так ничего у нас с вами не получится. - И, обращаясь ко всем, спросил: - У вас тоже все так гладко идет?

Произошла какая-то заминка, гнетущая пауза. Ковалевский, раскрасневшись, стоял навытяжку и следил глазами за генералом Барановым, который ходил по комнате и тоже молчал.

Генерал Хасин, присутствующий здесь, тоже почувствовал неловкость, встал. Наконец генерал Баранов подошел к Ковалевскому, положил ему руку на плечо, предложил сесть. Затем, взглянув на часы и обращаясь ко всем присутствующим, сказал:

- Времени у нас маловато, но мы сделаем на пятнадцать - двадцать минут перерыв, пока штаб расставит столы, а затем попытаемся провести проигрыш ввода в прорыв частей танковой группы.

Командиры в душе, видимо, не совсем одобрили такое предложение, так как времени действительно оставалось немного, а надо было еще добраться до своих частей и там, на месте, утрясать многие вопросы. Однако ровно через двадцать минут все они расположились за наспех составленными столами.

Нет нужды во всех подробностях, да и вряд ли это нужно, рассказывать о методике проведения занятий на картах - она хорошо известна офицерам штабов и командирам. Хочется отметить то новое, что приобрели на этих занятиях командиры.

Танкисты фронта обычно действовали как средство поддержки стрелковых частей для совместного прорыва обороны противника и развития успеха. Только в Выборгской операции танковые части выступали в качестве армейских подвижных групп и действовали, как правило, самостоятельно во взаимодействии со стрелковыми частями. Поэтому командиры танковых частей хорошо уяснили порядок развертывания в предбоевые и боевые порядки для совместного с пехотой наступления.

На этот раз речь шла о вводе через боевые порядки пехоты в заранее подготовленный прорыв нескольких танковых частей в составе подвижной группы фронта и стремительном выходе ее на оперативный простор. Такой опыт имели некоторые фронты. Для Ленинградского же фронта это было ново, так как такого ввода большой массы танков здесь еще не осуществлялось.

По-новому стояли и задачи стрелковых и артиллерийских соединений и частей. Они должны были сначала обеспечить ввод в прорыв танковой группы, а затем, используя ее успех, решительно развивать общее наступление.

Все это генерал Баранов терпеливо доводил до сознания командиров частей, и каждый из них понял, что при организации боя своей части он обязан учитывать общий замысел боевых действий, особенно такой вид боевых действий, как ввод в прорыв танковой группы фронта.

Добрался В. И. Баранов и до вопросов обеспечения боевых действий танковой группы. Крепко попало разведчику за то, что не оценил возможные резервы противника, которые могут выдвинуться и нанести контрудар по флангам группы. Инженеру досталось за равномерное, без учета обстановки и задач, распределение инженерных средств. Связисту - за то, что не продумал организацию связи в глубине, особенно с соседями и непосредственно с фронтом.

Мне пришлось расписаться в своем бессилии дообеспечить горючим и боеприпасами танковые части к концу дня, так как не имел от фронта данных о количестве запасов и времени их доставки. Своих же было явно не достаточно.

Заканчивая занятия, генерал Баранов приказал штабу разработать и доложить план рекогносцировки местности, куда предстояло выехать через час всем командирам. Она проводилась до поздней ночи. Каждый командир-танкист побывал на рубежах регулирования, встретился с командиром стрелкового соединения, в полосе которого должны выдвигаться танковые части.

В штабе БТ и MB фронта ничего определенного не сказали. Видимо, они сами ожидали генерала Баранова, чтобы получить от него указания и действовать в соответствии с ними.

К концу ночи возвратились офицеры с рекогносцировки. Пошли первые минуты памятного мне 17 сентября. Уточнив еще некоторые детали, генерал Баранов приказал немедленно разъехаться по частям и о готовности доложить к шести часам утра через командующего группой генерала Хасина.

Около пяти часов утра меня вызвал к телефону Н. Н. Шестаков и приказал к семи часам вечера организовать встречу в двадцати километрах от Тарту двух автоколонн: одна с запасами, другая - ремонтная база.

Весь день 17 сентября я использовал для того, чтобы уточнить состояние техники подходивших к Тарту частей.

С одним из первых я встретился с подполковником Юхновым, заместителем командира 1-й танковой бригады по техчасти. Он доложил мне, что из 80 танков в колоннах только 50: 20 выгружаются и 10 застряли в пути либо отстали из-за неисправности. Из ремонтных средств у него пока ничего не было. Автотранспорт, направленный по другому маршруту, задержался у Теплого озера и ожидает переправы. Горючее в танках на исходе. Личный состав устал. В общем картина была неутешительной.

Не лучше обстояло дело и в других частях. И те средства, которые мне обещал направить генерал Шестаков, были, как говорят, капля в море. В самом деле, что значили одна 23-я ремонтная база, способная в сутки выполнить 8-10 ремонтов, и 50 тонн горючего, то есть одна заправка танкового полка! По моим подсчетам, требовалось как минимум 7-8 таких ремонтных баз и не менее 300 тонн горючего... Как хочешь, так и выкручивайся.