Танки оживали вновь - Иван Голушко

Да и сам Непомнящий почувствовал себя увереннее. У него появилась даже новая форма "наказания". Если у кого-нибудь что-то не получалось, он отправлял ремонтника "на учебу" к главному инженеру. Школу главного инженера проходили не только новички, но и все, кто по незнанию в чем-либо провинился при ремонте боевой техники.

Уже позднее, встречаясь с капитаном Непомнящим, я услышал от него одобрительные отзывы о своевременной помощи командования, заставившего его, как он говорил, подучиться. Ему напомнили, что прежде всего он должен благодарить своих коммунистов и комсомольцев, которые и нам, штабникам, подсказали, с чего надо было начинать исправление неполадок.

... Много лет спустя после войны я получил письмо от Е. Н. Непомнящего. Многие его подчиненные по ПТРБ, как и он сам, живут и работают сейчас в Ленинграде, городе, который они защищали. Среди них бывший бригадир электриков тов. Молев, неоднократно ремонтировавший танки на поле боя под огнем противника; неутомимые командиры ремонтных взводов старшие техники-лейтенанты И. И. Невский, Михайлов и другие товарищи. Тепло отзывается бывший начальник ПТРБ о старшем сержанте В. Г. Тихалике, токаре высокой квалификации, который мог выточить деталь любой, самой сложной конфигурации. Заместителем начальника базы по политчасти был старший лейтенант Я. В. Игумнов, старый коммунист, участник гражданской войны. Там же служил и его сын сержант Игорь Игумнов ремонтник. Яков Васильевич умер в 1965 году. Игорь работает в Ленинграде. В письме назывались и другие фамилии ремонтников - старший лейтенант Дмитриев, техник-лейтенант Денисов, старший лейтенант Л. П. Степанов, старшина Н. А. Зуев, ефрейтор А. Г. Колесов, рядовые Н. И. Тараканов, В. Я. Гедич. А эпиграфом к своему письму Ефим Нисонович поставил слова: "Никто не забыт, и ничто не забыто".

Глава VIII. В боевых порядках

По старой дороге. - Разработка плана. - Выборгская операция. - Доблесть танкистов. - Вслед за наступающими. - Рождение подвижной танковой группы. Просчеты в расчетах. - По бездорожью. - Где взять горючее? - Снова вперед.

Наши войска отбросили врага от Ленинграда далеко на запад, а с севера над городом по-прежнему нависала угроза. Противник находился в сорока - пятидесяти километрах от города.

Было известно, что в течение 1941-1943 годов немецко-финское командование восстановило на Карельском перешейке и в Карелии разрушенные во время войны 1939-1940 годов укрепления линии Маннергейма. На перешейке противник сосредоточил группу войск "Карельский перешеек", насчитывающую пять пехотных (2, 3, 10, 15, 18-я) и одну бронетанковую дивизии, одну пехотную (19-я) и одну кавалерийскую (1-я) бригады. Кроме того, в межозерном районе действовала оперативная группа "Олонец" в составе пяти пехотных дивизий (5, 7, 8, 11. 17-я) и четырех пехотных бригад. Таким образом, общая численность войск противника, находившихся в Южной Карелии и на Карельском перешейке (без учета личного состава флота и авиации) достигала 268 тысяч человек, 1070 полевых и 420 противотанковых орудий, 860 минометов и 110 танков.

Войска Ленинградского и Карельского фронтов превосходили противника по численности, но надо было прорывать мощные оборонительные укрепления, особенно на направлении главного удара советских войск - на Карельском перешейке, а это создавало дополнительные трудности.

Теперь нам известно, что по замыслу Ставки разгром противника на Карельском перешейке намечалось осуществить в ходе Выборгской операции, которая слагалась из наступления войск на Карельском перешейке и действий сил Краснознаменного Балтийского флота. По плану Военного совета Ленинградского фронта главный удар наносился в Приморском районе на Кивенаппа, вдоль железной и шоссейной дорог Белоостров - Выборг, вспомогательный - вдоль Ладожского озера.

Командование Ленинградского фронта тщательно готовило операцию на выборгском направлении, проводило переброску крупных сил, в том числе и бронетанковых, с юго-западной части фронта на Карельский перешеек.

После разгрома гитлеровцев южнее и западнее Ленинграда танкисты ремонтировали машины, сколачивали экипажи, решали отдельные боевые задачи. Для них перегруппировка означала как бы возвращение в исходное положение, которое они занимали перед прорывом блокады. Смысл этого маневра не все, конечно, знали, однако каждый выполнял порученное дело с полной отдачей сил. Особенно большая нагрузка выпала на штабы.

Впервые оказавшись в группе разработки плана обеспечения перегруппировки бронетанковых войск с юго-запада на Карельский перешеек, я близко познакомился с работой офицеров-операторов, которые, как мне думалось, занимались мелочными, никому не нужными расчетами, графиками, рисованием множества карт, их переделыванием, звонками в части вроде по пустячным вопросам, таким, как: "Длина моста в пункте "Н"?", "Глубина ручья?", "Как погода?" и прочее. Но это мнение было глубоко ошибочным. В комнате операторов шел уже бой, хотя в это время на нашем участке фронта наметилось затишье. На картах, исполненных разноцветными карандашами, графиках, таблицах и множестве других документов было зафиксировано расположение десятков тысяч людей, сотен танков, машин, запасов, состояние дорог, способы передвижения, отдых, учеба, рубежи развертывания, наконец, динамика боя на различных его этапах.

Оператору нельзя ошибаться, ибо любая его недоработка, упущение, неточно рассчитанная, хотя и красиво вычерченная красная стрела на карте может оказаться роковой. Войска могут понести неоправданные потери в людях и технике и не добиться решающего успеха. Операторы, привлеченные к разработке плана, офицеры служб штаба бронетанковых войск фронта во главе с начальником штаба полковником Н. А. Полевым понимали всю ответственность возложенного на них задания, тщательно готовили расчеты, глубоко и полно разрабатывали необходимые документы.

Полковник Полевой привез от начальника штаба фронта указания командующего фронтом генерала армии Л. А. Говорова о сроках подготовки бронетанковых войск и общих задачах, которые возлагались на них. Исходя из этих указаний, требовалось чуть ли не в одну ночь разработать для каждой части в отдельности конкретные задачи. Объем работы был очень большой, но никто не жаловался. Надо - значит, надо. Таков закон был у операторов, и не только у них. Нам пример в работе подавал сам начальник штаба бронетанковых и механизированных войск фронта полковник Н. А. Полевой. Это был довольно сухой, неразговорчивый человек, каждое слово, каждый шаг которого, казалось, были рассчитаны и заранее продуманы. И его манера передавалась подчиненным, ближайшим помощникам - начальнику разведки полковнику А. Коробейникову, начальнику связи подполковнику А. В. Кравченко, начальнику самоходной артиллерии полковнику П. П. Фарутину и другим. Небольшой коллектив штаба работал как хорошо отлаженный механизм.