Тайны семейного альбома - Клаудиа Кроуфорд

Но скоро она все узнает. Ей всегда казалось, что Ханна простушка. Теперь она убедилась в обратном. Первый вопрос – откуда у нее взялись деньги? Не связано ли это с ирландской девчонкой? Еще одна такая же простушка, как и Ханна. И к тому же неблагодарная. Она заигрывала с Сэмом после всего, что Рейчел сделала для нее. Люди до сих пор говорят о ее великодушии. Признаться, ей и в голову не приходило, что Кэтлин способна на такое, пока, перебирая вещи Сэма, не наткнулась на их фото. Они катались в лодке в Центральном парке. И еще одно. На пикнике где-то за городом с Ханной и каким-то парнем в солдатской форме.

В этот момент появилась Ханна с Элеонорой.

– Нан-на! На-на! – Малышка отпустила руку матери и бросилась бегом к бабушке.

Рейчел подхватила ее и подняла вверх, делая вид, что не замечает разгневанного выражения лица Ханны.

– Мама, что здесь делал Виктор?

– Давай не при ребенке. Иди-ка сюда, малышка. У бабушки есть для тебя сюрприз.

Ханна последовала за ними:

– Пожалуйста, только не печенье. Она не должна есть в промежутке между обедом и полдником.

– А изюм?

– Мама, я задала тебе вполне конкретный вопрос.

– И я тоже.

Она усадила Ханну на террасе так, чтобы кресла их стояли лицом друг к другу, пока Элеонора возилась с игрушками на полу.

– Скажи мне, пожалуйста, откуда у тебя взялись деньги на покупку дома? Знаешь, я всегда ломала голову, откуда у вас с Виктором берутся деньги для оплаты таких счетов.

– С каких это пор ты стала беспокоиться обо мне?

– Не надо переводить разговор на другое. Ответь мне, каким образом ты смогла купить дом? Это Маркус помог тебе?

– Маркус? – Мысль о том, что он решится на что-нибудь за спиной Рейчел, рассмешила Ханну.

– Хорошо, это не он. Тогда кто же?

– Но это тебя не касается. И мое замужество и развод тоже. Ведь он из-за этого приходил? Он говорил о разводе?

– Нет, давай все по порядку. Ты расскажешь или заставишь меня беспокоиться?

После восьми лет молчания, быть может, признание стало бы облегчением. Быть может, сегодня впервые Рейчел не будет отказываться говорить с ней о Сэме.

– Итак, Ханна. Я жду.

– Ты в самом деле хочешь знать правду?

– Несомненно.

– Ты считаешь, что я не имею права сохранить это в тайне?

– Не серди меня.

– Ты еще больше рассердишься, когда узнаешь. – Ханна облизнула пересохшие губы. Боль сочувствия и симпатии пронзила ее и прошла. – Хорошо. Деньги я получила… от Сэма.

– Сэма? – Это было настолько неожиданно, что Рейчел не сразу сообразила, о чем идет речь. – От какого Сэма?

Ханна снова постаралась взять себя в руки и спокойным голосом, словно они вели самый обычный разговор, проговорила:

– Моего брата.

И вдруг, она и сама не знала, как это произошло, копившаяся столько лет печаль взорвалась. Она зарыдала. И Элеонора, увидев плачущую мать, бросила игрушки, подбежала к ней и обхватила ее колени:

– Мма-мма!

Ханна слышала о том, как сереют лица. Но никогда не видела этого в жизни. И вот теперь у нее на глазах кожа Рейчел превратилась в нечто безжизненное. И все-таки ей удалось выдавить из себя:

– О чем ты говоришь? Как он мог купить дом? Он умер – мой сын мертв! – И все, что так тщательно скрывалось, вмиг смела глубокая печаль. Рейчел откинулась на спинку кресла:

– Прости меня, Ханна. Мне очень жаль…

Обняв дочку и прижав ее к себе, Ханна почувствовала, как крошечное тельце приникло к ее груди. И словно обретя источник силы, Ханна смогла объяснить матери, что произошло:

– Я хотела рассказать еще тогда, но ты не желала со мной говорить. Ты отворачивалась, как только я приближалась к тебе.

Голос Рейчел прозвучал так, словно она была где-то далеко:

– Да, я была так… Я отчетливо помню, что сказала в тот раз. Мне очень жаль. Прости меня… если сможешь. – Она сидела, не открывая глаз. – Сможет ли Сэм простить меня?

Сказав это, она подалась вперед. И вдруг все трое – маленькая Элеонора, Ханна и Рейчел оказались так близко друг к другу, что от этой близости у них перехватило дыхание.

А потом Ханна рассказала, как она вела дело. Как она всегда сидела, внимательно прислушиваясь к тому, о чем говорили Рейчел и Маркус. Теперь, когда все вышло наружу, она хотела бы продать дом, оформить эту сделку через фирму Салинко. И еще она рассказала о некоторых своих идеях по маркетингу.

И наконец, уставшие от пережитого, они прошли на кухню, где Рейчел достала салат, сандвичи, кофе, а для маленькой Элеоноры – пюре, морковный и яблочный сок.

– А теперь о Викторе. Ты знаешь, он просто пал духом. Он сломлен, убит. Умоляю тебя, объясни…

– Он, видимо, прекрасно сыграл роль…

– Нет, он в самом деле искренне страдает.

– Делает вид, что страдает. Это человек, который может заставить тебя развязать ему галстук, потому что сумеет сделать вид, что без тебя ему ни за что не справиться.

Рейчел внимательно прислушивалась не только к тому, что говорит дочь, но и к тому, как она это говорит.

– Мне кажется, что за этим что-то стоит, о чем ты не хочешь говорить.

– Не будь такой подозрительной.

– По твоим глазам все видно и так. – Рейчел изящным движением долила кофе из сияющего серебром кофейника и протянула чашечку Ханне. Дочь хранила напряженное молчание.

Себе Рейчел решила выбрать что-нибудь из вазы с фруктами, которую она некоторое время рассматривала так, словно перед ней скульптура из музея Метрополитен. И, взяв красиво очищенную дольку яблока, продолжила все тем же тоном:

– Я не могу настаивать и требовать от тебя откровенных признаний. Для этого мы никогда не были с тобой слишком близки, так ведь?

– Пожалуй.

Слова Рейчел поднимали в памяти одну волну за другой.

– Меня очень порадовала твоя речь на выпускном вечере, тогда мы на какое-то время подружились. А потом, когда Сэм ушел…

– Умер. Сэм не ушел. Он мертв. И ты… – голос Ханны задрожал, словно она вот-вот потеряет контроль над своими чувствами. – И ты сказала, что лучше бы это случилось со мной. Я простила тебя, но я никогда не смогу забыть этих слов.

У Рейчел навернулись слезы:

– Думаешь, я забыла? Неужели ты думаешь, я не вспоминаю их каждый день, желая вернуть их обратно? Мне очень хотелось бы подружиться с тобой, чтобы мы стали настоящими друзьями, которые любят друг друга и помогают друг другу в трудную минуту. Я мечтаю об этом, Ханна.

– Ты никогда не говорила об этом прежде.

– Но это так. Мы должны стать единой семьей. Маркус, я, ты, Элеонора и Виктор. Видишь ли, вы – это все, что у нас есть. И мы нужны друг другу. Тебе нужен Виктор. Будь честной сама с собой. Ты ведь все еще любишь его?

– В зависимости от того, что называть, что считать любовью…