Один шаг до любви - Джейн Арчер

– Да, особенно если эти мужчины наживаются на женском и детском труде.

– Именно. Но не нужно думать, что мужчины – это какие-то монстры. – Хантер окинул взглядом сад. Никогда раньше его не беспокоили подобные мысли.

– Я так и не думаю. Я знаю, что не только мужчины, но и женщины входят в группы, которые борются против того, чтобы дать женщине избирательные права. Раньше они пытались помешать аболиционистам. Но тем не менее все равно освободили. Теперь пришло время освободить женщин.

– Да, Дейдре, у тебя непростая задача. Я бы усомнился в том, что у этого движения есть какое-то будущее, несмотря на обилие сказанных вчера красивых слов и логически обоснованных выводов, если б не узнал на собрании, каким образом финансируется Национальная ассоциация суфражисток.

– О! – удивилась Дейдре неожиданному повороту мыслей Хантера.

– Я был просто поражен, что основная масса денег поступает в организацию не от сильных мира сего, а от самых простых женщин, можно сказать, полунищих: от белошвеек, прачек, фабричных работниц. Они платят взносы по двадцать пять центов – для них это довольно большая сумма.

– Одна женщина рассказала мне, что после двенадцатичасового рабочего дня она каждый вечер еще вышивает, чтобы пожертвовать организации доллар. Это говорит о том, что женщины очень сильно хотят получить избирательное право. – Дейдре наклонилась вперед и пожала Хантеру руку. – Ты, вероятно, спрашиваешь себя, правильно ли ты поступал в прошлом. Теперь многие мужчины поддерживают суфражисток.

– Я чувствую себя наполовину дураком, наполовину жертвой. Но я рад, что тоже могу помочь. Знаешь, если бы у меня была сестра, то я бы хотел, чтобы она обладала правом голоса и могла выбрать себе профессию по душе. Чего бы я не хотел для нее, так это того, чтобы она повторила жизнь моей матери. Если бы движение суфражисток зародилось раньше, может, моя мать и выжила бы. Она бы могла получить образование и зарабатывать деньги сама, а не терпеть оскорбления и побои каждый день. Я рожден мужчиной и уже поэтому нахожусь в привилегированном положении по сравнению с женщинами. Но моя жизнь не была легкой. Однако до этого дня я никогда не задумывался о том, что приходится в жизни вытерпеть женщинам. Я был всегда так занят добыванием денег и самоутверждением, что не слишком часто заглядывал в глаза своей матери.

– Теперь тебе больше не нужно ничего никому доказывать.

– Нет, нужно. Я должен кое-что доказать себе и своей матери. – Хантер глубоко вздохнул. – Я хочу тебе рассказать… Я должен тебе это рассказать, потому что мне нужно спросить у тебя совета.

Сердце Дейдре забилось быстрее.

– Я не гожусь для такой, как ты, Дейдре. Я знаю это, и ты знаешь это. Я не подхожу на роль твоего жениха.

– Но…

– Подожди, позволь мне закончить. Я хорошо выучил этот урок еще в детстве. Я вырос в Аризоне на ранчо Раймундо, которое принадлежало моему отцу. Там я усвоил, что существуют два типа женщин: мадонны и блудницы, хорошие и плохие. Но провести разграничительную черту между ними не так-то просто. Мою мать называли шлюхой, но она всю жизнь оставалась верной одному мужчине. Многие испанские аристократки, которых общество причисляло к мадоннам, ложились в постель со всеми подряд.

Дейдре прикусила губу. Ей было неприятно слышать это от Хантера. Тем не менее радовало то, что он захотел поделиться с ней своими мыслями, тем, что мучило его.

– Меня называли незаконнорожденным только потому, что церковь запретила моему отцу жениться на моей матери, на женщине, которую он любил. И я был вынужден жить в семье отца рядом с его законной женой, выбранной для него моим дедом. Те истории, что мне приходилось слышать о ней, я никогда не пересказывал отцу. Моя мать была наполовину ирландка, наполовину индианка. Разве у нее был хоть один шанс? Полукровка, которую все оскорбляли и истязали. А она боролась за свою жизнь и за мою. Эта борьба свела ее в могилу. И отец допустил это. – Голос Хантера стал глухим.

Дейдре подошла к нему сзади и обняла за шею. Ей хотелось хоть как-то облегчить его боль.

– Мне так жаль. – Она поцеловала Хантера в щеку.

– Не нужно сожалеть об этом. Слишком поздно. Лучше помоги мне… отомстить. Я хочу сказать, восстановить справедливость.

– Что ты имеешь в виду?

– Я помог тебе остановить Грейвзов. Я помог твоей семье. Теперь в помощи нуждаюсь я.

Смутившись, Дейдре опустилась на стул рядом с Хантером и внимательно посмотрела ему в глаза:

– Что я могу для тебя сделать?

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной на ранчо Раймундо и сделала бы вид, что ты моя жена.

Дейдре резко вздохнула. У нее вдруг возникло ощущение, что ей в грудь вонзили нож. Как он мог об этом просить? Как можно разыгрывать подобные спектакли после всего того, что с ними было? Да и за кого он принимает ее? За мадонну? За блудницу? Ведь он даже не предложил выйти за него замуж. Впрочем, если бы и предложил, то неизвестно, согласилась бы Дейдре или нет.

– Семья моего отца, его жена, мои сводные брат и сестра, дяди и тети всю жизнь смешивали мою мать с грязью. Со мной они обращались не лучше. У меня есть кое-какое образование, но, разумеется, недостаточное. Когда мой отец в конце концов вознамерился отправить меня в колледж, умерла мать и я убежал из дома. У меня больше не было сил терпеть ненависть и презрение семьи отца. Я решил, что этого с меня довольно. Без единого цента в кармане я покинул ранчо.

Дейдре начинала понимать, как много значат для Хантера его отношения с отцом. Она непременно должна помочь ему. Нельзя все время ставить на первое место свои проблемы и чувства.

– Так ты сделаешь это?

Это предложение и радовало Дейдре и огорчало. Ей, разумеется, хотелось оставаться с Хантером как можно дольше, но она не собиралась класть всю свою жизнь на алтарь любви к мужчине, как сделали ее мать и многие другие женщины. Она не хотела терпеть боль и приносить себя в жертву. Что ж, она поможет Хантеру, сделает все, что в ее силах.

– У меня достаточно денег, чтобы разыграть весь этот спектакль. Когда я появлюсь с тобой, они будут вынуждены принять меня как равного. И мне бы хотелось увидеть отца. Он уже стар, возможно, болен. Я надеюсь услышать от него слова раскаяния.

Она молчала, думая о том, что ему ответить.

– Ты должен понимать, что у меня есть собственные планы на жизнь. Я собираюсь закончить колледж, а потом пойти работать в компанию «Кларк шиппинг».

– И еще бороться за права женщин. – Хантер встал. – Я понимаю. Я все сделаю сам. Прошу тебя, извинись за меня перед своими родителями. Я очень виноват…

Дейдре тоже встала со стула и быстро подошла к Хантеру.