Таинственный герцог - Джо Беверли

Торн сказал, что она лидер, а она не согласилась, но, возможно, он был прав, говоря, что люди видят ее такой. Лидер — это просто тот, кто предпочитает действовать, а не ломать руки? И овцы, попав в беду, ищут кого-нибудь, кто спасет их?

Белле неприятно было думать о женщинах, писавших письма, как об овцах, но даже Мэри с ее здравым смыслом и Гортензия, такая резкая и суровая, не имели ни гроша и находились в зависимости. Этого было достаточно, чтобы любой лишился мужества, и именно из-за этого сама Белла четыре года провела в Карскорте.

Тем не менее Белла хотела бросить эти письма в огонь, и следуя своему плану, уехать из Лондона — она ничем не обязана этим женщинам.

Она намазала маслом еще один кусок хлеба и положила поверх него толстый слой сливового джема. Эта ситуация не имеет к ней никакого отношения, и чем более серьезной она становится, тем дальше от нее нужно держаться.

Белла застонала, осознав, что придется по крайней мере навестить леди Фаулер, а иначе она всю свою жизнь будет страдать от чувства вины. Возможно, это было просто дикое предположение и паника, но Белла знала, что пустые страхи могут распространяться, как огонь по дому.

И, кроме всего прочего, она тоже была в долгу у леди Фаулер. Леди Фаулер дала ей прибежище, когда Белла нуждалась в нем.

Китти вернулась с голубым платьем Беллы и самым лучшим нижним бельем.

— Ах, к сожалению, мне все же понадобится одно из платьев Беллоны. Я должна нанести последний визит.

Белла была Беллоной шесть месяцев, и с самого начала это не казалось ей странным. Вероятно, Беллона оказалась естественным образом для того замороженного человека, который вырвался из Карскорта. Теперь этот персонаж вызывал у Беллы более неприятное ощущение, чем Келенокли последняя роль, и по дороге к дому леди Фаулер Белла боялась, как бы кто-нибудь не догадался, что она не та, за кого себя выдает.

Она хотела постучать в дверь, так как чувствовала, что больше не принадлежит к этому обществу, но потом все же просто вошла. Из скриптория — комнаты, где стая переписывала послания леди Фаулер, — вышла Эллен Спенсер, пристально взглянула на Беллу, пискнула и побежала по лестнице наверх, а Белла в изумлении посмотрела ей вслед. Потом Беллу окружили другие женщины, которые, суетясь и перебивая друг друга, старались что-то объяснить ей, но она не могла ничего понять.

— Тихо! — скомандовала она, и ее послушались.

О да, Беллона вернулась, и овцы узнали своего строгого пастуха. Белле снова захотелось повернуться и убежать, но она не могла бросить этих женщин.

— В гостиную, — сказала она и пошла первой, а оказавшись там, спросила: — Что за шум? — Открылось с десяток ртов, но Белла потребовала: — Кто-нибудь один.

— О, Беллона, я так счастлива, что вы вернулись, — сказала Клара, вытирая слезы. — Вы скажете, что делать.

Она пыталась объяснить, но все время уходила в сторону и ее часто перебивали другие, однако кое-что все же прояснилось: леди Фаулер была прикована к постели и, по-видимому, бредила, но к ней в комнату не допускали никого, кроме сестер Драммонд и Эллен Спенсер.

— Почему Эллен? — заинтересовалась Белла. — Она не так долго пробыла здесь.

— Мы не знаем, — ответила Мэри Ившем, — но в том, как она попала сюда, есть что-то странное. Она, по-видимому, предана сестрам Драммонд. Она делает все, что Хелена или Оливия говорят ей.

— А теперь они собираются отпечатать информационный бюллетень! — всхлипнула Клара.

— Сестры Драммонд? — удивилась Белла. — А прежде они не пользовались прессом?

— Оливия печатала копии самого последнего послания леди Фаулер, — ответила Гортензия. — Получилось очень хорошо. Мы разобрали копии и заплатили беспризорницам на улицах, чтобы они раздавали их дамам по всему городу. Это для того, чтобы след не привел сюда, понимаете?

— Но если это было послание леди Фаулер, всем известно, откуда оно исходит.

Белла нахмурилась.

— Разумеется, мы убрали имя и адрес, — отрезала Гортензия.

— Но даже при этом…. — Чувствуя на себе взгляды многих встревоженных глаз, Белла отказалась от какой-либо попытки найти в этом логику. — Я полагаю, границы закона не нарушены, поэтому все должно быть хорошо.

— Вероятно, нам ничто не грозит, — согласилась Мэри Ившем. — Но мне кажется, леди Фаулер расстроилась. Боюсь, она действительно хочет, чтобы ее привлекли к суду.

— Ах, — вздохнула Белла, — чтобы войти в историю как Джон Уилкс. Стать мученицей.

— Но я не хочу быть мученицей, — запротестовала Клара. — Спасите нас, Беллона!

Как? Но Белла не произнесла этого слова вслух. Задача лидера, подумала она, в том, чтобы по крайней мере создать иллюзию, что есть кто-то решительный и бесстрашный.

— Итак, они собираются отпечатать информационный бюллетень? О чем он?

— Мы не знаем, — сказала Мэри. — Кое-кто из нас пробовал сделать печатную копию послания, но это долгая и трудная работа. Все нужно набирать задом наперед. Теперь здесь есть наборщик. Мистер Смит очень проворный и аккуратный, но мы не знаем, о чем говорится в бюллетене. Они отпечатали только один экземпляр, чтобы проверить форму, и Оливия сразу же отнесла его леди Фаулер.

— Боюсь, будет так, как вы сказали, Беллона, — заговорила Силия Поттерсби, худая бледная вдова, всегда пророчившая самое плохое. — Публикация похожа на выпуск «Норт Бритон», за который Джона Уилкса отправили в Тауэр. Если бы он не был членом парламента, его повесили бы за то, что он говорит против короля такие страшные вещи. Леди Фаулер готовит предательство, и нас всех повесят вместе с ней…

— Нет! — задыхаясь, воскликнула Клара. — Они не посмеют! Мы не имеем к этому отношения.

— Они арестовали наборщиков «Норт Бритон» и других причастных, — напомнила Гортензия, которая никогда не боялась смотреть фактам в лицо.

— Они не могут арестовать почти двадцать уважаемых женщин, — сказала Белла, надеясь, что это правда, и некоторых, по-видимому, убедила, но не всех. — А наборщик? — спросила она. — Он, несомненно, может сказать, какие слова набирал.

— Наборщик по фамилии Смит? — сухо уточнила Мэри. — Он просто положит деньги в карман и исчезнет. Это все последствия той тысячи гиней.

— Это было наше проклятие, — согласилась Силия. — Какой-то отвратительный человек подкинул нам змею.

Возможно, герцог Айторн, подумала Белла. Собственное расследование привело Беллу к юридической конторе, которая выполняла для герцога много работ, а у него, вероятно, были мотивы желать зла леди Фаулер. Леди Фаулер яростно ополчилась против маркиза Ротгара за его незаконнорожденную дочь, а эта дочь вышла замуж за графа Хантерсдауна, который приходился герцогу Айторну кузеном и, несомненно, был его другом. Хантерсдаун женился на этой незаконнорожденной дочери маркиза, поэтому для герцога нападки могли стать вдвойне оскорбительными.