В семье не без подвоха - Юлия Жукова

– Вы устроили? – моргаю я. – А воду не вы отравили, случайно?

– Какую воду? – хмурится он. Кажется, и правда уверен, что там была эпидемия.

– Не важно. Так зачем сны-то?

– Я хотел вас заворожить, – сообщает Авьяс, неуютно ерзая на табуретке. – Чтобы вы согласились заняться Атех. Но для обряда было нужно, чтобы вы испугались. Страх – брешь в обороне, через него можно попасть в душу человека. Честно говоря, я надеялся, что вы испугаетесь самой грозы. Ну или хотя бы меня… Когда этого не произошло, я наслал вам в сновидения диких зверей и чудовищ, но все без толку! Вы даже демоницы на кухне не испугались!

– Ах вот к чему была та фраза… – соображаю я. – Ну вы даете вообще. Я с Ирлик-хоном вино пила, а вы мне каких-то змеек-совушек подсовываете и ждете, что я испугаюсь! Вы бы хоть попробовали попросить вчера, прежде чем ворожить! У меня из-за вас муж сидит нервничает, я-то думала, вчера вечером вернусь домой! Да и дочка ваша – я еле успела, еще бы несколько часов, и привет. Хоть поинтересовались бы, тем более если догадались, что я не поняла, кто вы такой! Ну нет, никакого взаимозачета, будете оплачивать лечение по полной программе, грозу он еще на меня насылать будет, мало мне с богами проблем!

– Хорошо, – несколько раз кивает Авьяс. – Сколько платить?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – В течение дюжины дней из Канцелярии придет счет по почте, тогда и оплатите. Но чтоб больше никаких подобных художеств! И коллегам передайте, если с ними общаетесь. Девочку я сейчас заберу, где Дом Целителей в Ахмадхоте, вы, наверное, знаете или спросите. Вещи мои, которые у вас в доме остались, привезете потом, я с пациентом не буду туда возвращаться. Для девочки упакуйте немножко одежды, любимую игрушку можно взять.

Я решительно встаю и иду раскладывать носилки и собирать свои чемоданы.

– А как ты домой доберешься без машины? – спрашивает Авьяса жена у меня за спиной. – К тебе же туда никто не поедет…

– Значит, пешком.

– И поделом, – встреваю я. – Может, ума нагуляете. Нет, ну это надо, сном меня напугать решил! Да это… это даже Алтонгирелу не удалось!

Тут я на самом деле немного кривлю душой: когда Алтоша меня опоил, напугалась-то я изрядно, хотя и не того, что примерещилось, а своего состояния. Но он желаемого результата не добился, так что для красного словца сойдет.

– Ему-то зачем вас пугать, он же ваш духовник?.. – растерянно спрашивает Авьяс, складывая в пакет десяток плюшевых зверей.

– Хотел меня от Императора отвадить, – усмехаюсь я. – И он не мой духовник, мой духовник – Ажгдийдимидин.

Авьяс со стуком закрывает рот.

– Ну ты нашел, старый придурок, кого в свою ворожбу запутывать, – ворчит его жена, увязывая несколько простыней и дифжир. – Скажи спасибо, что сам жив остался, с такими исполинами бодаться.

– Идите сюда, надо ее на носилки и в унгуц, только переднее сиденье сложить, – зову я.

В столицу мы с Атех прилетаем во второй половине дня, я сразу сворачиваю к Дому Целителей, где единственный оставшийся из земных врачей, Дэн, помогает мне перевезти ее в палату. Девочка пока спит, и хорошо, что отец напихал ей с собой столько игрушек, а то проснется человек в совершенно незнакомом месте, вокруг приборы, родителей рядом нет…

– Лиза, я вообще поражаюсь, как вы справляетесь, – говорит мне Дэн, пока я заполняю карточку на пациентку. – Аппендэктомия в домашних условиях… Эти пациенты вообще выживают?

– Как ни странно, да, – усмехаюсь. – Я ставлю стерильный тент, когда на дому режу, там и освещение легко организовать. Но главное, это же муданжцы. У них тут иммунитет – с каждого на сотню землян хватит. Например, в начале лета был у меня один случай, мужика пырнули ножом в ребра, а нож обломился. Этот чувак неделю ходил с обломком. Так даже не воспалилось!

Оставив девочку на попечение задумчивого Дэна, я наконец-то добираюсь до дома. А то так и хожу ведь в диле поверх футболки и треников и в тапочках.

Дома намечается ужин. Азамат входит через минуту после меня, но не один, а с Алтошей.

– Он с первого раза понял, я тут ничем не помогу, – ворчит Алтонгирел.

– О, Лиза, ты дома! – радуется Азамат. – Ну наконец-то! Давай за стол, я сейчас Кира позову.

Пока Азамат ходит добывать Кира из его комнаты, к нам присоединяются Тирбиш с Алэком, и у мелкого ужин наступает раньше всех. Свежее молоко из мамы – это последнее время прям деликатес, мама шляется по чужим людям и возится с их детьми вместо того, чтобы со своим сидеть. Алтонгирел косится на меня и кривит губы.

– Чем это от тебя пахнет? – спрашивает.

Азамат с Киром как раз присоединяются к нам за столом, и Азамат тут же наклоняется и нюхает.

– Лекарствами какими-то.

– Может быть, я же только что из Дома Целителей. У меня на обратном пути такая история получилась…

Пока нам несут первое блюдо, я в общих чертах рассказываю про свою встречу с Авьясом. В пересказе события прошлой ночи выглядят еще более нелепыми, чем в жизни, но все мужики, включая Кира, смотрят на меня в ужасе. Даже Алэк бросает сиську и укоризненно гудит. После окончания рассказа повисает напряженное молчание, которое нарушает только слуга с супницей, пришедший нас кормить.

– Лиза, – выдыхает Азамат. – Ты хоть представляешь себе, в какой ты была опасности?

– Котик, ну он бы не сделал мне ничего серьезно плохого, ему же нужно было, чтобы я его дочку полечила.

– Это тебе крупно повезло, – хрипло замечает духовник. – Авьяс среди знающих – один из самых порядочных. Кто другой мог бы тебя с совсем другими целями заловить. Еще при этой твоей долбаной манере представляться каждому встречному-поперечному… вообще поражаюсь, как до сих пор ничего не случилось.

– Ну интересно, – говорю. – А на что мне духовник? Он разве меня не защищает от ворожбы?

– Он-то защищает, но и свою голову на плечах иметь надо!

– Как ты вообще могла остаться ночевать в доме знающего? – хмуро спрашивает Азамат.

– А я откуда знала, что он знающий? На нем что, написано? У него даже веревки с узелками на двери не висело.

– Он носит усы без бороды, – почти что по слогам поясняет Алтоша. – Усы без бороды или борода без усов только у знающих бывают.

– Чудесно, а мне об этом кто-нибудь когда-нибудь говорил?

Алтонгирел тяжело вздыхает, Азамат трет лицо. Оба молчат.

– Вот именно, – подытоживаю я. – Давайте сначала научимся сообщать важные вещи, а потом уже предъявлять претензии?

– Лиза, – тяжело говорит Азамат. – Мы не можем предостеречь тебя ото всех возможных опасностей. Я понимаю, что на Земле у вас очень спокойно и стабильно и ты привыкла не думать о возможных бедах. Но здесь не так. Здесь за каждым кустом может таиться какая-нибудь дрянь, и ее надо знать в лицо, чтобы не пропасть. Тебе нужен телохранитель.

Я закатываю глаза.

– Ну Азамат, мы же это уже обсуждали…

– Вот, дообсуждались. Я понимаю, что тебе это неудобно. Но хотя бы на выезды, Лиза. После того, что ты мне тут рассказала, я просто не могу отпустить тебя одну никуда на этой планете!

Я тяжело вздыхаю и принимаюсь поправлять лямочку ползунков Алэка. Спасибо тебе большое, Авьяс, горячее и пламенное, чтоб тебя шакал покусал!

Глава 17

Ирликово вино, похоже, действует на меня одним-единственным способом: когда я хочу проскользнуть незамеченной, мне это удается в абсолютно любой ситуации, даже если на меня в шесть глаз внимательно смотрит группа лучших телохранителей на планете. Конечно, нехорошо подставлять бедных парней, они-то не виноваты, что Азамат за меня переживает, но…

Нет, я поначалу пыталась смириться, в конце концов, у всех заметных персонажей есть телохранители, и ничего, живут как-то, не жалуются. А я вообще-то императрица, куда уж заметнее. Так что два дня я честно терпела. Телохранители ненавязчиво болтались где-то вне поля зрения, и мне предлагалось просто забыть об их существовании. Естественно, мне это ни фига не удалось – шерсть дыбом на загривке все время напоминала о сверлящих взглядах. На самом деле, я не очень-то верю, что чужой взгляд на себе можно почувствовать кожей или волосами, или чем там его принято чувствовать. Но когда точно знаешь, что следят, тут и не в такое уверуешь.

Однако на улице – это еще полбеды. Беда начиналась в помещении. Если в трактире охранник еще может раствориться так, чтобы я его не замечала, то, например, у Янки в больнице уже никак. Или у больного дома.

С этим-то и возникли проблемы. Не могу же я впустить охранника в помещение, где оперирую. Да и просто осматриваю. Вот нужно мне поставить больному ректальный градусник, а тут телохранитель стоит, таращится. Ну, это я утрирую, конечно, но суть та. Или, скажем, хочет мне человек пожаловаться на импотенцию, а тут, опять же, стоит этот амбал, у которого явно с потенцией все в порядке, а насколько нерушимо его обещание конфиденциальности – большой вопрос. Вот и проблема. А наедине с больным меня оставлять не хотят – устав не велит. Если уж охранять, то круглые сутки. Конечно, после долгих переговоров на повышенных тонах с участием начальника охраны, Ирнчина и Азамата, мне удалось добиться, чтобы за мной следили только на улице и в общественных местах, но, как говорится, осадочек остался.