Знак небес - Валерий Елманов

Он и впрямь был доволен. Помимо торговых льгот для купцов своего Рязанского княжества, а также бесплатного транзита он отдельно обговорил с Абдуллой вопросы, связанные с обучением русских ремесленников у самых лучших мастеров Булгарии.

Знал Константин, что просить у наследника ханского престола. И не случайно именно на эту просьбу бек не сразу ответил согласием, а долго мялся и вздыхал. Лишь потом, возможно вспомнив про пир и про то, как ему подарили жизнь, он отчаянно махнул рукой, весело, хоть и несколько натужно засмеялся, грозя пальцем:

– Ох и хитер ты, князь Константин. Дорогая цена у нашего мира получается.

– Ты не прав, Абдулла, – возразил рязанский князь. – В конечном счете мир все равно оказывается дороже. К тому же если бы у нас с тобой был просто мир – это одно. Тогда и я о таком не заикался бы. Но у нас договор о взаимной помощи. Так что помогай, бек. Сегодня твои умельцы научат моих людишек, а завтра, как знать, возможно, и я пришлю к тебе своих, которые смогут сделать что-то новое для вас.

– Ну, тогда разве что послезавтра, не раньше, – усмехнулся Абдулла. – Нет еще у вас на Руси того, чего не могли бы делать наши люди.

Наследник престола не преувеличивал. Булгары и впрямь умели очень многое. Где делают самую лучшую кожу – что сафьян, что юфть, – у них. Где добились самых высоких результатов в работе со сплавами меди – снова у них. Кто умеет лучше всех обжигать керамику? Опять же булгары. Слава об их табибах[85] разнеслась чуть ли не по всему Востоку, Средней и Малой Азии. Их металлургия – это вообще отдельная история. Научить людей на Руси работать с никелем, свинцом, оловом, сурьмой, серой, производить сталь повышенного качества, дать им возможность овладеть всеми секретами литья чугуна, сварки и пайки – это же о-го-го.

Конечно, в Рязани был Минька. Он один стоил сотен и сотен мастеров, если не больше, но опять-таки не везде. Кое в чем и он прокалывался, причем не раз.

Взять, например, отливку тех же гранат. С нуля же начинал, бедолага, потому что не знали еще литейного дела на Руси. Первый блин, как ни удивительно, как раз получился не комом, но зато потом сколько было у парня неудач с этими доменными печами – уму непостижимо. Только по счастливой случайности никто из тех, кто трудился с ним бок о бок, не погиб.

Да и потом сколько раз он там все переделывал. Как ни заедет Константин в Ожск, так на месте литейного двора вечную стройку застает. Это же насколько Миньке труд облегчился бы, если бы у князя в наличии была парочка хороших специалистов. Так что тут Константин не ошибался – мастерство булгар, если заглянуть подальше в будущее, стоило очень дорого.

Во всяком случае, гораздо дороже тех двенадцати тысяч полновесных рязанских гривен, которые были получены, тщательно взвешены и ныне, упакованные в пятьдесят один кожаный мешок по три пуда каждый, тихо катились в десяти санях вместе со всем княжеским поездом.

Десять тысяч из них предназначались за обиду князю и еще две Великому Устюгу как возмещение причиненного ущерба. Позаботился бек и о том, чтобы ни один из рязанских дружинников и пеших ратников не остался без подарка. Тут он даже своей казны не пожалел. Вдобавок каждый бывший полоняник из сожженного града щеголял в новой одежде. Ее им тоже справил наследник ханского престола.

Словом, поездка удалась на славу. А то, что подраться не довелось, так оно, может, и к лучшему. Правда, не все были согласны с князем в этом вопросе, некоторые и ворчали втихомолку. Даже Вячеслав выразил сожаление, оставшись с Константином один на один.

Начал он издалека, заикнувшись о том, что содрать с булгар, скорее всего, можно было бы намного больше.

– Я же вместе с вами условия разрабатывал. Сколько мы запросили, столько нам и дали, – удивился Константин.

Но воевода, оказывается, краем уха слышал последнюю фразу Абдуллы-бека, о чем и сказал, упрекнув:

– Ты как наши президенты в России. Те тоже любители казенными деньгами кидаться. Этим миллиарды простили, тем простили, а на то, что народ в нищете, наплевать. Я думал, уж ты-то не дурак и за Русь всей душой болеешь, а ты, оказывается…

– Слава, ты бы подумал, прежде чем меня такими сравнениями оскорблять, – возмутился Константин. – Поверь, что никогда и ни одному чужому государству я ни единой гривны долга ни за что не прощу. У нас и самих расходов выше крыши. Буду я еще гривнами разбрасываться – как же. Но тут-то совсем другая ситуация. Мы же дань потребовали, и они нам ее сполна всю отвесили… Возможно, что мало заломили – но тут не я один, а все виноваты. Кстати, и ты тоже участие принимал. И потом, сам знаешь – после драки кулаками не машут.

– Вот оно и плохо, что драки не было, – вздохнул сокрушенно Вячеслав. – После нее мы и правда из них намного больше выжали бы.

– Так вон ты к чему беседу эту завел, – догадался Константин и упрекнул добродушно: – Ты же воевода. Радоваться должен, что людей сберег.

– Хорошая тренировка все равно бы не помешала, – возразил Вячеслав. – А так-то что – ходили, бродили, а где победы?

– А для тебя они с чем ассоциируются? – спросил князь. – Чтобы поле бескрайнее, а на нем трупы горками уложены?

– Если вражеские, то примерно так я ее себе и представляю, – подтвердил воевода, ничуть не смущаясь собственной кровожадности.

– Одних вражеских на таком поле никогда не будет. Они всегда со своими вперемешку лежат, – заметил Константин. – И потом, любая победная битва чем всегда заканчивается? – и сам же ответил: – Мирным договором с побежденным противником, который для тебя выгоден, а для него – нет. Считай, что мы сразу, минуя битву, к конечному результату перескочили.

– А еще лучше, когда вообще договариваться не с кем, – упрямо заявил воевода.

– Договариваться всегда есть с кем, только не всегда с тем, с кем ты воевал, и порою это даже хуже, – парировал князь. – А если тебе драк мало, то будь уверен – на твой век хватит. Причем уже в этом году.

– И откуда такая уверенность? – удивился Вячеслав.

– Сердцем чую, – нахмурился Константин. – А сердце у меня – вещун.

– Да-а, – протянул Вячеслав. – Ты в этот раз прямо в духе отца Николая действовал, – не удержался он, чтобы не подковырнуть. – Борец за мир и все такое. Жаль, что не видит он сейчас тебя, а то обязательно возликовал бы и прослезился.

– Возможно, – флегматично заметил Константин, пропуская мимо ушей язвительные слова друга, и добавил: – Честно говоря, мне его сейчас дьявольски не хватает.

– Как-то двусмысленно звучит. Священника и вдруг не хватает дьявольски, – насмешливо хмыкнул воевода.

– Да не в словах дело. И не священника, если уж на то пошло, – поправил князь. – Он из Никеи должен епископом прибыть.

– И как тогда к нему обращаться?

– В наше время было: «ваше преосвященство». Как сейчас – не знаю, но, скорее всего, точно так же. Знаешь, – пожаловался он, – что-то мне он последнее время чуть ли не каждый день вспоминается. И при этом возникает какое-то непонятное чувство, будто с ним что-то неладное происходит.

– Ерунда, – поспешил успокоить друга Вячеслав. – Сам же говоришь, что все эти поставления, если они только сана епископа касаются, – пустая формальность. Ну, как у нас в войсках, когда вызывают для утверждения на вышестоящую должность. Прокатится отец Николай туда и назад, кучу книжек интересных тебе привезет, впечатлениями поделится, и все.

– Так ведь я же ему еще и поручение дал о Константинополе переговорить. Помнишь, толковали мы с ним при тебе об этом?

– Да помню я, конечно. Только здесь, по-моему, ты тоже зря волнуешься. Согласятся они или откажутся – лично ему в любом случае ничего не грозит.

– И все равно как-то тревожно, – не успокоился Константин. – Такое чувство, будто над ним там беда нависла. И не дай бог, если она окажется связана как раз с моими просьбами или, – искоса посмотрел он на воеводу, – с твоей разведкой.

– Да я и сам себе не прощу, – отозвался Вячеслав, но тут же успокаивающе добавил: – Да нет, ничего с ним не будет. И за разведку мою ты тоже зря волнуешься – там ребята надежные. Конечно, всякое может случиться, но подвести они не должны.

Не суесловно реку, что Константин бысть еретик и веру христову отринул. В ту же зиму поиде он на булгар веры Магометовой, воевати же их не восхотеша, но мир прияша.

Сам же учал мыслить, яко ему веру их прияти, но ведая, что они тож поклоны богу бьют, своему уговору с диаволом верен остался. Тако же приял от их гривен во множестве и дозволил за то нехристям оным на Русь святую ехати и заполонили булгары грады русския. Из гривен же оных, за кои он Русь продаша, будто Иуда, на церковь православную ни единой куны не даша.

В ту же зиму Константин поидоша на булгар и без сечи их одолеша. Они же зрели рать велику и дань даша мнози тысячи гривен.