Вампир туманов - Кристи Голден

– Кто, – начал Джандер, но издал лишь хрип. Он облизнул пересохшие губы и начал снова:

– Кто ты? Где Гидеон?

Юноша вновь рассмеялся, коротко и хрипло:

– Твой друг хочет тебя, поп.

Бывший священник подошел ближе к Джандеру. В его глазах были красные точки, он улыбнулся, обнажив белые острые зубы, которые блеснули в густой, перемазанной кровью бороде. Джандер оцепенел, с ужасом осознав, что кровь на лице Гидеона вытекла из его, эльфа, горла.

– Теперь ты – один из нас, Джандер, – сказал Гидеон, и его голос теперь вовсе не был похож на тот печальный бас, к которому привык Джандер. Голос этого священника-вампира стал глухим и отрешенным.

Теперь ты – один из нас. Джандер провел рукой по горлу. Кожа была гладкой, неповрежденной. Эльф облегченно прикрыл глаза. Они еще не добрались до него, так что, если он…

– Нет, Джандер Санстар, – произнес рыжеволосый юноша. – Ты уже настоящий вампир. Попробуй найти свой пульс. Ты уже мертв целые сутки.

Медленно, не сводя глаз с Гидеона и незнакомца, Джандер вытянул худую руку, положил пальцы другой руки на запястье. Он поморщился, попробовал снова найти пульс.

Сердце не билось.

Все еще сидя на земле, эльф выгнул шею, посмотрел вверх, на молодого человека.

– Этот мне нравится, Гидеон, очень нравится. Ты все сделал хорошо. Принеси ему что-нибудь поесть. Джандер, меня зовут Кассиар, и я теперь твой хозяин.

– Нет, – прошептал Джандер, – Гидеон…, мы же были друзьями!

– Твоим другом был Гидеон, который умер, – проговорил вампир. Он приблизился к Джандеру, и эльф с ужасом увидел, что Гидеон тащит в руках связанного ребенка.

– Я Гидеон-вампир, и мне все равно, что было в прошлом. Кассиар – теперь мой хозяин, и я повинуюсь ему.

– Ты очень голоден, Джандер, не так ли? – процедил Кассиар.

Внезапно эльф почувствовал страшный голод и осознал, что его новое, бессмертное тело алчет свежей крови из горла беспомощного мальчика. Он чувствовал запах крови, ощутил что-то непонятное, какую-то боль во рту. При запахе крови у него прорезались и выросли клыки. Ужас вновь охватил его.

– Нет! – завопил он, закрывая ладонями лицо. – Ты не сможешь заставить меня сделать это с ребенком!

Кассиар нахмурился, его мальчишеские губы недовольно поджались:

– А тебя никто и не спрашивает. Ты повинуешься мне, а я приказываю – пей!

Джандер был слишком молодым и слишком слабым вампиром, чтобы противиться приказам хозяина. Со стоном он жадно впился в белое горлышко ребенка. Кровь слабо брызнула на его золотое лицо. И хотя еще его рассудок отказывался поверить, что он это совершает, противился этому, его тело пило хищно и с удовольствием.

Потом он поднял взгляд на Кассиара, и глаза его были полны ненависти. Хотя на это ушла почти сотня лет, он все же сумел убить своего хозяина.

Восстав против Кассиара и уничтожив его, он теперь сам мог распоряжаться будущим, но это убийство не могло освободить его душу от заклятия, предательски наложенного бывшим другом.

Глава 19

Саша был в ужасе, когда почувствовал, что дрожит от изнеможения, стоя над трупом последней жертвы. Он заставил себя успокоиться, опустился на колени. И даже после такой паузы он лишь со второй попытки смог вытащить тяжелый деревянный кол из груди вампирки. Пот заливал ему глаза, когда он набивал этот рот чесноком.

Он упорно не обращал внимания на Маленькую Лису, которая молча стояла рядом, сочувственно следя за ним.

Достав топорик, он приготовился отрубить голову. Но его руки так дрожали, что он не смог держать оружие.

– Я сделаю это, – сказала Лейл спокойно и уверенно. Он протянул ей топорик и, пораженный, наблюдал, как она хладнокровно обезглавила труп. Она почти мастерски проделала это – без содроганий и слез. Уже не в первый раз Саша задался вопросом, а есть ли у нее сердце.

Вампирка стала бессмертной всего несколько недель назад. Запах крови и тлена ударил ему в нос, Сашу замутило. Поднявшись на ноги, он доковылял до ближайшего дерева, и там его вырвало. Лейл тактично не обращала на него внимания, продолжая свое занятие.

Священник пытался унять дрожь, привалился к стволу дерева, вытер рот ладонью. Конечно, ему было страшно. Он все время боялся.

Но только дурак не станет бояться этих сильных, умных тварей. Дурак – или невинный, озорной ребенок, которым он однажды ночью, много лет назад осмелился выйти из дому, чтобы потерять всю свою семью и свой дом навсегда.

Страх не тревожил его. Тревожила эта внезапная слабость. Краем глаза он заметил, как в сумерках промелькнуло что-то белое. Еще один вампир?

Он пригляделся и узнал движущуюся фигуру.

– Катя! – закричал он, и этот крик громко разнесся по лесу. Не задумываясь, он бросился к ней.

– Саша, постой! – окликнула его Лейл. Ругаясь, она подхватила окровавленными руками инструменты и поспешила за ним.

Она быстро догнала его. Катя – или что это было – исчезла. Священник задыхался, и теперь на его лице был написан истинный ужас. Он с мукой посмотрел на Лейл.

– Катя! – произнес он, как будто одно это слово могло все объяснить.

У Лейл защемило сердце. Она знала, куда они направляются. Саша твердо и решительно зашагал вперед, и, когда они добрались до деревни, то оба задыхались. Саша бешено заколотил в дверь Катиного домика.

– Катя? Дорогая, это я. Пожалуйста, открой дверь!

Последовало долгое молчание. Саша разнервничался не на шутку, нетерпеливо постукивал по двери пальцем. Наконец щелкнул запор, дверь приоткрылась, и показалась перепуганная Катя. Маленькая белая ладонь сжимала святой символ, висевший у нее на груди.

– Саша? Ох, Саша! С рыданиями она бросилась ему на шею. Он крепко обнял ее.

– Милая, что случилось? Что произошло? Мне показалось, я видел тебя на…, на улице, – успел опомниться Саша.

– Ох, Саша, может, и так. Это самое ужасное! – Она взглянула на него огромными, полными слез глазами. – Я…, хожу во сне, – выдавила она наконец.

Саша похолодел. Ходить во сне по Баровии – значит неминуемо попасть в беду. Священник знал лучше, чем любой другой, как это опасно. Перепугавшись, он отвел назад густые пряди ее волос, внимательно осмотрел ее шею, боясь увидеть незаметные ранки. Он облегченно вздохнул, убедившись, что кожа на горле не повреждена.

– У меня такие ужасные сны, – продолжала она. – Снится кровь и что кто-то подстерегает меня в тени. А когда я просыпаюсь, то не знаю, куда попала!

Снова полились слезы, и она прижалась лицом к Сашиной груди.

– Я хочу…, я знаю, это нехорошо…, я хочу, чтобы ты был рядом, когда я сплю, чтобы я знала, что не одна.

– Эй, вы двое, здесь слишком холодно, а я сама не прочь поспать, – отрывисто бросила Лейл.