Эффект пустоты - Тери Терри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возвращается Келли. военных, ни блокпостов. В нескольких километрах впереди деревня с магазинами, пабами и прочим».
У меня урчит в желудке.
— Может, поедим чего-нибудь? Хочется горячего. Как думаешь — идея хорошая?
— Хм. Что ж, похоже, никто не обращает на нас внимания, когда проезжаем мимо, а раз так, то почему бы не сделать короткую остановку? — отвечает Кай. — Давай!
В деревушке находим маленький паб с велосипедной стойкой у двери. Заходим и усаживаемся у камина.
Достаю следующий телефон, чтобы выйти на связь с Ионой, и захожу на «Встряску». Сразу вижу новый пост: Путешествуете по Шотландии и ищете спокойное место у моря? Попробуйте заехать в Элгин. Рекомендую «Кафе Марбле». Советую обратиться к официанту Локи.
Значит, приятель Ионы работает в кафе в Элгине, возле самого моря, через которое нам нужно перебраться. Он должен знать, как это сделать.
Удаляю ее пост и набираю свой: Иона — классная.
Выключаю телефон. Потом найдем место, где его выбросить. Стараюсь не думать, куда придется ехать и зачем; воображаю, что мы на каникулах. А разве нет? Мы не спасались из зоны карантина и не взламывали дом, полумертвые от усталости. Не крали одежду и еду, не угоняли велосипеды и не брали днем позже курс на Инвернесс, чтобы осуществить невыполнимый план. Нет, мы задумали поездку давным-давно и ко всему тщательно подготовились. Даже узнали о придорожных пабах и сегодня решили завернуть в этот.
Делаем заказ. Кай держит меня за руку, и мы похожи на парня и девушку на свидании, и все, что должно случиться потом, отдаляется.
Согревшаяся и сонная, я закрываю глаза, опускаю голову ему на плечо, и Кай обнимает меня одной рукой. Мое сознание произвольно пускается в свободное плавание; оно покидает тело.
С трудом удерживаюсь от проникновения в мысли Кая. Он так ничего и не сказал о том, что произошло на реке, когда я поделилась с ним своей силой; может, не почувствовал? Возможно, он даже и не знает, как близка я была к тому, чтобы зайти слишком далеко и отдать ему все, что у меня было.
Кай ясно дал понять, что я не должна проникать в его разум; однако обстоятельства сложились таким образом. Что ж, получается, то место, куда мне хочется больше всего, вне пределов досягаемости.
Мое сознание направляется вовне — к деревьям в саду, к насекомым и птицам. По карнизу скачет дрозд; он заглядывает в паб, и я вижу его глазами и себя, и Кая, сидящих внутри, в тепле.
Внезапно дрозд поворачивается в другую сторону — ага, подъезжает какой-то автомобиль.
Шевелюсь и открываю глаза.
— Не оборачивайся, но только что подъехала полицейская машина и стоит за окном, — шепчу я.
— Вероятно, случайная, — говорит Кай.
Официантка приносит нам обед.
— Держите. Приятного аппетита!
«Келли? Что делает полицейский?»
«Болтает с кем-то на дороге. Выглядит беззаботно».
Немного расслабившись, принимаюсь за пирог и картошку. Сколько дней я не ела горячей пищи? Вкусно.
«Он переходит дорогу; похоже, направляется в паб».
Полицейский заходит в дверь, и теперь я вижу его собственными глазами. Обводит взглядом помещение, здоровается с мужчиной, сидящим за стойкой. Говорит с официанткой, потом садится за столик по другую сторону камина.
Смотрю на Кая, и он едва заметно кивает. И смотрит ободряюще — все в порядке.
«Он просто зашел пообедать, — говорит Келли. — Полицейским тоже нужно есть. Им требуется энергия, чтобы ловить преступников».
Таких, как мы.
Официантка приносит ему сэндвич и возвращается, когда пожилой мужчина у барной стойки говорит:
— Сейчас будут новости; включи-ка телик. Сегодня должны показывать пресс-конференцию.
Она нажимает кнопку под висящим над стойкой древним экраном.
— Последние новости. В Шотландии и Северной Англии расширена зона карантина. Сообщает наш репортер с периметра карантинной зоны.
Репортер в костюме биозащиты смотрит в камеру и рассказывает о новых границах зоны. На экране появляется карта, и официантка ахает:
Это так близко от нас!
Картинка меняется, мы снова в студии.
— Теперь о ситуации в Норвегии. Корабль с более чем сотней беженцев из Шотландии ускользнул от береговой охраны и миновал заградительные кордоны. Нарушители присоединились к массе уже высадившихся на побережье страны. Прибрежные карантинные лагеря забиты до отказа. — Ведущая на секунду отводит глаза от камеры.
— Мы вскоре вернемся к нашему репортажу; сейчас начинается пресс-конференция премьер-министра из Лондона.
Экран заполняет лицо премьер-министра. Она, как всегда, улыбается, но выглядит так, словно в последнее время мало спала.
По бумажке зачитывает подготовленное заявление о вызовах, с которыми мы столкнулись, о том, как они делают все, чтобы найти лекарство от этой ужасной болезни. Потом смотрит прямо в камеру.
— Сохраняйте спокойствие, оставайтесь на местах. Лучшее, что мы можем сделать для прекращения распространения эпидемии, — избегать поездок.
Официантка смотрит на нас.
— Откуда вы вдвоем сегодня приехали?
Все присутствующие в пабе поворачиваются к нам.
— Тут недалеко. Приехали на велосипедах из Авимора, — говорит Каи. Он не лжет, но отправной пункт нашего путешествия не называет.
Посетители заметно успокаиваются. Поблизости от Авимора нигде нет карантина. Нахожу руку Кая под столом и сжимаю ее.
— Значит, собираетесь обратно? — спрашивает полицейский.
— Да, сэр.
Он рассматривает меня, этот полицейский. Я слегка улыбаюсь, стараюсь вести себя обычно, ничем не выдавать испуга.
— Ты из этой местности? — спрашивает он. — Выглядишь знакомо.
' — Я? Нет, из Авимора, — лгу я. — А до этого жила в Лондоне.
Кивнув, он возвращается к своему обеду.
Мне хочется убраться отсюда. Смотрю на Кая, делаю движение глазами в сторону двери. Он слегка покачивает головой. Будет подозрительно, если мы кинемся к двери.
Пробую доесть пирог, но теперь он кажется пресным и сухим, как пыль.
У полицейского звонит телефон. Он забирает недоеденный сэндвич, машет официантке и направляется к двери.
Я облегченно вздыхаю. Снова начинаются новости, на этот раз местные. Почти не обращаю на них внимания, пока очередной репортаж не заставляет меня оцепенеть от страха.
— Продолжаются поиски девушки из Пертшира; ее хотят допросить в связи с убийством из огнестрельного оружия семнадцатилетнего Дункана Макфаддона в Киллине на прошлой неделе.
Слушаю эти слова, и глаза помимо воли смотрят на экран. Там я. Особенно ненавистное мне школьное фото, сделанное в последний школьный год. Изображение занимает весь экран. Наклоняюсь вперед, чтобы волосы упали на лицо, из-под них осматриваю паб. Официантка протирает стол; пожилой мужчина тянет свое
