Охота (СИ) - "Джиллиан"

Но ничего. Легко и быстро Кирилл довёл нас до потайного порта Хантеров — и на шлюпе мы без происшествий добрались до ангара, совершенно безлюдного, поскольку главные хозяева пропали с планеты, а для всех остальных этот порт оставался абсолютной тайной. Взглянув на Кирилла, подумала, что он наверное, после того как очнулся от распылённого Хантером яда, пытался разыскать меня, идя по следам бандитов. Тот полицейский катер… Здесь таких оставалось ещё три судна. Значит, Хантер пользовался маркерами полицейских, чтобы маскировать свои корабли. Значит, Кирилл прилетел на Островное Ожерелье на его корабле.

Эрик обогнал Кирилла, присматриваясь к кораблям, и одобрительно кивнул.

— Надо бы взять полицейский — возни на пропускных пунктах меньше будет. Как насчёт вот этого красавца?

Эрик указал на самый большой катер, заранее предполагая, что весь наш народ неплохо бы разместить по комфортным каютам после таких приключений. Да, ещё и неплохо компенсировать потерю того нашего катера, что теперь останется брошенным на орбитальной станции космопорта. Правда, прежде чем зайти на этот катер, обыскали остальные и собрали все аптечки, какие смогли найти.

Обгоревших быстро заставили раздеться и промыли им дезинфицирующими растворами раны, после чего двое соображающих в первой помощи принялись за перевязку товарищей. Одновременно я вооружилась шприцом, вкалывая каждому наглотавшемуся дыма противоядие и всё, что нашлось необходимого для быстрого восстановления. Мужчины ворчали, но не сопротивлялись.

Первыми зашли в рубку Эрик и Кирилл. Следом явилась было и я, но при взгляде на мужчин сообразила, что больше буду наблюдать, чем выяснять, как тут и что делать, чтобы взлететь. Теперь это не моё дело. Да и…

— Кирилл, ты иди, отдыхай — наработался, — добродушно сказал Эрик, уже включающий систему навигации. — А мне немного бы адреналину сбавить надо. Да и поработать здесь, в рубке, — одно удовольствие. Ребята уже разместились. И вам каюту оставили. Так что идите, дети мои, отдыхайте. А я поднимаю катер.

Кирилл замешкался, так что я потянула его за рукав.

— Пошли. Неплохо бы умыться и себя в порядок привести. Надо будет — Эрик позовёт. Пойдём же.

Он кивнул и пошёл к двери. Я — впереди, теперь уже сама показывая дорогу на катере. Умыться бы точно надо: мы оба словно специально перемазались сажей, да и вонь от плавившегося пластика впиталась в кожу немилосердно.

Катер ненавязчиво наполнился гудением… Мы вошли в каюту, точнее — в небольшой отсек, которому быть нашим домом на следующие двое суток. Я огляделась. Всё привычно. В таких уже летала.

— Давай в душ первым.

И устало присела на откидную койку. Никаких мыслей, никакого желания думать. Только прострация, в которой плавала, как плавал тот же дым, даже пространство время от времени качалось перед глазами… Ладно хоть — Кирилл быстро вышел.

Зайдя в душевую кабинку, я старалась не слишком долго в ней задерживаться. Тем более дым и вонь смыть нетрудно.

Но внутри меня вдруг резко затрясло: запоздалый адреналин влился в кровь крепкой дозой при мысли о том, что могло бы случиться с нами на Сэфа, не будь здесь Кирилла. Не появись он в момент, когда сверху раздались два взрыва. Я держалась за небольшие поручни душевой кабинки и вспоминала Марка и боевика Эрика, которых чуть не волоком вытащили из горящего кабинета. Вспомнила, как делали искусственное дыхание почти задохнувшемуся боевику и заставили-таки его дышать, какие глаза были у Марка, который понял, что и на этот раз выжил, вытащенный из нового ада. А ведь мы почти ничего и не сделали из того, чего ради прилетели на Сэфа… Если бы не Кирилл… С другой стороны, не будь нас, что произошло бы с Кириллом? А тут ему — настоящий отряд, с которым можно не просто, стащив катер, удрать подальше, а быть под защитой. Мало ли… Ведь в ангарах Хантеров могли прятаться его бандиты. Стечение обстоятельств? Судьба?

Хватит. Это пустое. Я включила сухой душ, мгновенно под ним высохла и, одевшись в высушенную же форму и прихватив с собой берцы, вышла из душевой в полутёмный отсек.

Кирилл, видимо, прилёг отдохнуть — и заснул, как был — в брюках и в пиджаке — почему-то на голое тело. Рубашка, что ли, не успела высохнуть — так он торопился уступить мне душ? Но лежал на койке — спиной к стене, как будто собирался прыгать немедленно, разбуди его кто-нибудь по тревоге. Я осторожно подошла к нему и присела перед койкой, разглядывая его напряжённое даже во сне лицо. Похудел очень сильно. А может, просто щетина проступила, поэтому кажется…

Рассмотреть не успела. Он открыл глаза, свесил с койки руку и погладил меня по плечу, замерев горячими пальцами на шее. Я потёрлась щекой о его запястье, оставила в стороне берцы и встала. Он снова прижался спиной к стене, не говоря ни слова, но оставляя мне место рядом. Прямо в форме — на борту прохладно — я прилегла рядом, спиной к его животу. Он положил на меня руку, чтобы переплести пальцы с моими. Фиг с ним, с его одеждой, вроде пиджак не очень влажный… Надо ловить все мгновения покоя, которые даёт нам судьба.

И мы уснули.

Чёрные подвалы, бег по кругу, с повторяющимися помещениями, которые легко отличить друг от друга, потому что в каждом — один из боевиков Эрика…

Я открыла глаза, чувствуя, что полыхаю от жара мужчины, к которому крепко прижата. В первую очередь дезориентация во времени и пространстве. Где я? С кем? Какое сейчас время суток?.. Начала приходить в себя. Я с Кириллом. Это он обнимает меня так, будто боится, как бы не упала. Или не сбежала. Ну, последнего точно не дождётся. Сколько же, интересно, времени, мы успели проспать, если я голодная, как сто чертей? И… Спит ли ещё Кирилл? Судя по тому, что его рука сильно напряжена — спит.

Попробовала подвигаться. А вдруг проснётся?

Кожу выше плеча слегка процарапало жёсткой тканью его пиджака. Ну да… Он же в костюме изображал будущего губернатора, поэтому в пиджаке. Другое дело: едва включив все приборы и машины катера, Эрик немедленно подал во все отсеки тепло. Кирилл знал, что будет теплей, чем в первые минуты на борту. Почему же он не остался в рубахе? Я осторожно чуть не выплыла из-под его обнимающей руки. Почему-то очень важным стало разыскать его рубаху. Идея фикс…

Нашла. Если это, конечно, рубаха. Стоя ближе к встроенному столу-полке, рядом с корзиной-утилизатором, я недоумённо рассматривала маслянистые чёрные клочья и пыталась понять, что же это. Когда дошло, Кирилл пошевелился на койке.

— Привет…

— Привет. Что это?

— Рубашка. Была.

— Ты полез в комнату без пиджака?

— Угу.

— А почему ничего не сказал?

— Боль перетерпеть можно, а спать хотелось очень сильно.

Мне-то больше всего хотелось поесть. Но этот упрямый… Пришлось достать аптечку, заставить его раздеться полностью и залепить всем, чем можно. В третий кабинет, пока я вытаскивала четверых, он влез вместе с Эриком. Только тот-то в форме, а Кириллу не очень свободный пиджак мешал в движении, он его и снял. И обгорел. Обихаживая его и с трудом удерживаясь от ругани: на старые ожоги от взрыва наложились свежие от пожара! — я пыталась понять, почему ему так уж сильно хотелось спать. Не сразу поняла. Но представила картинку: он там, в кабинете, где в любой момент за ним могут прийти, и он здесь — на катере, среди доброжелательно настроенных к нему людей и в безопасности…

Он и заснул, предварительно, чтобы меня не пугать, приглушив свет в отсеке, чтобы я не разглядела — что с ним, а перед тем попытавшись припрятать остатки сгоревшей рубахи. Не учёл, что большинство приборов начинает работать, только когда катер выходит в космос. И утилизатор не уничтожил лохмотья. Легко нашла.

И вот теперь Кирилл сидит передо мной, ворчит, что не любит лечиться, втягивает воздух сквозь зубы, едва я задеваю болезненные места на его теле, а мне хочется врезать по его телу ладонью так, чтобы был слышен звончайший шлепок! И фиг, что ладонь попадёт по вздутым волдырям или уже по лопнувшим, которые мокнут (брр, самой жутко стало, как представила!)… Упрямый… И как мне с ним жить?