Убийство на Неглинной - Фридрих Незнанский

Местный контингент, согласно все тем же показаниям, размещался в двух бывших корпусах, а ныне – казармах, примерно по полсотни человек в каждой. Между ними находился штабной корпус – двухэтажный коттедж с большой стеклянной верандой. Третий корпус, где и раньше, и теперь размещалась столовая и был своеобразный клуб, находился в отдалении, ближе к котельной, работавшей на мазуте и снабжавшей весь лагерь горячей водой и теплом. И наконец, последний корпус, где прежде размещались педагоги и вожатые, а ныне руководители и так называемые воспитатели, тренеры и прочие специалисты, стоял вообще в отдалении, отдельно от других, и именно он в настоящий момент мог представлять главную опасность. Блокировать молодых парней – это одно дело, а вот возиться со специалистами сложнее. Если кто не поймет, могут случиться серьезные неприятности. С ними, разумеется. Начнет, скажем, какой-нибудь инструктор по стрелковому оружию палить сдуру, спросонья, что делать прикажешь? Гасить…

Выполняя команду подполковника, бойцы заняли свои места – у выходных дверей, возле окон, двое быстро ушли в котельную, чтобы и там ненужный шум не возник. Сам же командир с Грязновым и Пустовойтом направились к штабу, где, не исключено, мог тоже находиться дежурный. Там же хранилась и основная часть арсенала неплохо вооруженных «евпатиев». А неосновная? И что она собой представляет, пока оставалось загадкой.

Следовавший за Кондратьевым специалист, бесшумно повозившись у запертой двери неосвещенного дома, – кто знает, может, дежурный сидит в коридоре, где нет окон? – отворил ее и вошел на веранду. За нам поднялись и остальные. Снаружи, возле окон, остались бойцы. Все ждали теперь последнего сигнала: его обязаны были дать разом вспыхнувшие прожектора спецмашин, которые с минуты на минуту должны ворваться на плац между строениями.

И вот быстро нарастающий рев моторов и – все вокруг осветилось: окна домов вспыхнули серебряным блеском. Зажегся свет и внутри строений. Но в казармах уже находились бойцы спецназа и, вероятно, очень доходчиво объясняли ничего не понимающим обитателям причину, по которой вынуждены прервать их сон.

Дежурный в штабе был, но он спал и не имел при себе оружия. Поэтому на него просто на всякий случай, чтоб не наделал глупостей, надели наручники и, оставив на том же стуле, приказали: «Сидеть!»

В комнатах никого не было, и это обстоятельство вполне устраивало оперативников. Они вышли на веранду, залитую светом, и стали ждать, когда сюда будет доставлено начальство. И первым – президент Николаев, практически постоянно живущий здесь. Кстати, это было единственным подтверждением имевшихся данных, которое удалось получить от того охранника у ворот. На настойчивый вопрос, здесь ли Николаев, тот сумел выдавить новое для себя слово: «Ну».

Грязнов взглянул на светящийся циферблат своих часов и отметил, что с начала операции прошло только семь минут. Неужели сумели так быстро!

Но вот показалось некое, почти факельное шествие. Окруженные бойцами, к штабу шли несколько небрежно одетых людей. Впереди важно вышагивал крепкого сложения блондин в накинутой на плечи черной шинели. Приближаясь, поднялись на веранду. Грязнов посмотрел на блондина и узнал его конечно. Президент общества «Евпатий» проходил по делу о кровавой расправе с чеченским авторитетом Хаджи, с которой началась в свое время настоящая война между чеченами и измайловской ОПГ. Но тогда будущего «патриота» прищучить не удалось. А после он слинял, и вот где оказался, друг любезный!

И Витек Николаев тоже узнал Грязнова и с легкой улыбочкой кивнул как знакомому.

– Что вас привело сюда, господин полковник, да еще с таким эскортом? – вежливо поинтересовался он.

– А вот, пожалуйста, – Грязнов протянул постановление на производство обыска и изъятие вещдоков.

Николаев внимательно прочитал, многозначительно покачал головой и присвистнул.

– С чего ж это вы взяли, что убийцы у нас прячутся? – Он казался совершенно спокойным.

– Давайте пройдем в помещение, займемся делом, а там и побеседуем.

– Прошу, – улыбнувшись, показал рукой Николаев.

– Нет уж, вы – хозяин, идите первым. – Грязнов обернулся к Пустовойту: – Ну вот, видишь, а ты боялся, что мы перестреляем друг друга. Все нормально. Давай в машину и привези из деревни парочку понятых. У нас пока разговор тут будет.

Грязнов, Кондратьев и Николаев уселись в кабинете начальника лагеря, которым, видимо по совместительству, оказался все тот же президент. Остальных под охраной оставили в соседней комнате.

– Виктор Николаевич, – начал Грязнов, доставая бланк протокола допроса и авторучку, – ваше охранное предприятие осуществляет обеспечение безопасности фирмы «Юнона»?

– Да, это так.

– Вам известно, что произошло в охраняемом вами помещении в прошлую пятницу? – Грязнов в упор уставился на Николаева.

Тот долго и не мигая тоже смотрел на Грязнова, потом легко вздохнул, словно решил не валять ваньку, и спросил в свою очередь:

– Вячеслав Иванович, скажите лучше, по чью душу приехали. Может, и я чего знаю.

– Зачем с Кистенем шашни заводите?

– Да кто ж вам такое ляпнул!

– Факты имеются.

– Выкладывайте!

– Будет сделано. В Москве. Часа через три после того, как тут закончим.

– А вы что, арестовывать меня собираетесь? – удивился Николаев. – И кто ж это вам позволит?

– Зачем бы я такой эскорт сюда гнал? Сам подумай, Виктор Николаевич. А насчет кто позволит скажу: уже позволили. Надо было внимательно читать постановление на обыск, санкционированное заместителем генерального прокурора. Будем заканчивать, я позвоню в Рязань генералу Милютенко, знаешь такого? Так вот, он тебе все подтвердит. Он в курсе.

– Эва! – присвистнул Николаев. – Даже «контору» подключили! Ну сильны! Так по чью все-таки душу?

– Ты не ответил, что знаешь про пятницу?

– Что вы моих ребят забрали на Петровку.

– Откуда узнал?

– Из фирмы позвонили.

– Врешь. Никто у них ничего не знал. Когда, говоришь, звонили?

– В пятницу. Не надо, Грязнов. Фирма с участковым связалась, вы ж опечатали там все. Он им и сообщил.

– А почему их забрали, знаешь?

– Жду, когда вы объясните, Вячеслав Иванович.

– За соучастие в убийстве вице-премьера Нечаева.

– Да ладно тебе, Вячеслав Иванович, – отмахнулся Николаев. – Не держи меня за полного идиота.

– Выходит, плохо ты свои кадры знаешь.

– А ты можешь головой ручаться за каждого своего мента?! – словно сорвался Николаев, но сразу взял себя в руки. – Я тут, – он постучал пальцем по столу, – за них ручаюсь. А как выйдут в город, кто скажет, какая моча ему в башку ударит? Да ты на любую собственную структуру взгляни – везде одна картина!

– Значит, ты утверждаешь, что не можешь ручаться за Синицкого и задержанных вместе с ним?

– Я так не говорил.

– Но по логике получается. – Грязнов достал из внутреннего кармана фоторобот киллера и протянул Николаеву. – Этого знаешь?

Тот долго смотрел, но лицо не дрогнуло ни единым мускулом.

– Нет. Не видел.

– Гарик его зовут… Сейчас возьмем дела твоих «евпатиев» и станем шуровать, да… Ну а эту его подругу? – показал фоторобот второго киллера, похожего на женщину. – А там, в ваших казармах, сейчас их выстроили в шеренгу и проверяют. Вот найдут – смеху-то будет!

– Че-то вроде знакомое, а вспомнить не могу, – сказал неожиданно Николаев.

– Молодец. Ты должен обязательно вспомнить… Володь, – повернулся к Кондратьеву, – посиди с ним, а я немного прогуляюсь, – и вышел из комнаты, оставив фотороботы перед носом Николаева.

В котельной дежурил в эту ночь двадцатилетний парень, из молодых в этом лагере и, следовательно, призванный выполнять чаще других тяжелые хозяйственные работы. Спецназовцам он не удивился, приняв их за своих, возможно готовящихся к какому-то заданию. Так он объяснил чуть позже свое спокойствие. Этим обстоятельством опытные ребята сразу и воспользовались. Сунули под нос фоторобот мужика.

– Не помнишь такого? – И пока паренек раздумывал, так и этак поворачивая фотографию, добавили женщину. – Ну с этого и начинали бы! – обрадовался он. – А я все смотрю, вроде похож, а не Гарик. А это его жена. Мария. Она вообще-то с длинными волосами, а тут…

– Где их сейчас найти?

– Его я, кажется, видел вечером. Перед дежурством. А она – дома у себя. В Рязани они живут.

– Адрес не помнишь?

– Вы у шефа спросите, он знает точно.

– Это у Николаева, что ли?

– Нет, зачем, у командира отряда, Пал Палыча Серафимова. Он в третьем доме живет.

– Как фамилия-то этого Гарика?

– Да Садековы они. В прошлом году из Казани сюда переехали. Квартиру получили. Мария – известная спортсменка. Лыжи и винтовка – биатлон называется. А Гарик, он вообще-то Гариф, но мы его так зовем, по-нашему, он вроде у нее тренером был раньше. А сейчас просто муж. Вот так устроился, – парень засмеялся. – А вы-то сами из какого отряда?