Пчелы - Евгения Васильева

Когда на поле площадью четыре гектара чередующимися рядами посеяли две разновидности хлопчатника, а ко времени цветения посева подвезли к нему пчел, то из семян, собранных с этого поля, на следующий год получились растения на 25 процентов более урожайные, чем лучший из родителей.

Переопыленные пчелами в совместном посеве растения двух длинноволокнистых сортов — Пима-32 и Пима C-I, дали семена более урожайные; на растениях из переопыленных семян сформировались более крупные коробочки с отличным по показателям длины волокном.

Подводя итог всем аризонским опытам и признавая, что еще рано рекомендовать немедленное производство гибридных семян хлопчатника, селекционеры опытной станции вспомнили в этой связи:

«Каждый слышал, что такое гибридная кукуруза. Хотя идея кукурузных гибридов для промышленных целей впервые возникла в 1880 году, этим делом вплоть до 1915 или даже до 1918 года серьезно не занимались. Селекционерам по кукурузе понадобилось двадцать лет, чтобы создать способ получения товарной продукции».

Такую же работу надо вести и нам, заключил автор отчета.

В опытах, в которых пчелы опыляли хлопчатник, и в аналогичных исследованиях на других культурах с большой ясностью установлено, как сказано в отчетах аризонских селекционеров, что «активность насекомых, переносящих пыльцу, является важным, ранее не учитывавшимся фактором, определяющим урожай».

Исключительное значение имеет этот фактор в возделывании люцерны — травы, служащей одним из лучших предшественников хлопчатника.

Даже правильно посеянная, умело и своевременно политая люцерна часто не дает семян потому, что цветки ее при самых благоприятных условиях погоды остаются неоплодотворенными. И у голубой, и у желтой, и у пестрой — гибридной — люцерны цветки устроены на редкость тонко и замысловато. У прочих растений — ветер ли, насекомые ли, привлеченные нектаром, принесут на рыльце пыльцу с других цветков — распустившийся бутон обычно сразу же бывает готов к оплодотворению. У люцерны цветок, распускаясь, появляется на свет словно закрытым на замок.

Описать устройство этого замка, по правде говоря, непросто.

У основания самого крупного мягкого лепестка (паруса) лежит наглухо, с головой, запрятанная в тонкую и почти прозрачную ткань других лепестков (лодочка) так называемая колонка (девять сросшихся и одна свободная тычинка, образующие совместно трубку, пронизанную пестиком). Лодочку облегают с боков еще два нежных лепестка (весла).

Колонка очень упруга и как бы стремится вырваться из лодочки, но ее прочно удерживают в ней два лентовидных отростка весел, входящих — по одному с каждой стороны — в небольшие углубления (карманы) в лодочке.

Сила, с которой колонка рвется из лодочки, измерена: оказалось, она способна выдержать пятиграммовый груз!

Поразительна эта сотканная из нежнейших лепестков конструкция, в которую запрятана сильная, живая пружина колонки, туго взведенная, как курок.

Тычинки несут на себе пыльники. Они растрескиваются еще в бутоне, осыпая рыльце пестика. Тем не менее возможность неизбежно вредного для растений самоопыления предупреждается здесь тем, что поверхность рыльца покрыта сплошной слизистой пленкой. Сквозь нее зерна своей пыльцы не прорастают. Цветок оплодотворяется лишь после того, как слизистая пленка снята с рыльца. Вот тогда-то пыльца, и предпочтительнее всего с цветков другого растения, может прорасти, пронизать столбик, добраться до спрятанной у его основания семяпочки, образовать завязь.

Итак, вполне распустившийся бутон люцерны закрыт, в сущности, пожалуй, даже на два замка: чтобы произошло оплодотворение, колонка с пестиком должна быть освобождена от лодочки, а на рыльце, очищенное от слизистой пленки, должна быть нанесена чужая пыльца.

В жаркий солнечный день к цветущему кусту люцерны подлетает пчела, обычно дикая одиночная пчела из рода землероек — галикт, или листорезов — мега-хил, или пчела из рода андрен, или мелитт, или мелитургов.

Эта пчела явно прилетела с другого цветка: она вся осыпана пыльцой, приставшей к волоскам и опудрившей ее густо, как мука пекаря. Усевшись на лодочку, пчела просовывает хоботок в глубь венчика, упираясь при этом головой в парус, а задними лапками — в одно из весел.

Дальше все развертывается так быстро, что только терпеливые повторные наблюдения помогают разобраться в происходящем.

Отодвинутый стоящими на весле задними ножками насекомого отросток, входивший в карман лодочки, выскальзывает из него, «взведенный курок» в то же мгновение спускается, и вся система запоров цветка рушится. Колонка, скользя, вырывается из лодочки и, осыпая пчелу пыльцой, с силой проносится по касательной вверх, ударяя о парус.

И вот цветок открыт. Слизистая пленка рыльца осталась на парусе, и пчела глубже просовывается к основанию столбика за нектаром и оставляет на пестике зерна пыльцы, принесенные с других цветков.

Все эти события укладываются в одну-две секунды, не больше, но расшифровка значения и назначения каждой подробности потребовала многих лет упорной работы натуралистов разных стран.

Иногда вместо дикой пчелы на лодочку опускается шмель. Это грузное и сильное насекомое действует сходным образом. Но шмель обычно с такой жадностью и так неуклюже пробирается к запасам нектара, что цветок остается после его посещения вконец исковерканным. Лодочка часто оказывается вывернутой из чашечки, колонка — сдвинутой в сторону, а парус даже ломается… Впрочем, несмотря на это, семена в цветке все же завязываются.

В итоге, если при прочих благоприятных условиях семенник достаточно насыщен дикими пчелами и шмелями, урожай семян обеспечен.

Однако на гектаре хорошего семенника ежедневно в течение примерно месяца распускается добрых пятьдесят миллионов цветков. Это значит, что для исправного опыления всех цветков на гектаре ежедневно требуются тысячи и тысячи опылителей.

Но одновременно с сельскохозяйственным освоением территории площадь пашни быстро расширяется, а вся дикая природа, в том числе и дикие насекомые, все больше и больше оттесняются. И поэтому нехватка диких насекомых — опылителей люцерны уже и сейчас ощутимо сказывается и именно в самых передовых хозяйствах стала помехой к получению высокого урожая семян.

А как же дрессировка пчел? Казалось, чего проще? Почему бы не заставить пчел опылять семенники люцерны?

Опытники пробовали подкармливать пчел в ульях люцерновым сиропом, и после этого пчелы действительно начинали заметно усерднее посещать семенники, настойчиво обследуя здесь цветок за цветком. Данные о количестве пчел, посещающих после подкормки цветки, были очень обнадеживающими. Однако урожаи семян оказывались нередко даже еще ниже, чем без дрессировки.

Любопытно, что в данном случае именно меньшие сборы семян подтверждали действенность дрессировок.

Домашние пчелы несколько крупнее диких и значительно мельче шмелей и потому садятся обычно не на зев цветка, а сбоку — на парус или на цветоножку, При этом они не касаются отростков весел. Если даже пчела опускается на лодочку, то обычно только прямо, опираясь одновременно на оба весла. В обоих случаях она беспрепятственно пробирается к запасам нектара, просовывая хоботок к основанию паруса, причем таким образом, что автомат, сконструированный из лепестков, не приводится в действие.

Цветок остается закрытым. Закрытым и ограбленным, поскольку пчелы все же выбирают нектар. А цветок, лишенные нектара, слабее привлекают насекомых, реже посещаются ими, чаще остаются неопыленными.

В итоге вместо повышения урожая семян дрессированные пчелы снижали его.

Когда же какая-нибудь неловкая сборщица случайно задевала ножками отросток весла и открывала таким образом замок, колонка с силой в пять граммов мгновенно выбрасывалась из лодочки, ударяла насекомое, прищемляя то ножку, то хоботок… После этого пострадавшая, с трудом освободившись от капкана, долго отдыхала, сдается даже — потирая ушибленную часть тела.

Насекомые, получившие такой урок, нередко совсем перестают посещать предательские цветки.

Совсем иначе все происходит, когда пчелы собирают пыльцу: при этом цветки безукоризненно вскрываются и опыляются.

Когда всякие сомнения на этот счет отпали, решено было попытаться заставить пчел сбивать на люцерне обножку, действуя за неимением других средств методом голого принуждения.

На обширный семенник были вывезены девять пчелиных семей одинаковой силы. У трех из них отобрали из гнезда все запасы перги; у других трех отобрали пергу, а в ульи стали ежедневно ставить ароматизированный сироп для дрессировки сборщиц; последние три семьи служили контролем.

Стоит добавить, что в шести первых подопытных семьях летки ульев с первого дня были перегорожены сплетенными из тонкой проволоки пыльцеуловителями. Просветы в сетках уловителей рассчитаны так, что они дают возможность пройти в улей пчеле, но принесенные ею обножки срезают так, что сколько бы пчелы ни собирали пыльцу, семьи все же испытывают неутолимое пер-говое голодание и сборщицы все время продолжают вылетать за обножкой.