Жестокая Фортуна - Юрий Иванович

Но вначале следовало узнать, почему Гром решил вести беседу без присутствия хотя бы матери, которой должен всецело доверять в любом вопросе. Пусть он и собирался отправить её на пенсию, но ведь не из-за недоверия, а заботясь о её спокойной старости. Поэтому Виктор, как только уселись за столом, сразу спросил в лоб:

– Ну и о чём хочешь посекретничать?

Король начал явно не с самого главного:

– Чего так молодо выглядишь?

– Медицинский агрегат оказался в полном порядке. Проснулся я вскоре в подвале вот такой здоровый и помолодевший. Ты тоже таким станешь, как только наведаешься в Шулпу с визитом. Линколу тоже омолодим, превратив её в прежнюю писаную красавицу.

– Э-э-э?.. Настолько всё правдоподобно?

– А ты думал! Там сейчас главным возле «омолодителя» тот самый старец из монастыря Дион, Фериоль Вессано…

– Да помню я этого седого доходягу!

– Сейчас ты его с трудом узнаешь в черноволосом, статном красавце сорока пяти лет с виду.

– Надо же!..

Монарх недоверчиво улыбнулся, чуть отклоняясь в сторону: его личный камердинер, глухонемой от рождения, прикатил огромный столик в два уровня, заставленный закусками и выпивкой, и оставил его прямо между креслами беседующих друзей.

– Сам увидишь! А знаменитого кока Додюра помнишь?

– Ещё бы! Лучший кудесник в кулинарии!

– Тоже помолодел, набрался сил и проявил свой недюжинный ум, помогая мне в освобождении Шулпы от ненужных агрессоров. Сейчас занимает пост бургомистра столицы, и без его подписи никого из желающих не ставят в очередь на посещение «омолодителя».

– Однако! – изумился Гром. И тут же вспомнил о недавнем обещании омолодить мать. – А как же мы?

– По рекомендациям главы правительства кандидаты на омоложение проходят вне очереди. Но ты бы знал, на ком женился недавно Додюр Гелиан! Не забыл о самой роковой женщине Первого Щита, о княгине Аристине Вакахан? Так вот, она, здоровая, помолодевшая и смотрящаяся не старше тридцати лет, стала супругой губернатора и сейчас ждёт от него ребенка, – заметив отвисшую от удивления челюсть приятеля, не стал над ним подшучивать, а сменил несколько тему разговора: – Кстати, Аристина составила обвинительные документы на похитившего её некогда графа, подданного короны Кезохи. А также дала много компрометирующих данных на короля Редондеры, Оксента Второго. Того самого, что сейчас объявил себя императором Юга.

– Ага, это хорошо, – вернулся в действительность король. – Княгиня Аристина должна очень много знать.

– Не княгиня! Бери выше: отныне она супруга губернатора Шулпы. А его должность где-то на уровне императора всего Шлёма.

– Ух ты! – крутанул головой венценосный собеседник, сам наливая вино в бокалы и переходя на язвительный тон: – Кок?! И на уровне императора?

– А ты как думал? Человек живота своего не щадил. Неоднократно доказал верность идеалам галактического гуманизма, так что на доставшемся ему троне смотрится в самый раз!

– А бывший старец из монастыря Дион, получается, стал главным целителем континента?

– Хм! Выходит, что стал.

– Постой… А ты тогда кто, если Додюр и Фериоль у тебя в подчинении?

Вместо ответа Виктор соприкоснулся бокалом с бокалом в руке короля и сказал тост:

– За здравие твоего величества! – а когда выпили, бесшабашно отмахнулся: – Да какая разница, что на мне лежит должность главы правительства. Всё равно без меня там вся политика идёт словно отлаженные часы. А нам всем сейчас придётся рвать когти и бросать все силы на единение и консолидацию всех разумных обитателей Майры. Дело безотлагательное.

И перешёл на более подробное разъяснение, почему да как следует жить в мире и приводить законы к единому общему знаменателю. Делал он это, попивая вино да слегка закусывая поданными деликатесами. Монарх слушал очень внимательно, но к концу монолога скривился как от лимона:

– Так нам что теперь, идти на уступки каждому владыке? Делать всё, что пожелают разные придурки? А то и выполнять заведомо глупые условия какого-нибудь князька, возомнившего себя пупом земли?

– А что делать? Ради общего мира на планете – придётся! – заявил Виктор и тут же весело рассмеялся. – Но сразу тебя утешу: без небольших войн и локальных военных конфликтов никак не обойдётся. Потому что нам обязательно придётся давить тех, кто не согласится выполнять наши главные условия. И очень жестко давить. Показательно. Чтобы другим неповадно было. Иначе пожар войны разгорится слишком сильно и его нельзя будет погасить малой кровью. Так что помахать мечом на поле брани тебе как главе Союза Побережья ещё много придётся.

– А если с нами не согласятся, хм, императоры?

– Юга и Севера? – уточнил Виктор. И твёрдо добавил: – Значит, уничтожим! Вместе с их главными ставками и штабами. Поверь, силы, средства и методы для этого имеются. Армиям затем прикажем возвращаться по домам и заниматься восстановлением хозяйства и ремёсленных мануфактур. А потом бесплатно начнём распространять чертежи строительства новых фабрик и заводов. И даже будем давать на строительные объекты технически грамотных специалистов. В перспективе у нас грядёт полное открытие границ, отмена любых пошлин при въезде и выезде и установление единой валюты для всей планеты.

– Ой! Ой! – замахал испуганно своими ручищами король Чагара. – Куда это тебя понесло?! Что ты мелешь?! Да тебя за такие призывы следует казнить прямо на месте! Тут за клочок земли готовы тысячи положить, а ты заикаешься об упразднении границ?! Не ожидал от тебя.

– Ожидал, не ожидал, а реалии жизни диктуют именно такие наши предстоящие действия. Иначе может наступить новая катастрофа, после которой планету приберут к своим липким рукам нечестные галактические концерны. Уже один раз почти прибрали, направив сюда полчища искусственных андроидов. Погибло большинство населения, цивилизация скатилась к дикости и прозябанию. Но только стали подниматься на ноги, заявился Гранлео с компашкой сумасшедших учёных. И тысяча лет рабства чуть опять не привела вашу цивилизацию к пропасти вымирания. Поэтому чем быстрее мы забудем про границы и войны, чем быстрей мы подадим сигнал в Большой космос о нас, людях и катарги, тем быстрей нас прикроют общегалактические полицейские силы. А впоследствии нас быстрее примут во всеобщее объединение всех разумных видов: в Союз Разума нашей Галактики!

Гром Восьмой и после такой пафосной речи не мог просто так принять грядущие перемены и стать их сторонником. Хотя когда-то давно, во время личных бесед инопланетянин не раз мечтал о подобном светлом будущем для Майры. Но тогда он многого не знал, многого не имел и не располагал знаниями о массе полезных вещей на планете, могущих решительно подтолкнуть техническую революцию.

Король об этом услышал, но сердцем ещё не верил в правдоподобность:

– Не получится! Огромный скачок ты хочешь совершить! От сохи и сразу в Космос подпрыгнуть нельзя! Портки порвутся! Сам ведь когда-то утверждал подобное. Забыл?

– Помню! Но за последние недели обстоятельства изменились. Кардинально изменились. И если мы не поторопимся, погибнем сами, потеряем родных и близких, и история нам этого не простит.

С минуту мужчины сидели молча, попивая креплёное вино, словно воду. После чего Виктор вдруг бесцеремонно фыркнул, отставил пустой бокал и поинтересовался:

– Всё выспросил? Я уже могу бежать, приступать к своим обязанностям первого Советника?

– Ещё ничего не выспрашивал, – проворчал монарх. – Только приступаю! Вопрос первый: стоит ли мне верить Мааните, если она начнёт оправдываться?

– Нет. До тех пор, пока она не пройдёт в Шулпе исцеление, не верь ей. Дальше?

– Мм? Ну ладно!.. Как долго ты собираешься пробыть в Чагаре?

– Насколько потребует обстановка.

– Как ты относишься к моей старшей дочери?

Теперь хмыкнул и тяжело вздохнул сам Менгарец, перед тем как ответить:

– Более чем хорошо отношусь… – и тут же решился: – Хочу уже сегодня официально при твоей матери предложить Розе Великолепной руку и сердце. Надеюсь, ты не станешь возражать и чинить препятствия нашему счастью?

– Хм! Хочешь меня смутить? – посуровел Гром. – Или стал сомневаться в моей любви к дочери? А зря! Что бы я ни творил в последние недели, как бы ни смотрел на мир через мутные стёкла зависимости от Мааниты, Розу я никому в обиду отдавать не собирался. И даже лишение престола – не более чем попытка оградить мою кровинушку от этого мерзкого политического болота. Сам видишь, что вокруг творится. И уж тем более вещаешь, что станут происходить события, многократно более страшные и, скорее всего, кровавые.

Виктор не стал вслух обвинять друга в некоторой непоследовательности:

– Ну что ты! В твоей отцовской любви к принцессе у меня и крохи сомнения не было. Я всегда верил и знал, что рядом с тобой она в полной безопасности. Но я всё-таки переспрошу: ты не против моего будущего брака с принцессой?