Обман - Галина Долгова

Следующая комната была более приземленной, что ли, нацеленной не поразить воображение, а скорее на комфортное ожидание и беседу. Несколько диванов и глубоких кресел, камин, большой круглый стол со стульями и столики с напитками и закусками. Отсюда двери вели на балкон, в кабинет и малую ванную.

Гостевую зону от личной отделял достаточно длинный коридор. Собственно покои включали еще одну гостиную, кабинет, гардеробную, две комнаты, оборудованные по личным предпочтениям правителя, спальню, малую спальню для фаворитки или жены, если правитель хотел видеть ее утром, но не желал спать в одной постели, и ванную с небольшим бассейном.

И все это в стиле элегантной роскоши!

Но все великолепие померкло, как только я увидела короля. Бледный, с горькими морщинками в уголках губ и покрасневших глаз… И не физическая боль и недавнее отравление были тому причиной… Горе! Такое с человеком делает только настоящее, глубокое горе. Каким бы Аэран ни был, что бы ни творил, но сына он любил, и его смерть сильно ударила по нему. Нет, я знала, что не пройдет и дня, как он возьмет себя в руки и снова станет «ледяным», но сейчас, в одиночестве, он мог позволить себе отдаться своей потере.

Все слова вылетели из головы… Да и что тут скажешь?

Заметив меня (Ларинэ благоразумно остался за дверью), король нахмурился и, поджав губы, отвернулся. Я подошла к кровати и села на краешек, а потом, повинуясь инстинкту, внезапно прижалась к груди Аэрана, обнимая и зарываясь лицом в рубашку. Несколько минут ничего не происходило, пока осторожно, словно опасаясь, его рука не прошлась по моим волосам. Сначала неуверенно, а потом все смелее… и я не выдержала.

Слезы полились потоком, прорываясь сквозь пустоту внутри. Рыдания, судорожные, захлебывающиеся, вырывались с кашлем и стоном. Что-то отрывалось внутри, терялось, уходило… Кажется, именно в этот момент я по-настоящему расставалась со своим миром. Рвала все связи и привязывала себя к Геятору.

— Папа…

— Да… дочка… — Запинка, другая, слова с трудом срывались с его губ. — Прости меня… я люблю тебя…

— И ты меня прости…

«За все, — мысленно добавила я. — За Скайнера и за Сонэю… и пусть моей прямой вины в их смерти нет, но я приложу все силы, чтобы заменить их…»

Сегодня дворец был полон. Гости, обитатели замка, прислуга, охрана — несколько сотен человек находились в Доме Воздуха, только вот повод собраться на этот раз был нерадостный.

Похороны. Похороны, которые должны были состояться еще несколько недель назад… Одетая в серое платье, как и все присутствующие, я смотрела на тело, которое еще два дня назад было моим.

Самая высокая башня дворца, продуваемая со всех сторон площадка, ограниченная лишь метровым кованым бортиком, и в ее центре алтарь, на котором в парадном костюме лежал Скайнер. И люди, много людей, стоящих полукругом.

То, что я сейчас чувствовала, трудно объяснить словами. Я даже сама понять не могла. Дико, страшно, неправильно… а еще стыдно. Ощущение, что ты паразит, захвативший то, что тебе не предназначалось, использовавший чужое, а потом поменявший на более выгодный товар, с каждой секундой усиливалось. Мне казалось, что это я виновата в смерти Скайнера и Сонэи, хотя умом и понимала, что это не так. Более того, мне чудилось, что Скайнер, не открывая глаз, осуждающе смотрит на меня… а искривленные смертной мукой губы выражают всю степень ненависти и брезгливости…

Холодные пальцы сжали ладонь, когда я все-таки не смогла сдержать всхлипа. Повернув голову, встретилась глазами с бледным, но ободряюще улыбнувшимся мне Ветриаром. Словно поняв, о чем я думаю, он тихо прошептал: «Не надо». Другой моей руки коснулся Аэран. Повернув голову к нему, я увидела его замкнутое лицо, но пальцы, стершие с моей щеки выкатившуюся слезинку, были нежны.

— Начинайте, — разнесся по площадке холодный голос Аэрана.

Стоящий неподалеку жрец кивнул и подошел к телу.

— Во имя продолжения жизни подлунного мира, во имя сохранения власти четырех стихий, пусть боги примут Скайнера орд Триарда в своих чертогах, да принесут ему покровительство предки. Пусть милость осияет его, и возродится он вновь! Сегодня мы отдаем его тело его родной стихии. Великий и вездесущий Воздух, что основа всего, прими сына своего! Да соединится Скайнер орд Триард с сутью своей! Расс-асс!

— Расс-асс!!! — поддержал жреца мрачный хор.

С пальцев жреца сорвались серебристые искры и окружили лежащего на алтаре принца. Тело Скайнера засветилось, истончаясь. Он словно стал растворяться в окружающей синеве, действительно уходя в воздух. Еще минута — и ничего не осталось. Абсолютно! И это было жутко!

Резкий порыв ветра налетел ниоткуда. Он окружил, коснулся каждого, оставляя свое ледяное дыхание. Мои губы будто обожгло, и это было… непонятно! Он словно благодарил меня… не знаю! Но на душе внезапно полегчало, и я даже смогла невольно улыбнуться.

— Принц ушел! — провозгласил жрец, и участники печальной церемонии ручейком потянулись к лестнице, ведущей в глубь башни.

Согласно обычаю, в этот день полагалось не есть и бодрствовать до восхода солнца. Можно было только пить, причем либо воду, либо особый напиток с хорошим градусом и непередаваемого голубого цвета.

Все правители и знать королевства собрались в тронном зале, задрапированном серой тканью. Аэран уже восседал в своем кресле. Мы с Ветриаром сидели двумя ступеньками ниже, трон Скайнера пустовал. Внизу были расставлены кресла для правителей остальных королевств. Я старалась ни на кого не смотреть, но взгляд то и дело возвращался к Зартарну, сидящему рядом с Ауреной и мягко ей улыбающемуся. Почему-то я чувствовала глухое раздражение, причину которого не могла осознать.

Отвернувшись, я натолкнулась на внимательный взгляд Актания. Довольно неприятный, надо сказать. Какой-то оценивающий… липкий… Я еле сдержала дрожь отвращения.

— Миледи, — поклонился мне слуга, держа на подносе бокал с той самой странной голубой жидкостью.

Кивком поблагодарив, я взяла бокал.

Минут через десять наступила тишина. Значит, король поднялся с трона. Мы с Ветриаром тоже встали.

— Я прошу всех присутствующих здесь почтить память моего сына, наследного принца Ксеории и Единого Дома Воздуха Меории Скайнера орд Триарда. Да будут стихии к нему благосклонны!

Подняв бокал и отсалютовав им, я, как и все присутствующие, выпила все до дна. М-да… редкостная гадость! На вкус как отвар имбиря, только под градусом — во рту горит все! Абсолютно! Кажется, даже зубы!

— Благодарю! — произнес Аэран и сошел с возвышения.