Дикая охота. Посланник магов - Элспет Купер

Айша отошла на шаг и критически осмотрела свою работу, проверяя, чтобы волосы, рассыпанные по полотенцу, были одной длины. А потом улыбнулась его отражению в зеркале.

– Ну вот, теперь гораздо аккуратней. – Она свернула полотенце, отряхнула с Гэра состриженные волосы и бросила полотенце на пол. – Подожди минуту. Еще не все, мне нужно кое-что принести.

С этими словами она направилась в спальню. Гэр снял с крючка на двери свою рубашку и натянул ее через голову.

Личная спальня Айши напоминала грот: плитка цвета океанских глубин на стенах, песочно-золотой пол под ногами. Легко было представить себя на дне морском. В горячем воздухе пахло маслом для ванной, и из-за этого сердце колотилось чаще.

Айша вернулась с бархатным мешочком в руках, который тут же протянула Гэру.

– Что это?

– Подарок на твои именины. – Она рассмеялась, увидев его изумление. – Только не говори мне, что ты забыл об этом дне.

– В Доме Матери нас заставляли забыть все, кроме праздников во имя святых. Я давно уже сбился со счета. Но как ты узнала?

– Я спросила Альдерана.

Гэр вытряхнул содержимое мешочка на ладонь. В нем оказался серебряный предмет размером чуть больше кольца с печатью. По краям шла леанская вязь. В середине была надпись на гимраэльском, угловатая, неровная, как волны на детском рисунке.

– Это называется зирин. Для волос.

Айша показала ему, как работает скрытый в заколке замок, как его открывать и защелкивать, а потом собрала волосы Гэра в хвост и защелкнула на них зирин.

– Вот. – Она погладила его по голове. – В любом случае лучше обрывка тесемки, правда?

– Даже не знаю, что сказать. Спасибо.

Гэр тронул пальцем холодный металл и оглянулся на свое отражение. Зирин оказался тяжелым и прижимал волосы к шее, но держал крепко. А еще он был красивым и изысканно блестел на фоне рубашки. Гэр не смел даже подумать о том, в какую сумму это украшение могло обойтись. Подобная спокойная элегантность не могла быть дешевой.

– Что на нем написано?

– Просто цитата из поэмы о пустыне.

– Аль-Джофар?

– Ишамар Ал-Динн. Четвертый век.

– Никогда о нем не слышал.

– Он написал «Розу Абал-кхора», венок сонетов, за который его изгнали со двора Гимраэля, приговорив к боли и смерти.

– Стихи были настолько плохими?

– Вообще-то Ал-Динн написал лучшие поэмы из тех, что я читала. Кстати, это мой любимый поэт.

– Так за что же его изгнали?

– Розой Абал-кхора называли третью жену принца, а стихи получились очень эротичными.

Гэр похлопал по зирину и посмотрел на Айшу.

– Скажи мне, что там не выгравировано ничего такого.

– Расслабься! – Она рассмеялась. – Честное слово, там не написано ничего, что ты не мог бы повторить за обеденным столом. – Айша привстала на цыпочки и обняла Гэра за шею, подставляя губы под поцелуй. – На добрую память, леанец, – сказала она, касаясь его щеки. – А теперь выметайся отсюда, пока я не поддалась искушению и не испортила тебе прическу.

– Мне нравится, как это звучит. – Он игриво поцеловал ее в губы, потом укусил за шею.

Айша захихикала, как девчонка, и вывернулась из его объятий.

– Прекрати. У тебя нет на это времени.

– Позже?

– Возможно.

– Так ты скажешь мне, что написано там, на гравировке?

– Тоже возможно. А теперь иди, а то опять опоздаешь на шахматную партию с Дарином.

Альдеран сложил ладони лодочкой, набрал воды и смыл с лица остатки мыльной пены, а потом критически оглядел себя в зеркале над умывальником. Уже лучше. Ровная борода обрамляла подбородок, на щеках она тоже была симметричной. Гораздо лучше. Он повертел головой, рассматривая правую и левую щеки в поисках незамеченных волосков… Ага.

Подобрав бритву, он наклонился к зеркалу, выпятив подбородок. Осторожно прижал лезвие к коже…

«Хранитель».

Проклятье! Альдеран уронил бритву в раковину и уставился на алый ручеек, заструившийся по бороде.

«Да?»

«Простите мое вмешательство». Акцент был напевным, почти птичьим, а в цветах говорившей преобладала морская пена и солнечный свет на аквамарине. Узор был ему незнаком.

«Я К’шелия, Поющая Кораблю с “Утренней звезды”. У меня сообщение от вашего хранителя врат».

От Мэйсена? Как он оказался на корабле морских эльфов? Недоброе предчувствие холодом пробежало по спине. Альдеран выпрямился, мгновенно позабыв о порезе. «Я слушаю вас, миледи».

«Собирайте совет. Вуаль разрушается».

Святые и ангелы! «Это весь текст сообщения?»

«Да, хранитель. При попутном ветре “Утренняя звезда” достигнет Пенкруика через два дня. Мы торопимся изо всех сил».

«Я понял. Благодарю, Поющая Кораблю. Наш орден в долгу перед тобой».

«Ты будешь передавать ответ хранителю врат?»

«Скажи ему, что я выполню его просьбу. Совет будет собран немедленно в день его приезда. Я лишь молю Богиню, чтобы он не опоздал».

«Хорошо. Прощаюсь с тобой, хранитель, до встречи на берегу».

И леди исчезла. Альдеран оперся на раковину и позволил себе уронить голову. Что ж, все рано или поздно заканчивается. И не человеку выбирать этот срок. Он лишь хотел, чтобы все произошло не так быстро, чтобы у них был шанс подготовиться лучше. Но придется воспользоваться тем, что уже на руках. Кровь стекала по его шее, капала в воду, кружилась и утекала в отверстие стока.

Третья книга оказалась неполной.

Ансель уронил ее на колени и закрыл глаза. Если верить дате на странице, записи в дневнике обрывались накануне битвы у реки Ран. Мальтус, как известно, выжил, хоть и был ранен, так почему же он прекратил писать? Два первых тома были полны его наблюдений и размышлений. Что же заставило Мальтуса отложить перо? Или книгу просто потеряли при наступлении, помощник не успел упаковать, а потом о ней забыли? Возможно, Мальтус начал писать в другой тетради и стоит поискать этот том в архиве, заново просеяв апокрифы?

Ансель пробормотал ругательство, которое использовал только на поле боя, и тут же прошептал молитву о прощении за несдержанность, хоть и был уверен, что Богиня поймет его раздражение. Жестокая судьба позволила зайти так далеко – лишь ради того, чтобы удача покинула его в шаге от достижения цели. Разочарование, словно уксус, разъедало его язык.

Настоятель пролистнул пару страниц назад и снова перечитал последние записи. Мальтус подробно описывал марш-бросок от Мерсалида, времени ему не хватало, но даже короткие торопливые фразы были мощными, как заклятие. Ансель буквально чувствовал отчаянье, почти видел людей и лошадей, которые падают замертво от истощения и которых оставляют лежать там, где они упали, потому что легиону нельзя останавливаться. Солдаты шагали, и кровь со сбитых ног плескалась в их сапогах, шагали почти всю ночь, а прежде чем первые лучи нового дня позолотили горизонт, от места ночлега их уже отделяла добрая лига. А ведь их целью было сражение в конце похода!

И они сражались. Каким-то образом, не снижая темпа, легион смог вступить в битву, несмотря на одеревеневшие конечности и тяжесть оружия, тянущую усталые руки вниз. Они смогли расчистить один путь в долину, затем второй, а после этого снять осаду. Защитники города собрали последние силы, заменили уцелевших воинов на их постах на стенах и смогли ударить Гвалчу в спину у самой реки, рассеяв его войска.

«Как сладок вкус нашей победы! Как вода из горного источника, освежающая, живительная, она вымывает из нас усталость, снимает тяжесть с наших сердец, а груз на них очень велик. Завтра мы будем горевать о погибших, завтра вознесем молитвы за их души, но сегодня мы будем праздновать добрый, хоть и кровавый, ратный труд наших воинов. Кто знает, сколько жизней мы спасли? Если сосчитать их все, можно подумать, что победа далась нам не такой уж дорогой ценой. Боюсь, без Шкуродера нас ждал бы совсем иной финал».

А затем следующая запись:

«Гвалч оттянул свои силы на север долины и перегруппировался. Он знает, что мы пока что не можем наступать, чтобы закрепить успех. Людям и животным нужно отдохнуть, нужно поесть, как, впрочем, и его армии. Я отправил разведчиков наблюдать за ним. Они доложили, что Гвалч разослал всадников на запад, восток и север. Командир разведчиков из гарнизона Каэр Дукейна предположил, что именно там Гвалч держит свои резервы, десять тысяч воинов или чуть больше. Это даст ему преимущество в численности, небольшое, но важное. И мы не знаем, скольких еще колдуний он может призвать на службу. Если мы решимся нанести удар, то разить нужно быстро и четко, раньше, чем он сумеет воспользоваться своими силами».