Хищники Дня и Ночи - Виктор Ночкин

Ночные перешли на другое судно. Первым перетащили Дземдара, который прижимал к животу коробку с волшебным радио.

К счастью, оставшиеся суда Дневных так и не рискнули атаковать. Должно быть, размен три к одному не казался выгодным никому, кроме фанатиков, ревнителей. Когда солнце склонилось к береговой линии, Дневные медленно, с опаской, развернулись – и ушли. Оставаться в темноте неподалеку от флота Ночных они сочли слишком опасным…

Северяне, не теряя времени, повернули на восток…

Глава 14

Небо Дня и небо Ночи

Лашман медленно шагал по низкому широкому валу. Начинался рассвет, и работы прекращались, погонщики уводили шерванов в подземные галереи. Городок Маршата в северо-восточной части страны Ночи… Довольно далеко до великих гор, и летом световой день длится здесь почти треть суток. До моря – два перехода, это тоже важно.

Когда речь идет о битве, которой суждено решить судьбу мира, нужно предусмотреть все. Лашман вздохнул – все предусмотреть не удается никогда…

Сейчас не до того, чтоб соблюдать священные заповеди предков, блюсти традиции и отказываться от магии. Благодаря могуществу волшебников Замка битва будет выиграна… или власть Ночи падет. Лашман принимает помощь колдунов… Потому и знает, что происходит на юге – верней, знает о происходящем на юге лишь то, что соглашается сообщить Юзифо Дженкинс. Разумеется, похищение Лика всколыхнуло страну Дня, южане пылают злобой, и даже те, кто не был фанатичным приверженцем культа Солнца, – и они считают себя оскорбленными. Похитители ушли с добычей, никто не помешал. Когда Дневные, управляющие магическими артефактами, сумели наконец-то известить флот, который оставался у крепости Луш, корабли Дземдара уже достигли северного берега. Лик Солнца поспешно был переправлен в Маршату.

Маршата – маленький городок, не примечательный ничем, за исключением шервановой фермы – одной из крупнейших в стране Ночи. Из тех, что лежат ближе к побережью, разве что Джейхур располагает большим поголовьем червей. Джейхур не годился… К тому же он на берегу, там Дневные, едва сойдя на сушу, смогут установить вышки с волшебными огнями. Рядом с Джейхуром каменистое плоскогорье, под которым шерванам тяжело рыть тоннели – тоже плохо. Маршата лежит в долине с мягкой почвой. Здесь озера, здесь разводят шерванов разных видов. Есть и большие, старые черви, пригодные к войне. Чтобы попасть к городу, войску Дневных придется делать большие переходы от моря. Два больших дневных перехода… Но войско не уложится в два дня, Дневные будут брести медленно, рассылая разведчиков и устанавливая по вечерам каланчи с колдовскими огнями.

Лашман велел не строить новых укреплений вокруг города, потому что к Маршате армия Дневных не дойдет. Войско короля встретит ее на марше и даст бой днем. Южане не успеют поставить вышки с медными зеркалами. Их будет много, южан…

Совет старейшин под давлением ревнителей был вынужден объявить священный поход. Времени у Дневных оставалось немного – поход непременно должен был состояться летом, пока море спокойно, а день долог. Потому совет старейшин собирал огромное войско и конфисковал для его перевозки купеческие корабли. Были открыты общественные арсеналы – старейшины вооружали юнцов и мужей, достигших преклонного возраста, в этот поход отправлялась большая часть мужчин Дня. Лучшие воины погибли под Джейхуром, так что Дневным оставалось рассчитывать на численность.

Разумеется, в Замок были направлены послы. Представителям совета старейшин Дженкинс ответил, что ему, разумеется, все известно – как всегда. Верховный колдун неизменно хорошо осведомлен! Он, Юзифо, сожалеет о понесенной Дневными утрате и считает, что это – нарушение равновесия. Он готов помочь… Да, как всегда Замок, – на стороне равновесия… хотя у колдунов накопилась немалая обида на ревнителей, которые дерзко посягают на неприкосновенность представительств. Но тем не менее верховный колдун, как всегда, готов помочь. Был назван город – Маршата. Именно там Ночные хранят похищенную реликвию. Да, верно, это странный выбор, ибо в Маршате день довольно долог. Но, возможно, Лашман не решается хранить опасный трофей в столице… да и, скажите, как бы старейшины могли проведать, где хранится Лик, когда б не помощь Замка? Когда бы не Всевидящее Око! Маршата кажется северянам подходящим тайником.

Дженкинс был настолько любезен, что проводил посланцев в святая святых Замка, к Всевидящему Оку, и позволил полюбоваться Маршатой. Дневным вновь было явлено могущество колдунов. Старейшины ахали, поочередно приникая к черной полумаске на чародейском оконце. Молодые визионеры с трудом сдерживали смех, наблюдая, как Дневные подолгу трут лица, оскверненные магией.

Послы убедились, что в Маршате много воинов Ночных, слишком много для охраны незначительного городка. И вместе с тем северяне не укрепляют Маршату, надеются, что Дневным неведома тайна!

Расчувствовавшиеся посланники Дня долго благодарили Дженкинса и заверяли: совет старейшин приложит все силы, дабы обезопасить представительства от злобы ревнителей… И кстати прозвучал намек: ревнителей поставят в первые ряды войска, когда дойдет до битвы. В любом случае, они вскоре перестанут докучать и Замку, и совету старейшин.

Дженкинс коротко похвалил благоразумное решение… и распрощался. Его единственная дочь тяжело больна, он должен возвратиться к ее ложу.

Обо всем, разумеется, немедленно узнал Лашман. Итак, Дневные нападут на Маршату… Король Ночи снова поглядел на город, залитый серым рассветным маревом. В центре среди жилых построек – площадь, посреди нее маленькая пирамида. Там в глубоком подземелье хранится Лик. Здесь обмана нет. Если Дневным удастся одолеть – приз достанется им. Это честно.

Лик… Чаглави рассказал королю о странном чарующем взгляде диска, король поглядел в глаза Солнцу, но не почувствовал ничего. Правда, встреча состоялась ночью. На всякий случай Лашман велел держать Лик в подвалах и хорошенько укутать в непрозрачные пелены… Мало ли, какими чарами обладает кусок металла!

Послышались шаги, король оглянулся. Подошел Чаглави.

– Владыка, я все думаю… Джеремия Свифт. Он исчез. Он предупреждал меня о…

– Да, мне рассказал Дземдар. Свифт – твой друг?

Чаглави потупился… потом вскинул голову и твердо заявил:

– Он… даже больше! Он мне как брат, как отец!

– Даже так…

– Он столько раз спасал меня, так что я ныне жив благодаря ему – благодаря более многократно, чем отцу, подарившему мне жизнь единожды. Он исчез, а Луми здесь со своим страшным оружием. Зачем?

– Сюда едут другие колдуны, везут артефакт, способный превратить день в ночь. Он встретит. Он будет защищать и охранять их.

– Охранять от кого? Дневным не положено знать об участии Замка. Колдуны с Дневными не встретятся. Значит, не от них… Мне не положено испытывать страх, повелитель… но я боюсь Андараха. Джеремия предостерегал меня. Он говорил непонятно, однако я уверен: он меня предостерегал. Теперь он исчез, а у Луми – лицо другого цвета. Я видел, подобные знаки появляются у колдунов, когда их сильно бьют. Кто мог оставить такие отметины на коже могучего Луми?

– Джеремия Свифт, хочешь сказать? Я не стану спрашивать Андараха о цвете его лица и о судьбе Джеремии. Королю Ночи не пристало задавать подобные вопросы.

Чаглави снова опустил глаза.

– Но я постараюсь узнать, – закончил Лашман, – где ныне Свифт и что с ним. После победы.

Больше Чаглави не пытался заговорить с королем о предостережениях Свифта. По утрам Лашман обходил стены города – потому что лишь оттуда можно было разглядеть огромный лагерь Ночных. Каждый день прибывали запоздавшие вассалы владыки Ночи – из дальних болотистых низин, с северных равнин, от океанского побережья… Этим воинам было далеко до королевских дружинников, они являлись с плохим оружием, вели их зачастую дряхлые старики, уже не обязанные Лашману службой, но горящие отвагой… Старикам хотелось бы сложить голову в величайшей из войн Дня и Ночи. Достойное завершение достойной жизни! Будоражащие вести обошли континент – вести о дерзком набеге, о полчищах Дневных, которые готовятся к последней битве, о страшных клятвах ревнителей…

Ночных сошлось столько, что воинский лагерь раскинулся широко вокруг маленькой Маршаты. Обслуга шервановых ферм сбилась с ног, погонщики, сборщики и прочие – все трудились не покладая рук, чтобы прокормить огромную ораву храбрецов. Лашман каждый вечер садился пировать с князьями, вождями крупных кланов, дружинниками и вновь прибывшими предводителями… и каждое утро обходил невысокие стены Маршаты, чтобы оглядеть лагерь войска Ночи. Оставалось совсем немного – колдуны сообщали о громадной флотилии Дневных, что уже движется вдоль восточной оконечности континента.

Колдуны… Они тревожили Лашмана, потому что повелитель Ночи не мог понять, к чему они затеяли эту громадную кровопролитную войну, зачем в ответ на просьбу о поддержании равновесия втянули и его подданных, и народ Дневных в такую бойню? Колдуны… Да, их магические штучки сослужили хорошую службу – и что?.. Что? Король Лашман должен оценить и проникнуться верой в то, что будущее – за теми, кто пользуется магией? Сомнительный вывод. Да и переживет ли король Лашман предстоящую битву? Он будет драться, как подобает владыке Ночи – верхом на черном ангварге во главе тяжелой кавалерии… Кто знает, суждено ли ему – даже если и уверует в превосходство магии – воспользоваться полученным уроком? И стоит ли такого итога гибель тысяч людей?