Хранитель чаек (СИ) - Разумовская Анастасия

— Хорошо, — шепнула она.

Ларан обнял жертву со спины, придерживая руками её руки и пачкая своей кровью изумрудное покрывало. Дождался, когда сабля Альшарса нанесла Гедде последний удар.

— Пускай!

И направил её руку…

Гедда рухнула, заливая кровью землю. Альшарс вздрогнул, глянул на стрелу, пронзившую его сердце, поднял взгляд и посмотрел на стрелка.

— Айяна, — прошептал и рассмеялся.

А потом упал на колени. Кровавая магия боролась в нём со смертью, но удар был точен и не оставлял ни малейшего шанса выжить.

Девочка вскрикнула от ужаса, отбросила оружие и бросилась к нему.

— Нет! Пожалуйста!

Она упала рядом, обнимая его и трепеща. Но король уже был мёртв.

Ларан улыбнулся бессердечно и холодно. Прошёл вперёд, вскинув руки, и крикнул:

— Всадники! Приветствуйте вашу королеву. Перед вами — Айяна, дочь короля Альшарса. Единственная, кого Смерть оставил вам. Победительница королей, избранная самим богом.

Он склонился в поклоне перед двумя трупами и маленькой девочкой, которая рыдала, не понимая, что происходит, и не видя ничего вокруг. И, когда кровавые всадники взревели, пропустил их волну вперёд, а затем бросился к Джие, схватил её за руку:

— Уходим. Ещё немного и будет поздно.

— Но Айяна…

— Она больше не твоя. Когда королева придёт в себя, то уничтожит нас всех.

Джия тотчас всё поняла. Вскочила, не задавая вопросов, и они стали пробиваться сквозь орущих всадников.

— Лар!

Против течения к ним продвигался Юдард с двумя лошадьми. Они повернули к нему, и, когда сошлись, Джия тотчас взлетела в седло. Золотой щит обернулся в сторону, где мужчины полностью скрывали двух убитых и одну раненную в сердце.

— Они же убьют её, — с горечью крикнул парень.

— Нет, — жёстко возразил Ларан, запрыгивая позади княжны. — Они не убивают своих королей. Но если мы промедлим, она убьёт нас.

Юдард закусил губу, и тоже вскочил в седло.

Преодолев толпу пеших всадников, вся троица пустила лошадей в карьер. Солнце опустилось в травяное море, и чёрное небо зажглось звёздами. Джия забрала поводья. Княжна и ночью видела их путь. Чайка над ними, коротко крикнув, опустилась на плечо Ларана. Птицы не любят темноту…

Когда небо с краю начало сереть, Джия обернулась и крикнула:

— Нас преследуют!

«Быстро королева пришла в себя, — хмыкнул Ларан. — У тебя будет достойная дочь, Альшарс. Ты бы гордился. Наверное».

Степь затрепетала от конского топота. Но Хранитель уже чувствовал дыхание моря.

Беглецы выскочили на белый от известняка уступ, и перед ними распахнулась бескрайняя синь. Поднимающееся солнце воспламенило неблизкие паруса.

Ларан спрыгнул с лошади, снял девушку.

— Бусинка у тебя?

— Да.

— Тогда иди. Море пропустит тебя. Представь Солёный замок и причал.

Джия опасливо покосилась на море.

— Идти вниз?

— Прыгай, — шепнул он и неожиданно сбросил девушку с обрыва.

Обернулся к Юдарду.

— Ну что, поплаваем? Готов?

Золотой щит поморщился.

— Зачем ты использовал девочку, Лар? — спросил с упрёком. — Она была красивая. И добрая. Ты же мог выстрелить сам… Ты же король и всё такое…

— Я солгал ему, — улыбнулся Ларан. — Я мог бы убить кровавого короля только дождевым мечом. Но в нашем сабельном бою победил бы он. Это был лучший клинок, которого я видел. Сам Медведь бы не справился с ним. Никто не смог бы убить Альшарса, Юд. Только его дочь.

— Но это было жестоко, — вздохнул тот.

— Жизнь вообще жестока, — согласился Ларан, а затем прыгнул на Золотого герцога, увлекая его прямо в кипящие пеной волны.

Джия не упала. Волны не коснулись её. Девушка просто оказалась лицом к лицу рядом с высокой, полупрозрачной стеной, в которой плавали рыбы.

«И что дальше?» — испуганно подумала она и оглянулась. Но вокруг было лишь море, и берега почему-то не было видно.

Княжна выдохнула. Вспомнила Солёный остров и причал. Ничего не произошло.

Не позволяя себе паниковать, Джия попыталась сообразить, что делать. Она никогда не имела дел с магией, не знала, как ей управлять. Ни её отец, ни его отец — никто не знал этого.

Девушка коснулась стены, и та поддалась, намочив её руку.

— Здравствуй, море, — прошептала Джия. — Пропусти меня.

Но море молчало.

— Ты как степь, — сказала Джия. — Ты можешь быть смертью, а можешь стать жизнью. Ты равнодушно к нам. Но мы — твои дети…

Какая-то мысль чайкой билась в её голове, и девушка, вздохнув, разрешила ей осознаться.

— Мы сами решаем, кто ты, — догадалась княжна.

Она закрыла глаза, а потом открыла и представила в водяной толще дверь. Небольшую, закруглённую со стальной ручкой. А потом взялась за эту ручку и распахнула дверь.

Джия шла по морскому коридору, образованному закручивающейся волной. Она не заметила, как вместо привычного костюма всадников оказалась в струящемся платье небесного цвета. А, заметив, поняла, что море принимает её. И не удивилась.

На неё упала тень, Джия задрала голову и увидела рыбу, огромную, как длинный дом. Рыба плыла над ней, наслаждаясь водяными струями, плескаясь и играя в них.

«Это кит», — шепнул Ларан.

Джия улыбнулась. Она поняла, что догадалась сама. Ведь Морского щита не было рядом. А, может, ей подсказало само море.

Солнечный свет пробивался сквозь толщу воды, отражаясь и преломляясь в ней.

— Как ты красиво! — шепнула Джия.

«Я знаю», — ответило море.

Кит нырнул и проплыл вдоль стены, с любопытством глядя на морскую королеву тёмным выпученным глазом с золотистым ободком. Она протянула сквозь стену коридора руку и провела по его мокрой атласной коже. И ей показалось, что тот рассмеялся от удовольствия.

А затем Джия увидела впереди радужную дверь. Шагнула и прошла сквозь неё.

Она стояла на берегу перед стенами Солёного замка. В штанах, чекмене и заляпанной грязью и кровью рубашке. И теперь оставалось только ждать, когда море вернёт ей Ларана. Но ждать княжна умела.

Джия обернулась к Металлическому морю.

— Спасибо!

И бросилась к замку, только сейчас осознав, что вернулась домой. А вокруг насмешливо кричали чайки и сердито перебирали гальку волны, расчёсывая белые гривы о волнорезы.

Эпилог

Он пришёл под утро. Сначала она услышала, как разволновались чайки, а затем её мягко обняли и нежно прижали к себе. Джия выдохнула, вздрогнула и обернулась, чтобы увидеть его лицо. Отшатнулась.

— Твои волосы…

Ларан улыбнулся.

— Отрастут ещё. Тс-с, не мешай мне спать.

Она недоверчиво коснулась светлого ёжика на его голове, чувствуя, как щекочет пальцы.

— Ты отдал их ради меня…

— Не только их, — ревниво заметил Ларан. — Мне идёт?

— Нет.

— Джия, твоя прямолинейность иногда убивает, — вздохнул он, развернул её спиной к себе и снова прижал. — Ну тогда подожди, пока отрастут, потом посмотришь.

Она упрямо перевернулась обратно и снова коснулась его волос.

— Мягкие…

— Удивительно, да? — ворчливо смирился он.

— Ты переживаешь, что стал некрасивым? — догадалась Джия.

Герцог тихо выругался, сгрёб жену в объятья и принялся целовать.

В Золотом замке было шумно. Красавица Алэйда закатывала глаза, слушая как один из близнецов канючит, жалуясь на другого, откусившего изрядный кусок от сладкой карамели брата, пока тот довершал обед. «Невыносимо, — думала она. — А вот были бы это дети Эйда, наверняка вели бы себя как подобает истинным рыцарям». И ей представились стройные темноволосые ряды бутузов с каменными выражениями лиц.

И тут маленькая Каштаниана, которую отец называл просто Ани, а когда сердился — «Штой», прыгнула на спину матери, сминая дорогое кружево воротника, обхватила ручонками и принялась целовать.

— Я тебя люблю!

Близнецы, конечно, сразу присоединились к сестре, видимо, стараясь как можно больше повредить роскошному платью. Дети в кроватках запищали, желая того же.