Красный рассвет - Фёдор Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да бросьте вы сомнения, Уинстан. Ведь сами понимаете, если жестоко, несколько с перехлестом наказать одного, другие поднимут лапки.
— Это люди логичные, приструненные долговременной цивилизацией, — почему-то понизив голос, высказался старший американский разведчик, — африканцы несколько другие. Бог знает, что у них появится на уме в следующую секунду.
119
Твердый грунт
Человек охнул — камень влепил ему в грудь и зацепил руки, регулирующие электронный шагомер.
— Mama mia! — сказал человек, предполагая, что в тело вошел 120-миллиметровый бронебойный снаряд. Он потерял приблизительно секунду и все-таки дернулся отшибленной кистью к оружию. Как раз тут до него дошло словесное предупреждение. А еще он разглядел огромную тень. Она закрывала солидный участок передней полусферы.
— Руки вверх! — снова рявкнула тень. Рявкнула на английском, причем без всякого акцента.
— Все! Все! — не слишком громко взвизгнул Матиас Соранцо, вздергивая ладони вверх. — Не стреляйте, я к вам и шел! — Он сам не заметил, что от неожиданности шпарит на родном языке.
— Итальянец? — спросил его неизвестный после того, как поставил на колени и отобрал штурмовую винтовку. Что теперь было отпираться?
— Да, — подтвердил Матиас.
— Откуда будешь?
— Сардиния... Остров Сардиния, — пояснил Матиас Соранцо и только тут сообразил, что вопрошающий говорит на его языке. С Соранцо произошел шок, обратный тому, что произвел врезавшийся в грудную клетку булыжник.
— Как зовут? — мило поинтересовался невидимый за спиной языковед.
— Матиас... Матиас Соранцо, — представился Соранцо. Он хотел спросить: “А как вас?” — но сдержался. Все-таки стояние на коленях и упертый в верхнюю часть шеи ствол (остальную часть головы прикрывала примитивная каска) не располагал к приятственной беседе.
— Хорошо, Матиас. А что ты тут делаешь, Матиас?
— Я... — растерялся Матиас, хотя вопрос был элементарный.
— Ну-ну, говори, Матиас Соранцо. — Ствол тяжелого, явно автоматического и уж наверняка снятого с предохранителя пистолета надавил сильнее.
— Я это... Вас искал.
— Меня? — не в шутку удивился собеседник и даже ослабил давление на затылок.
— Ну, не вас конкретно, а так сказать... — Матиас замялся, ведь он хотел довершить фразу словами “американскую армию”, но теперь начал сомневаться, с кем имеет дело на настоящий момент.
— Ну, Матиас? — Пистолет надавил.
— Вообще других, — наконец родил Матиас Соранцо.
— Других? — не понял собеседник.
— Искал других, я имею в виду, — пояснил Соранцо.
— Что-то ты темнишь? — сказал неизвестный, переходя на английский. — А почему ты, Матиас Соранцо, служишь русским? — Вопрос был на засыпку.
— Да нет, нет, — замотал, или скорее хотел замотать головой Соранцо. — Неправда. Точнее, правда. Но это только с недавних пор.
— С каких пор, Матиас?
— Неделю... Нет, меньше, меньше. Честно говорю. Я не просился — так получилось. Да и вообще мы не здесь были — на севере.
— И что вы там делали? На севере?
Соранцо совсем запутался. Если он все ж таки попал в лапы американцев и докажет, что у русских недавно и не имеет отношения к их делам, то как штатовские законы рассматривают те поступки, которые он только недавно творил в районе реки Лимпопо, да и во всех прочих местах? Вот насчет того, что нельзя признаваться в том, что он профессиональный стрелок из слепящей винтовки, — это он знал точно, и, чтобы выведать у него такое, требовалось бы, наверное, долго-долго пытать. Но как быть насчет остального? В принципе, по логике можно наврать с три короба. Как вопрошающий проверит? Но, с другой стороны, кто помешает ему чуточку надавить курок, если почувствует вранье?
— Дай сюда фонарик! — приказал неизвестный. Это было удобное переключение темы, можно было подумать или просто посчитать бесценные секундочки никчемно-короткой жизни. Матиаса Соранцо снова обыскали, теперь уже более внимательно. Отобрали пистолет “ПМС-2”. Соранцо почему-то совсем забыл о нем. Теперь ему завели за спину руки и умело стянули какой-то бечевкой. “Странно”, — подумал Пепе, он считал, что у каждого американского солдата хранится набор специальных пальцевых наручников именно для таких случаев. Откуда ему было знать, что в этот момент работала телепатия и вяжущий его человек клял себя за то, что не прихватил столь важный элемент снаряжения.
— Так, Матиас, — сказал этот неправильно экипированный коммандос. Сказал значительно повеселевшим голосом, ибо его наличный арсенал утроился, а может, даже учетверился, ибо штурмовая винтовка “Steyr AUG-77” никак не приравнивалась к простому пистолету. — Так, Матиас, ну показывай, где засели русские?
— В смысле? Надо идти туда? — растерялся Матиас Соранцо.
— Разумеется, Матиас, — подтвердил собеседник.
— Но я не хочу. Я только что оттуда сбежал, — быстро залепетал Соранцо. — Понимаете, мне надоело это засилье русских. Я решил...
— Помедленнее! — тихо рявкнул собеседник. — Точнее, или помедленнее, или на английском. Я, знаешь, хоть и итальянского происхождения, но в Италии не жил, тем более на твоем острове Сардиния.
— О, вы итальянец! — Матиас Соранцо обрел крылья надежды. Да и говорить было легче, когда пистолет подразумевался где-то впереди, в темноте, а не щемил волосы на затылке. — Американская армия? Я все, все расскажу. Меня эти русские достали.
— Ладно, Матиас. Я послушаю. Передохнем немного. Только не заговаривай мне зубы долго.
— Понятно, — кивнул Матиас Соранцо, облизывая пересохшие губы. — Можно попить? — решился спросить он.
— Хорошо, раз уж мы с тобой земляки, то можно. — Соранцо поднесли флягу, и он дважды хлебнул.
— Спасибо, — сказал он, пялясь на темную фигуру, и, совсем набравшись смелости, спросил: — А где ваши остальные?
— А тебе что, Матиас, меня одного мало?
Вообще-то Матиасу Соранцо этого было действительно мало. Он ведь шел на встречу с американской мощью, а не с отдельным партизаном.
120
Кабинетные эмпиреи
— Господин президент, есть только один способ остановить эскалацию конфликта.
— Что еще, министр? — скривился Буш Пятый. — Публично попросить извинения у этих негроидов? Или, может, сразу уйти в отставку? Или вы все-таки решились признать за собой вину? Правда, придется снимать не только вас, но и целый класс кораблей с вооружения. Вы об этом подумали?
— Ну, насчет кораблей-арсеналов мы с вами обсуждали. Здесь можно было бы свалить все даже не на предыдущую, а на бог знает какую администрацию.
— Понимаю, на моего дедушку, — невесело ухмыльнулся Буш Пятый.
— Господин президент, мы хотим поговорить не об этом, — вмешался в разговор глава Центрального разведывательного управления.
— Ладно, а о чем?
— Есть только один способ остановить эскалацию конфликта, — повторился министр обороны.
— Ну?
— Поверьте, мы долго думали, прежде чем это предложить. Но в любом ином варианте мы втягиваемся в затяжную войну с неясным результатом.
— Стоп! Так что вы все-таки предлагаете, господа министры? — оборвал излияния президент США.
— Мы считаем, что единственным выходом из сегодняшнего кризиса будет нанесение по Новому Южно-Африканскому Союзу ограниченного атомного удара.
— Вы сошли с ума! — Президент Буш вскочил.
— Подумайте, господин президент. Мы с вами вместе сколько уже не спим, разыскивая выход. Все другие методы — практически капитуляция, к тому же с неизвестными последствиями, — нажал министр обороны. — А наше предложение сразу поставит все на свои места. Это тут же приструнит остальных обиженных. Ведь вы же знаете, что все их возмущения — чистое фарисейство. До настоящего момента в своих бесконечных братоубийственных войнах они стирали напрочь целые племена. И плевать им было на возмущение цивилизованного мира. Теперь, в результате технической оплошности, у них покалечилось по паре десятков человек, и они... Вы же все понимаете, господин президент. Эти дикари уважают только подачки и силу. В данном конкретном случае подачками не отделаться.
— Постойте. — Буш Пятый сел. — Но ведь у них, кажется, имеется собственное атомное оружие.
— Да, имеется. — Голос министра обороны продолжал крепчать. — Но сейчас это нам абсолютно на руку. Можно даже сделать так, чтобы они нам ответили — раз-другой. Это оправдает любые встречные меры с нашей стороны. По мнению некоторых из наших генералов, если мы раскатаем Преторию и окрестности в стекло, это станет надежнейшей подпоркой всей нашей дальнейшей политике.
— Да вы что?
— Это мнение лишь некоторой части военных, а не мое, господин президент. Я, например, против удара по Претории. Лишь по воинским частям, по складам ядерного оружия, по концентрации носителей, и, пожалуй, все.