Журнал Наш Современник 2009 #2 - Журнал современник

Более того, одну из черт русской национальной психологии, отмеченную еще Достоевским в "Бесах", Ельцин и его окружение гениально использовали в своих интересах. "Правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно", - говорит Верховенский, и Ставрогин отвечает ему: "Право на бесчестье - да это все к нам прибегут, ни одного там не останется".

Начиная "реформы", Ельцин фактически провозгласил "право на бесчестье": каждый получил право красть то, чем он управляет и распоряжается. Разным слоям населения воровство было позволено в размерах, зависящих от их положения в социальной иерархии: высшие чиновники положили в карман миллиарды долларов, средний слой бюрократии - миллионы, мелкие чиновники - десятки и сотни тысяч, в самом низу пирамиды колхозники растаскивали остатки колхозного имущества, а рабочие - оборудование заводов.

Падение нравов повлекло за собой активизацию девиантного поведения, резко понизило уровень культуры в обществе, в частности, открыло дорогу на отечественное TV, эстраду, в сферу клубных развлечений "поделок" западного шоу-бизнеса.

"Повязав" народ соучастием в криминальной "прихватизации", правящая прослойка обеспечила себе социальную опору (кто же теперь захочет прихода новой честной власти?) и определённую стабильность. В самом деле, когда нарушают законы почти все, нарушение законов властью не кажется предосудительным; когда крадут почти все, хищническое разграбление страны номенклатурной верхушкой не кажется преступлением и не вызывает морального протеста.

Существуют, конечно, и другие причины социальной апатии россиян. Очевидно, что после всплеска социальной активности в 1990-1991 годах, когда сотни тысяч демонстрантов принимали участие в антикоммунистических митингах, её спад должен был наступить уже в силу того, что люди просто устали. Также очевидно, что экономические трудности, бедность и нищета в российской провинции деморализовали население и сделали его безразличным ко всему, кроме добывания куска хлеба. (Кстати, Ф. Энгельс в конце жизни признал, что, вопреки распространённому мнению, кризис и нужда не революционизируют рабочих, а, напротив, парализуют их волю и энергию.)

Кроме того, от социального протеста людей отвлекала массированная телевизионная пропаганда.

Ученые отмечают, что одной из главных причин нынешнего кризисного состояния российского общества стало, прежде всего, поражение в информационной войне, где есть свои цели.

Одна из них - дезорганизация системы управления противника.

Другая - разрушение его "иммунной системы", "расчленение на части" с помощью использования националистических, сепаратистских сил.

Третья - создание стабильной системы дезинформации. Здесь главное направление удара - наука и культура, а способ воздействия - разобщение людей (путём социальной поляризации и дифференциации, подрыва мораль-

ных устоев, насаждения бездуховности, криминализации и коммерциализации отношений между людьми).

Основатель кибернетики Норберт Винер не случайно указывал на то, что из всех дестабилизирующих (антигомеостатических) социальных факторов манипуляция информацией является наиболее сильной. В обществе же, ориентированном на потребительство, основанном на купле и продаже, на эксплуатации, на подавлении и насилии (а именно такую систему ценностей нам и навязывают СМИ), информационная система, которая, казалось бы, больше всех должна способствовать общественному консенсусу, как раз попала в руки тех, кто больше всего заинтересован и преуспел в борьбе за деньги, собственность и власть.

Но никакой "внешний враг" не способен нанести стране столько ущерба, сколько может нанести она сама себе, если её руководство и общество в целом будут действовать на основе недостоверной информации и неразумно. Ярчайший пример этому - "провальная" внешняя и внутренняя политика, проводимая сначала Президентом СССР М. Горбачёвым, а затем руководством новой России в период правления Б. Ельцина и В. Путина. Одна из основных причин подобной политики, кроме всего прочего, - отсутствие достоверной информации. Мы её плохо производим, мало ценим, ещё хуже распространяем и используем. Поэтому наши цели и действия неадекватны действительности, решения опаздывают или преждевременны, законы не работают, общество дезориентировано, а лидеры обречены на неуспех. В результате страна многое потеряла во внешних позициях, в своём положении в мире и национальной безопасности, а также стала внутренне уязвимой.

Вполне возможно, что общество проснется от спячки при появлении реальной силы, способной предложить убедительную программу выхода из кризиса. Если на российской политической сцене появится массовое движение во главе с лидером, не принадлежащим ни к "старой", ни к "новой" номенклатуре, которое будет стремиться соединить либеральную "идею свободы" с социалистической "идеей справедливости" и патриотической идеей, - то самая широкая общественная поддержка ему гарантирована. До тех пор, пока такой лидер и такая политическая сила не появились, общество будет терпеть любое, даже самое уродливое правление, предпочитая "мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться" (Шекспир).

Серьёзно усугубило общественный кризис, а вместе с ним ухудшило и реальное материальное положение, моральное самочувствие трудящихся масс в радикальной перестроечной реформаторской стихии предательство своего народа определённой частью интеллигенции.

Наиболее образованная и информированная, мобильная, чуткая к новациям, весьма продвинутая в устремлениях к личным и классово-корпоративным выгодам часть общества - советская "элитная номенклатура" бросила на произвол судьбы "ведомые" классы: индустриальных рабочих, низший и средний технический персонал промышленных предприятий, крестьянство и даже собратьев своих, так называемую "народную интеллигенцию", - рядовых врачей, учителей, техников НИИ, управленцев нижнего и среднего звена, предварительно сполна попользовав их огромный потенциал в протестном противостоянии и разрушении советского строя - и устремилась в "подковёрную" борьбу за тёплые места под восходящим светилом разбойного капитализма.

"Интеллигенция живёт в своём скиту, создавая искусственные, утопические теории, из которых не взойдёт добрых всходов", - предупреждал Павел Новгородцев. А Николай Бердяев рисовал уже постмодернистскую по нынешним понятиям картину: "Безбрежная социальная мечтательность ведёт к истреблению бытия со всеми его богатствами. Дальше начинается симуляция экономической жизни".

Интересны да и поучительны "мировоззренческие" метаморфозы, продемонстрированные самими "отцами" радикальных российских реформ, теми, кто непосредственно вверг страну в пучину невиданной экономической, а вслед за ней и социальной беды. Вспомним о них истории ради.

"Социалистические предприятия планомерно включаются в процесс общественного производства…

На основе выявления и учёта народнохозяйственных потребностей в выпускаемой продукции, трудовых и материальных ресурсов, конкретных усло-

вий хозяйствования рассчитываются размеры производства на каждом предприятии, определяется его вклад в результаты общественного производства в целом, устанавливаются наиболее рациональные производственно-хозяйственные связи. Основные параметры деятельности доводятся до первичных звеньев в виде контрольных цифр перспективных и текущих планов экономического развития. После их анализа и внесения коррективов коллективами предприятий и окончательного утверждения их вышестоящими органами в виде директивных показателей и нормативов они принимают форму плановых обязательств".

Кто автор этой командно-административной "крамолы"? Не кто иной, как самый рыночный рыночник страны - Егор Тимурович Гайдар…

С чужих слов сам бы не поверил. Не может же нормальный человек быть таким, простите, "разным"! Вчера - панегирик планированию и "вышестоящему" управлению, сегодня - экономическая анархия - мать порядка.

Однако довелось найти в библиотечных фондах и не без интереса полистать брошюрку, из которой и взята приведённая выше выдержка. Называется книжонка: "Хозрасчёт и развитие хозяйственной самостоятельности предприятий". Авторы - Е. Т. Гайдар и В. И. Ножкин.

Справедливости ради следует признать, что "командно-административный грешок" молодости зрелый демократический Гайдар замаливает страстно.

"…Всемогущее мафиозное государство, подлинный спрут. Не забудем, что чиновник всегда потенциально более криминогенен, чем бизнесмен. Бизнесмен может обогащаться честно, только бы не мешали. Чиновник может обогащаться только бесчестно. Так что государственный аппарат несёт в себе куда больший заряд мафиозности, чем бизнес"1.

В высказывании этом слышны не только ритуальная для "демократов" всех мастей ненависть к государству (кстати, именно Советское государство совершенно бесплатно вырастило и выучило всю когорту молодых реформаторов, дало им путевку в большую науку), но и личный опыт. Чиновнику Гайдару, ловкому "прихватизатору" лучше многих других дано знать о личной доходности государственной службы и бизнеса в период затеянных им и его подельщиками драконовских "реформ".