Вампиры - Джон Стикли

Феликс подумал, что отними электрический свет – и вид запросто такой же, как двести или триста лет назад.

Когда сворачивали на широкий загибающийся кольцом проезд к особняку, Кирк заметил:

– Кот не любит этого типа. Говорит, слишком он возвышенный для нас, грешных.

– Думаю, вы обнаружите, что сейчас у него другое отношение к нам, – хмурясь, сказал отец Адам.

Кирк кисло улыбнулся:

– Кот говорил и об этом. Мол, вы ему предъявили, кто он в вашем табеле о рангах и кто вы.

Священник покачал головой:

– Он поразмыслил о себе и о нас – и изменился. Кирк, люди потому и становятся священниками, что могут менять себя ради других людей и Бога.

Помощник шерифа благодушно пожал плечами. Его шевелюра казалась багровой в свете, сочащемся из-за парадной епископской двери.

– Я – первым, – предложил отец Адам.

Феликс кивнул, закурил, наблюдая, как священник скачет через лужи.

– Феликс? – прошептал рядом Кирк. – Нам и в самом деле придется отрубить ему голову?

– Похоже.

Кирк вздрогнул, отвернулся к окну.

– И кто будет рубить?

– Ворон, наверное же, – хмуро ответил Феликс. – Он может.

– А если не сможет? По мне, скверно он выглядит.

– Тогда кто-нибудь другой.

– Ты?

Феликс ошарашенно уставился на него.

– Почему я?

– Но ты же второй по старшинству.

Феликс посмотрел на него еще секунду, отвернулся. Господи Иисусе! Они это вбили себе в головы? Я, собравшийся линять отсюда?

И тут же напомнил себе, что собирался, да так и не собрался. А теперь твари нашли и храброго стрелка.

Дерьмо. Тем более надо драпать, и поскорей.

Только внутри паскудно. Будто виновен перед кем.

А я ни перед кем не виноват. Правда. Ни перед кем.

Твою мать.

Он яростно расплющил окурок о встроенную пепельницу.

Сзади окатило светом фар – подъехал и встал «блейзер». Феликс переглянулся с Кирком, вылез наружу, поздороваться.

Кот выглядел жутко: лицо серое, мучнистое. А вот Ворон, на зависть бодрый и здоровенький, расправил широченные плечи, весь как штык… хотя, нет. Гляньте в глаза. Будто провалились в черноту, слепые и тусклые.

– Ох, Феликс, – вскрикнула Аннабель, вся в слезах.

Затем она учинила странное: крепко обняла, уткнулась в грудь и всхлипнула.

Феликс безразлично посмотрел на нее, затем сделал то, что она хотела: обнял, погладил. Внезапно подумалось: нет, не то, что она хотела. Что ожидала.

Он стоял и держал плачущую Аннабель и увидел Даветт, тоже в слезах. Она фальшиво улыбнулась ему, он выдал такую же улыбку в ответ.

И кем эти люди считают его?

– Мистер Ворон! – позвали от двери.

Надо же, из дому сам епископ, а с ним отец Адам и вся свита следом, и чуть не вприпрыжку!

– Мистер Ворон! – повторил запыхавшийся епископ. – Мы очень скорбим о вашей потере. Мы…

Он запнулся, не в силах отыскать слова, но справился. Протянул руки навстречу Джеку.

– Мистер Ворон, мне так жаль. Я не понимал…

Феликс заметил, с каким недоверием Джек посмотрел на клирика. Ох, Ворон, брось. Ты же видишь: парень – сама искренность.

– Да, ваше преосвященство, я очень благодарен, – кивнув, сказал Джек. – Мы все благодарны.

С тем он обвел рукой всех стоявших за ним.

Епископ не дал продолжить.

– Отец Адам все рассказал мне. Пожалуйста, заходите – и позвольте нам помочь.

И они помогли. Феликс потом решил, что епископ оказался чудесным человеком. Он как-то умудрялся быть рядом со всеми и за всеми ухаживать. А где не успевал он, хлопотала его свита, несколько то ли молодых священников, то ли служек – не разберешь, кто там кто. Команду завели внутрь, обсушили, усадили, дали выпить и пожевать, пока готовится обед, и не обиделись на отсутствие аппетита у гостей. И главное: как изменилось отношение самого епископа! Высокомерный аристократ, непреклонный страж Божьего дома от наглых голодранцев, он превратился в теплого, заботливого, проницательного и мудрого дядюшку.

Феликс никогда раньше не встречал его. Но да, Адам прав. Священник. От и до.

Но главным для Команды было не его сочувствие и гостеприимство, а помощь с телом Карла. Епископ молча выслушал жуткие подробности похорон жертвы вампира. Он не выказывал ни изумления, ни отвращения – вообще ничего способного повлиять и помешать. Выслушав, он ненадолго отлучился, чтобы облачиться в одежды для богослужения, приказал своим людям сделать то же самое. И вдруг то, что представлялось тягостной и жуткой повинностью, в золотистом сиянии свечей и светлых одежд, исполненных священных символов, превратилось в иное.

А потом исчез Джек.

Феликс тогда засел в одной из многочисленных уборных, пытался привести себя в порядок к ритуалу, сумел почти целиком высушить волосы и даже слегка пригладить рубашку. Конечно, дождевик прикроет самое худшее, как прикрыл браунинг. Конечно, может, на похороны нужно без пистолета, и всякое такое, но ведь это похороны воина. Самого настоящего.

В дверь слегка постучали, послышался голос Даветт:

– Феликс?

Он открыл.

Она успела прихорошиться. Золотисто-медовые волосы чистые, такие мягкие, расчесанные. Очень красивые волосы.

– Привет…

Все, что он сумел выдавить из себя.

– Привет, – сказала она и смущенно потупилась. – Ты видел Джека?

– Кого?.. А, нет.

– Его никак не могут найти… а так все готово, можно начинать.

Феликс кивнул ей и вышел в зал. Там ожидали встревоженные Аннабель с Кирком и несколько людей епископа.

– Где Кот?

– Он уже в часовне, – взволнованно прошептала Аннабель.

– А Адам?

– Все уже там, – сказала Даветт. – Не хватает только Джека.

– Хорошо, – задумчиво пробормотал он, пошел по коридору и остановился, когда понял, что все потянулись следом.

Он обернулся, посмотрел на их нетерпеливые, энергичные, полные надежды лица. Захотелось крикнуть: «Чего вы хотите от меня?!» Но вместо того он сказал:

– Встретимся в часовне.

А потом он стоял и ждал, пока они неохотно разбредутся.

Когда разбрелись, он немного подумал и решил, что знает, куда подевался Ворон, и двинулся дальше по коридору. Ноги мягко ступали по пышному, изысканному и, похоже, очень дорогому ковру с персидским узором. На отделанных панелями стенах висели картины, похоже, еще изысканней и дороже. Коридор вывел к центру дома, залу размером в шестьдесят футов с двадцатифутовым потолком. Зал по непонятной причине назывался «Комната отдыха».

Феликс не ожидал найти там Джека – зал просто оказался по пути. Феликс с удовольствием оглядел «Комнату отдыха», не уступавшую роскошью фойе лучших отелей мира. Отличная работа. На тонкого любителя.

Он знал, что Джек не в этих роскошных апартаментах. Он вообще не в доме. Феликс прошел сквозь банкетный зал, сквозь огромный и внушительный простор прихожей, отделанной дубом, и открыл парадную дверь.

Для лета ночь выдалась холодная. Но буря уже миновала, показались звезды. Феликс ступил наружу, прикрыл за собой дверь и застыл, позволяя глазам приспособиться к темноте. В десяти футах на крыльце кто-то сидел. Широкая спина казалась сгустком мягкого сумрака среди теней.

– Джек? – тихо, почти шепотом, позвал Феликс.

– Я здесь, – устало ответил тот.

Феликс немного поколебался, затем сошел по широким ступенькам и уселся. От сырого камня немедленно промокли брюки, пришлось встать.

Джек сидел склонившись, уперев локти в колени.

– Мокро здесь, – заметил