Кораблекрушение «Джонатана» - Жюль Верн

— Может быть, ты еще скажешь, что я — обжора? Тогда, черт возьми, я больше не играю с тобой!

— Ну, что ты! — взмолился малыш, испугавшись угрозы.

Дику только этого и надо было.

— Хорошо,— благодушно согласился он, сразу же отказавшись от мщения.— Теперь я буду хозяином, а ты — посетителем.

После перемены действующих лиц игра возобновилась. Сэнд вышел из пещеры, снова вернулся и сделал вид, что садится за стол. Дик подбежал и предупредительно поднес ему булыжник. Но Сэнд не обладал таким даром воображения, как Дик, и, не поняв, что от него требуется, растерянно смотрел на камень.

— Дурак, это же счет,— объяснил новый «хозяин ресторана».

— А я еще ничего не заказал! — возмутился посетитель.

— Так ведь больше ничего нет, и остается только заплатить за обед. В ресторане надо платить. Ты скажешь: «Гарсон[101], дайте счет». А я отвечу: «Пожалуйста, сударь». Ты скажешь: «Вот цент за обед и цент вам на чай». Я скажу: «Спасибо, сударь». И ты дашь мне два цента.

Они превосходно разыграли эту сцену. Сэнд тоном ресторанного завсегдатая приказал: «Гарсон, счет!», а Дик так услужливо откликнулся: «Пожалуйста, сударь!», что его можно было принять за официанта первоклассного ресторана. Сэнд в восторге дал ему два цента, но вдруг вспомнил о съеденной картошке.

— Ты все съел сам, а мне приходится платить,— сказал он грустно.

Дик сделал вид, будто не расслышал, но покраснел до ушей.

— Мы купим лакричного соку[102] в магазине Родса,— пообещал он, чтобы заглушить угрызения совести. Затем, как опытный дипломат, желающий сразу покончить с неприятным инцидентом, добавил: — Будем играть в другую игру.

— В какую?

— Во льва и охотника. Ты будешь путешественником, а я львом,— заявил Дик, немедленно присваивая себе выигрышную роль.— Ты войдешь в пещеру, чтобы отдохнуть, а я прыгну на тебя. Ты закричишь: «На помощь!» Тогда я выбегу, а потом прибегу опять, но теперь я уже стану охотником и убью льва.

— Но как же ты сможешь его убить, если ты сам — лев?

— Нет, я уже буду охотником.

— А кто же бросится на меня?

— Глупый, конечно, я — но тогда, когда еще буду львом.

Сэнд погрузился в раздумье, пытаясь разобраться в предстоящей игре, но Дик прервал его и, не объяснив все толком, приказал:

— Сейчас ты уходи, а потом возвращайся. Лев будет поджидать тебя среди скал. У тебя еще много времени… Помни, что я — лев и буду в засаде. Львы очень долго сидят в засаде… А ты поднимись по переходу до верхней пещеры и войди совершенно спокойно — ведь ты ничего не знаешь о том, что тебе грозит опасность. Только тогда ты услышишь рычание льва…

И он испустил леденящие душу звуки.

Сэнд вышел и стал подыматься по расщелине. Ему предстояло спуститься в пещеру и стать покорной жертвой хищника.

Тем временем Дик спрятался между скалами. Ожидание не казалось ему долгим: ведь он был лев, а львы умеют терпеливо подстерегать свою добычу. Ни за что на свете он не высунет даже кончика носа раньше времени! Изредка «лев», хотя и в полном одиночестве, добросовестно издавал тихое ворчание, предвещавшее громкий и ужасающий рев, с которым он набросится на несчастного путешественника. Эти подготовительные упражнения были прерваны появлением людей, взбиравшихся на гору.

Дик настолько вошел в образ царя пустыни, что и в самом деле готов был наброситься на них, однако его превращение не помешало ему узнать Льюиса Дорика, Кеннеди, братьев Мур и Сердея. Мальчик скорчил гримасу — он не любил их, особенно Фреда Мура, которого считал своим личным врагом.

К великому негодованию Дика, вся компания скрылась в пещере, и вскоре до него донеслись их удивленные возгласы — они увидели костер.

— Это не их пещера! — сердито пробормотал парнишка. Но вдруг прислушался…

Они заговорили о порохе и о бомбе. Последнее слово, которое он плохо расслышал, связывалось с именем губернатора и Хартлпула.

Может быть, он находился слишком далеко и поэтому не расслышал? Дик осторожно подполз к пещере, откуда отчетливо доносилось каждое слово. Он узнал голос Сердея.

— А что дальше? — спросил бывший повар, неизменный критик всех предложений Дорика.— Бомба — ведь это не порох. Ты не сможешь уничтожить всех разом. Убьешь Кау-джера — останется Хартлпул и охрана…

— Ерунда! — раздраженно ответил Дорик.— Их я не боюсь. Если снять голову, туловище не опасно.

«Убить!»… «Снять голову губернатору!»… Дик сразу же стал серьезным и, задрожав, начал прислушиваться к этим страшным словам.

Глава V

ГЕРОИ

«Снять голову губернатору!»… Дик мгновенно позабыл об игре. Надо скорее бежать в Либерию и сообщить обо всем услышанном!

Торопясь, он оступился, и камни с шумом покатились из-под его ног. Тотчас же из пещеры выскочил какой-то человек. Беглец узнал Фреда Мура. И тот заметил его.

— А, это ты, сопляк! — крикнул он.— Какого черта тебе здесь нужно?

Дик, оцепенев от страха, молчал.

— Ты что, язык проглотил сегодня? — снова раздался грубый окрик Фреда.— Обычно ты за словом в карман не лезешь. Ну погоди, сейчас заговоришь!

От этой угрозы ноги малыша сами пришли в движение, и он пустился наутек. Но враг сразу же догнал его, схватил за руки и поднял над землей как перышко.

— Ах, чертенок! — выругался Мур, держа на весу свою жертву.— Я тебе покажу, как подслушивать!

Он внес мальчика в пещеру и бросил к ногам Дорика.

— Вот кого я поймал. Он подслушивал нас.

Сильным пинком Дорик поставил пленника на ноги.

— Что ты тут делал? — сердито спросил он.

Дику было страшно, он дрожал как лист, но мальчишеская гордость победила, и, вскинув голову, он звонко выкрикнул:

— Не ваше дело! Все имеют право играть в пещере. Она не принадлежит вам.

— Я тебя научу вежливости, паршивец,— буркнул Фред, отвесив пленнику тяжелую затрещину.

Дика нельзя было сломить побоями. Он скорее дал бы превратить себя в котлету, чем поддаться врагам. Мальчик не согнулся под ударами,— выпрямившись и сжав кулаки, он смело бросил в лицо своему мучителю:

— Негодяй!

Не обращая внимания на оскорбления, Мур повторил:

— Говори, что ты слышал, или…

Он начал избивать, осыпая его градом ругательств. Стиснув зубы, мальчик упорно молчал.

— Оставь его,— вмешался Дорик,— так ты ничего не добьешься. Да и не важно, слышал он что-нибудь или нет. Мы ведь все равно не отпустим его.

— Уж не собираешься ли ты убить мальчишку? — осведомился Сердей, противник всяких крайних мер.