Фальшивые зеркала - Сергей Лукьяненко

– Так вот почему ты спросил меня о Дибенко…

Я не ответил – лишь взял ее за руку.

Почему я не увидел ее глаз в глазах Нике? Почему не услышал ее голоса, не почувствовал тепла ее ладони?

Потому что забываю ее – настоящую? Не ту, что на экране, не ту, что в памяти… ту, что делит со мной кров и постель.

Сказки не зря кончаются свадьбой. Впрочем, иногда после свадьбы прилетает дракон. Большой, злобный, огнедышащий… любитель похищать чужих невест. Вот тогда у сказки есть маленький шанс продлиться подольше.

Неужели надо специально выращивать этого тупого дракона, если не хочешь, чтобы сказка кончилась слишком быстро?

Ненавижу драконов… и тех, кто их растит.

– Я не Темный Дайвер, Леня… Я не Темный Дайвер.

– Вика…

На миг мне показалось, что она готова заплакать. Я привлек ее к себе, обнял сильнее, провел ладонью по лицу. Лицо было сухим… не умеет она плакать. Я не учил этому нарисованную Вику, а живая разучилась сама.

– Мне не нужно оружие третьего поколения… я не собираюсь никого убивать. Ни в жизни, ни в глубине…

– Там не оружие, в этом файле…

– А что там?

Я по-прежнему баюкал прижавшуюся ко мне Вику. У меня не хватит рук, чтобы обнять всех, кто нуждается в утешении. У меня не хватит сил вытащить всех, кто тонет. У меня не хватит жизни, чтобы прожить ее так, как я хочу.

Делай что можешь, и будь что будет.

– Там не смерть, Вика… Там жизнь. Но я не знаю, нужна ли она глубине – такая жизнь…

Я рассказал ей все. Все, начиная с того момента, когда я нажал на спуск, уже догадываясь, что стреляю в нее. Догадываясь – и все же стреляя.

Храм, где каждый из нас впечатан в стену…

Визит Дибенко…

Приезд ребят…

Письмо с файлом…

«Искусственная натура»…

– Эта новая жизнь уже убивает… – прошептала Вика. – Еще не обретя полную силу.

– Убивает не она…

– Не важно, кто нажал на спуск. Наемный охранник, знающий, чем стреляет; восторженный паренек, не понимающий, что творит… Она уже убивает, эта вторая натура. Цепляется за жизнь, за место под нарисованным солнцем. Пока – нашими руками.

– Им не выйти в реальный мир. Никогда. Ни Императору из игры, ни электронным симбионтам…

– Зато мы можем уйти туда насовсем. И никаких дайверов не хватит, чтобы спасти каждого.

– Никто и не станет просить его спасать. Вот что страшно… – Я перевел дыхание и сказал, будто прыгая в воду: – Я уйду из Диптауна. Мне хватит сил, Вика…

– Нет, ты не уйдешь. – Она подняла голову и улыбнулась. Слабо, но все-таки улыбнулась: – Чего придумал… бежать?

– Что я могу сделать?

– Ты дайвер!

– Я никто!

– Ты дайвер! Пока ты можешь смотреть на мир без розовых очков, пока способен уйти и вернуться, пока готов ввязаться в бой – ты дайвер! Вот что главное, Леня! Объективность, свобода и отвага. А вовсе не умение видеть дыры в программах или ломать их…

– Ты забыла совесть, Вика…

– А совесть тут ни при чем. Ее нет – человек остается дайвером. Только Темным.

– Он не потерял своих способностей.

– Значит, и ты можешь их найти. Ты ведь прошел мост!

– Это… это другое.

– Уверен? Помнишь, мы смеялись с тобой над твоими фантазиями… как тебе пригрезилось, что ты вошел в виртуальность с отключенной телефонной линии… что поехал меня встречать… Но что было сном, а что явью, Леня? Когда на самом деле тебе отключили линию? Ты же мог, ты действительно мог то, что никому не подвластно! Пройти сквозь стены, рассмеяться в ответ на пули, дотянуться до любого уголка сети. Это было! Мы целовались, взлетев в небо над Диптауном, – ты помнишь?

– Неудачник ушел и унес все, что дал мне…

– Все ли? Мост, Леня! Мост! Ты же начал проходить его во сне, помнишь? Два, три раза?

– Больше, Вика. Я просто не говорил тебе… каждый случай.

– Почему? – Она чуть отстранилась.

– Ну… чтобы ты не поняла, что со мной происходит.

– Ты думаешь, я могла этого не понять? – она лишь покачала головой.

– Не говорить – да. Но не понять?

– Прости.

– Не за что. Но ты шел этим мостом, Леонид. Без всякой сети, без компьютера и модема…

– Ты же сама давала другое объяснение.

– Мало ли, что я могу сказать…

Она замолчала.

– Я не знаю, что мне делать… – сказал я тихонько, будто жалуясь.

– Думай. Ты дайвер. И скажи… – Вика вдруг замялась. Немного отстранилась от меня, посмотрела строго и испытующе.

– Что?

– Когда ты заподозрил, что Нике – дайвер?

– После того, как Нике не отстала от нас на тросе.

– Да… я поторопилась. А когда подумал, что Нике – это я?

– В самом конце. Уже после дворца.

– Значит, когда ты говорил Нике, что она тебе нравится, ты еще не знал, что это я?

– Ну это же была ты!

– Но ты этого не знал?

Ну вот. Проблема.

– Чувствовал… – Я улыбнулся. – Вика, наверное, я просто чувствовал, что это ты. Знаешь… как в сказке принц находит принцессу среди сотни девушек, закрывших лицо…

Я могу сейчас сказать много красивых слов.

Так много, что сам поверю – чувствовал, догадывался, знал…

Я надену красивую маску, сродни тем, что надевал в Диптауне. Я уговорю Вику поверить – она хорошо чувствует ложь, но ей захочется поверить. Моя ложь не станет стеной – наоборот, мостом. За мной нет никакой вины… не может быть виной комплимент, даже по самой пуританской морали. А Вика далеко не пуританка.

Я просто чуть-чуть совру.

– Ничего я не чувствовал, если честно, – сказал я. – А если и чувствовал, то совершенно неосознанно. Просто мне понравилась Нике. Симпатичная, боевая девчонка.

Совершенно не представляю, как Вика отреагирует. Раньше – догадался бы легко. Сейчас – не знаю.

– Она мне самой понравилась. – Вика улыбнулась. – После Мадам – самая приятная личность. Мне даже захотелось пойти работать в этот дурацкий «Лабиринт Смерти».

– А как же реальный мир?

– Тогда – подрабатывать…

– Не надо. Хватит в нашей семье одного ненормального, не выбирающегося из глубины.

– Леонид…

Я посмотрел Вике в глаза.

– Найди Темного Дайвера. Найди и поговори. Выясни, чего он хочет.

– Он найдет меня сам, Вика. Я ведь пустил дезу, что Дибенко нанял меня убить Темного Дайвера.

– И дезинформация стала реальностью… Леонид, ты ведь не собираешься этого делать?

– Нет. Наверное – нет.

– Вот про «наверное» – забудь. Тот паренек мог не знать, что творит, когда стрелял. Ты – будешь знать. И будешь помнить, всегда.

Она была сейчас очень серьезной, моя Вика.

– Он уже стрелял в нас, Вика.

– В ответ на ваши выстрелы.

– Не важно. Он ворвался в чужой дом.

– Он все-таки хотел диалога!

– Вика, у него есть оружие третьего поколения.

– Это только слова Дибенко. Темный Дайвер мог блефовать, мог угрожать. Но разве он кого-то убил?

– Когда он убьет, Вика, я тоже это буду помнить всю жизнь. И не знаю, что будет для меня больнее: знать, что убил я, или что убили моего друга.

– Леонид… – Она вздохнула. Снова прижалась ко мне. – Ну Леня, Леня…

Почему я как каменный?

Я хочу отомстить?

Или не готов простить?

Или, вот ведь что самое страшное, завидую тому из нас, кто сохранил в полной мере всю свою силу? Сохранил – и отбросил все те правила, нормы, что всегда опутывали дайверов.

Может быть, я и этому завидую?

Этой лихой бесшабашной свободе, с которой Темный Дайвер преследует Дибенко, заставляя скрываться создателя самой глубины? Веселому азарту, с которым он вошел в дом Чингиза, принуждая нас к разговору, легкости, с которой нажал на спуск – не на игровом полигоне «Лабиринта», а в обычном мире Диптауна?

Я не знаю, кто и почему назвал его Темным Дайвером. Может быть, прозвище заслуженное. Если он так назвал сам себя – это еще хуже. Это позиция.

– Не делай необратимого, Леня!

– Знаю.

– Никогда не делай необратимого. Одно слово «ненавижу» не искупит десять слов «люблю». А одну смерть…

– Знаю, но одна смерть уже случилась!

Я замолк, услышав собственный голос. Хочу отомстить, или не могу простить? Вот в чем вопрос.

– Вика…

Ее лицо все-таки стало мокрым, я ощутил соль на губах.

– Вика, я попробую. Я действительно попробую.

– Ты – дайвер, Леня… помни это…

– Я…

Руки вдруг стали горячими.

А слова просто ненужными.

– Я не дайвер, Вика… сейчас и здесь.

– Ты черт знает сколько не спал… – Она улыбнулась. – Уверен?

Я кивнул.

– Уверен. Этой ночью я не хочу смотреть на звезды. И говорить о врагах – тоже.

Вика кивнула. И я увидел, как сквозь слезы проступила ее улыбка:

– Ладно… звезды подождут. Я их попрошу. А врагов и спрашивать не станем.

10

Проснуться утром – это хорошо.

Именно утром, не к полудню, когда бьет сквозь шторы резкий солнечный свет, шумят машины, визгливо кричат дети, а голова с самого утра не отдохнувшая, а усталая.

Встать в восемь утра… для обитателя Диптауна это почти подвиг.