Агент нокке, или на войне как на войне - Елена Романова

Я вижу лишь характерные роли:

Тот негодяй, тот жулик, тот вампир!

И все, как Пушкин написал: "чего же боле…".

Аппарат и наметанный глаз,

И работа идет эффективно.

Только я столько знаю про вас,

Что порою бывает противно…

Девушка весело смеялась, а парень еще больше раззадоривался. Они уже могли относится к происходящему с юмором. Это был хороший знак. Тело крепло, а душа залечивала раны. И тот факт, что нельзя дважды войти в одну реку, не воспринимался как трагедия, а просто как данность. Ну, нельзя и нельзя, ну и что с того?

Ник уже нашел в себе силы смотреть в будущее, даже покрытое мраком неизвестности.

А прошлое… Оно было. И хорошо, что оно было. Хорошо, что оно было прекрасным, но надо жить дальше. Дел много: спасаться самому, спасать других, приближать гибель ужасного монстра, превратившего страну с богатейшей культурой в кошмарное логово почти средневекового мракобесия. У него есть дело, и никто его не сделает.

Ник сделает все, чтобы убить это чудовище.

В этом благословенном уголке совсем не чувствовался тот ужас, что творился вокруг. И совершенно не хотелось здесь думать о грустном или страшном. Ник мог бы находится на этом хуторе до бесконечности. Но вскоре его оттуда забрали.

Ник помогал "дяде Максу" анализировать некоторые ситуации. Максим Исаев решил, что пора приучать своего молодого друга к серьезной работе, хватит с него махания ногами. Максим и Ник понимали друг друга с полуслова. Некоторые стали считать юношу незаконным сыном Максима Исаева (или Юстаса Штирлица): так похожи были их жесты, их взгляды, даже их мысли. Находились даже "добрые люди", которые доводили до сведения Нины Александровны эти сплетни. Нина слишком хорошо знала, и Ника, и своего мужа, чтобы устраивать сцены и демонстративно рыдать, на радость сплетникам. Он просто не обращала на них внимание. Во-первых, жизнь как товарища Максима, так и господина Юстаса была заполнена совсем другими делами и заботами. А во-вторых, если считать каждого юношу, выпестованного строгим наставником плодом его неприличных похождений, то получится, что Максим только и делает, что плодит новых агентов по образу и подобию своему. Ни на что другое просто не останется времени.

Хорошо, что Алешка и все прочие были дома, по ту сторону. Нику было тоскливо и тяжело без них, но парень не хотел рисковать ими ради своего психологического комфорта. Но кто-то очень умный решил, что надо непременно подключать к делам Алешку и Сашу. С друзьями Нику было бы веселее, но он очень боялся за них. В отличие от инфантильного Вадика, юноша знал, что ходит по лезвию ножа. Ник очень любил своих друзей и не хотел, чтобы им пришлось пройти через тяжелые лишения, не хотел подвергать их опасности.

Глава 12. Война закончилась, а Ник все на службе.

Победа пришла неожиданно. Ник, Алеша и Саша вернулись из очередного задания. Их встретили Даша, Маринка и Настя. Девочки были в прекрасных шелковых платьях, волосы уложены в шикарные прически. Петр Сергеевич и Лилия Борисовна готовили праздничный ужин. Парни были так измучены, что даже сначала ничего не заметили.

Они шли по улицам, а там всюду было веселье, музыка, радостные крики и объятия.

– Что случилось, девочки?- спросил Сашка.

– Вы что не знаете? Правда, не знаете, – глядя на их растерянные лица парней, весело смеялись девочки,- Мальчики, война кончилась. Война закончилась!!! Вы слышите!!! Ника, что с тобой, ты побледнел.

Парень тяжело опустился на прогретый камень. Обхватил голову руками.

Страшное напряжение вдруг спало. Перед его внутренним взором пронеслись страшные видения войны – убитые, заживо сгоревшие, раздавленные гусеницами танков солдаты (но почему-то их не причисляли поименно к героям советского союза, а парень считал именно их, солдат и офицеров, настоящими героями войны), сожженные деревни, умирающие от голода дети блокадного Ленинграда. Героизм тысяч и миллионов, который бесчестили глупость, безалаберность и воровство единиц.

Всплыло высохшее личико "Лизы-русалки", которую приемные родители бросили умирать вместе с престарелой бабушкой в Ленинграде. Опять он видел Олесю, измученную заточением. Страшным калейдоскопом мелькали жуткие картины. Парень усилием воли прекратил видения.

Всю свою жизнь Ник восхищался и удивлялся, вспоминая Россию, русских людей. Эти люди, ничем не выделяющиеся в обычной жизни, не имея каких-то сверхчеловеческих способностей, сумели остановить страшного врага. Это далось им очень страшной ценой.

Ник радовался, что монстр, испоганивший его родину, теперь уже ничего не натворит. Что теперь никому не придется мучиться страшными вопросами. Надеялся, что не будет больше страшных четырехугольных похоронных бумажек.

Алеша взял его за руку. Они молча смотрели в глаза друг другу. И радостно рассмеялись, отгоняя ужасы. Вся компания отправилась пировать. Через несколько дней состоялась свадьба Петра Сергеевича и Лилии Борисовны. Свадьба прошла в кругу друзей: скромно, но очень весело.

Война закончилась, а центр, как и раньше, нуждался в услугах "туристов" Андрея Викторовича. Агентура их знала в лицо. А соседи и приятели считали родственниками Исаева и Карпинусов. Отряд терял бойцов – дурной пример Ника и Олеси оказался заразительным. Настя и Игорь оформили свои отношения, едва дождавшись шестнадцатилетия. Настя ждала ребенка. С первых дней беременности ее отстранили от дел. "Хватит с нас Олеси",- заявили в один голос друзья.

Однажды, разбирая почту, Даша нашла странное сообщение. Буквы походили на русские, а смысл ускользал. В телеграмме говорилось, что Ник принят в Высшую Военно-Морскую академию в Линдоне. Девушка показала телеграмму Насте, но и она не смогла понять, куда принят Ник. Еле дождались друзей из похода.

Ник рассказал всем, что собирается уходить в свой мир. Он вел переговоры с учебным заведением, где веками обучались мужчины его семьи. И не говорил, потому, что боялся сглазить.

– Меня здесь ничего не держит, – заявил нокке, – здесь все прекрасно проживут без меня. Я здесь лишний.

И сказал, когда его должны были забрать.

– Ника, ты не прав! Мы любим тебя, малыш, – сказал дядя Петя, положив руку на плечо.

– Все уже решено,- ответил юноша, без вызова, без раздражения. Как будто речь шла о чем-то обыденном.

– Тогда удачи тебе, сынок. Не забывай нас.

– Вас я никогда не забуду.

Перед отъездом Петр Сергеевич и Александр Викторович выбили Нику длинный отпуск – на три месяца "для лечения и восстановления сил". Как хорошо снова предаваться мирным занятиям вместе с Сенькой Малиной и его женой Евдокией: возиться в огороде, ходить в море за селедкой, бродить по окрестным лесам, плавать в лабиринтах речных и морских заливчиков на лодке, петь любимые песни.