Агент нокке, или на войне как на войне - Елена Романова

Сослуживцы Ника очень переживали за мальчика, который, как они считали, связался с дурной компанией. Парень, сам не зная как, очутился в самой большой комнате конторы, где он служил. За столом печально сидели все его коллеги, но Ника никто не видел и не слышал. И даже несколько раз прошли сквозь него, но теперь это уже не пугало. Только на том самом месте, где Ник обычно сидел в праздники, стоял стакан воды, накрытый коркой хлеба. Один охранник привез этот варварский обычай из покоренной Украины. В тот же день по нему справляли поминки.

– Вот что значит – сирота! Пороть его не кому, – сурово подвел итог старый охранник, – был бы жив отец, такого бы не случилось.

– Да, и деньги не помогли. От гестапо разве откупишься? – вставила старая уборщица.

– Я думаю, что папаша сам втравил мальчишку в эту историю. Вы разве не знаете, чем он занимался?

– По мне так сплетни, не больше. Отфрид не мог быть красным шпионом.

– Его дружок Рихард, по-твоему, тоже не виновен?

– Возможно, Отфрид просто дружил с ним с детства. Ну, попал старый друг в шпионы – не бросать же его из-за этого.

– Вот старые друзья и утянули мальчишку вслед за папенькой.

Пожилая машинистка убеждала, что они все виноваты в том, что случилось. Никто не интересовался, никто не сочувствовал мальчишке, не делился с ним лаской, не заботился. Слишком были заняты кастрюлями и горшками. А мальчишка один, в пустом доме, без родной души сходит с ума от тоски. Да, парень утром бодро улыбался и балагурил. Но, кто знает, может быть, он ночи напролет плакал в подушку, ненавидя одинокую обитель. Может быть, приглашал в дом кого попало, чтобы просто не быть одному в пустом доме наедине с призраками. Вот и нашлись "добрые дяденьки", которые приласкали, пожалели и, между делом, прибрали парня к рукам.

И погубили.

Долго никто не решался нарушить молчание. Все почувствовали себя виноватыми.

Нику даже стало как-то не ловко.

– То-то он последнее время, ходил сам не свой! – вспомнила молоденькая секретарша.

Она очень сожалела о том, этот зеленоглазый парень не будет развлекать гостей на вечеринке по случаю именин девицы такими чудесными песнями. И больше не поможет разбирать бумаги долгими вечерами. И свадьбе уж точно не бывать.

Парень не знал, что из-за этого Петр Сергеевич едва не удостоился пышных похорон.

Он хотел пойти к начальнику и вызвать его на дуэль. А бабушка Евдокия сразу как-то сникла и постарела. Хорошо, что подоспело известие, что "агент нокке" жив. Но сам виновник узнал об этом очень нескоро.

А пока парень вернулся в пустую камеру (видно того бедолагу уже казнили) и молча вспоминал эту бумажку, где говорится, что он умер. Потом охрана в коридоре услышала смех, доносящийся из камеры только что казненного.

Ник оглянулся и увидел, что он не один. Вот, оказывается, чье присутствие он чувствовал каждый день. Оказывается в комнате полно народа. Были там дяденька лет сорока, молодая женщина и двое ее детей – совсем маленькие девочки. Были четыре девушки и два парня, которые продолжали выяснять свои отношения.

Семидесятилетние старики, уже давно все выяснившие, пытались воспользоваться библией. Новые знакомые обступили его. Девчонки стали носиться вокруг него кругами и баловаться. Взрослые разговаривали с ним, делились своими мыслями по поводу дальнейшей судьбы, учили существовать в новой реальности. Только дяденька, который случайно прикоснулся к Нику, сказал, что не все здесь чисто. Что-то не так с их новым другом. Новые товарищи по привычке обменялись адресами, просили сообщить родственникам.

Потом вдруг вся компания резко сорвалась с места и покинула тюремный замок. Их влекла неведомая сила, по пути к ним присоединялись все новые попутчики. Вокруг него было много всего такого, о чем он потом старался не вспоминать. Об этих встречах предупреждал дядя Саша, он же и научил, как себя вести с этими созданиями. Мужчины, женщины, совсем дряхлые старики чинно летели в общем потоке, малыши, даже потеряв тело, шумели и баловались. Все они испугано метались, не знали, куда податься. К ним присоединялись все новые и новые попутчики.

Вокруг них стали скапливаться темные сущности. Малыши испуганно прижались к матери и заплакали от страха. А эти темные твари набирали силу от их страха.

Ник тоже начал было испугано метаться. Но тут парнишка вспомнил, что говорили на занятиях в туристическом клубе. И вовремя, ибо темные сущности уже стали более агрессивными. В его руке оказался светящийся меч, от которого темные тени съеживались и со страшным, нечеловеческим криком рассеивались. Его примеру последовали другие мужчины. Вскоре люди перестали представлять собой беззащитное овечье стадо. Темные твари ушли. Или отступили? Вдруг всех спас удивительный свет, появившийся как из перехода. Сияние заполнило все пространство вокруг, отгоняя прочь страшные сущности.

Мгновение спустя, парень уже летит с потоком таких же как он созданий туда, откуда свет исходит. Ник все время спрашивал про отца, про маму, про дядю.

Товарищи по непонятному движению только отрицательно качали головами. Попытки расспроса о судьбе Олеси и малышки, о погибших товарищах то же ни к чему не привели. Ник перестал спрашивать, думая, что скоро сам все узнает. Он расслабился и предался блаженству.

Ему показалось, что увидел отца, который отнюдь не приветствовал юного нокке.

Наоборот, что-то недовольно кричал благообразному старику, указывая на сына. Не хотел отец принимать его в свои объятия. И мама почему-то была встревоженной.

Отец и мать выдернули сына из бешено несущегося потока, и старались всеми силами удержать его на незримой границе, за которой уже нет возврата к живым.

– Тебе еще не время! Ты должен жить! – ласково и спокойно шептала ему мать. Отец же крепко держал его, как маленького мальчика, не давая свершится непоправимому.

Ник уже и сам не очень то хотел туда, куда влекла его непонятная сила. Он сам из последних сил хватался за руки отца, цеплялся за каждый призрачный клочок. Но, что-то подобно ураганному ветру Ника вместе с родителями, увлекло в водоворот нестерпимо белого света.

Вдруг Ник наткнулся на какого-то странного старца: на фоне ослепительного света выделялось только его строгое лицо. Он вспомнил, где его видел – на иконе у Прасковьи Никаноровны. Кажется, у них одинаковые имена. Этот святой муж, как объяснила ему мама Олеси – покровитель моряков и путешественников (вот только не понятно, чем он был занят в крестьянской семье).

– Живому не место с покойниками. Тебе еще рано. Твое время еще не пришло.

– Но ведь там написано… – попытался возразить Ник странному созданию. Он только сейчас парень заметил, что из его тела растет какая-то призрачная нить, другой конец уходил в бесконечность. У других, кто несся с ним в одном потоке, у отца с матерью – такого и в помине не было.