Ночь Безумия - Лоуренс Уотт-Эванс

– Ну да, – ответил стражник. – Еще прошлым вечером. В конце концов чародеи вчера доказали, что если они захотят войти, их не остановить. Нам ведь понадобятся рабочие, чтобы исправить разрушения, и волшебники, чтобы защитить нас от новых бед, – так какой же смысл держать дворцовые ворота закрытыми? Вот мы и вернулись к прежним правилам – впускать всякого, кто знает пароль или у кого есть дело во дворце.

– Разумно, – кивнул Ханнер. Он едва удержался от искушения прибавить: тем более удивительно, что правитель Азрад на это согласился. – Если вы слыхали о смерти моего дяди, то, может быть, знаете, кто займет его должность?

Солдаты переглянулись.

– Поговаривают, что главным советником правителя станет лорд Ильдирин, – сказал один.

– Или лорд Караннин, – прибавил другой.

– Или даже лорд Азрад Младший, – заключил первый солдат.

– Стало быть, правитель намерен передать эту должность своему родственнику?

– По-моему, он никому больше сейчас не доверяет.

– Кроме нас, конечно, но мы же не придворные.

Ханнер поморщился.

– О да, конечно, – согласился он. – А не знаете ли вы, что правитель Азрад намерен сделать с чародеями?

Солдаты снова переглянулись.

– Об этом мы, милорд, говорить не можем, – сказал один из них. – В конце концов вы ведь были вместе с теми чародеями – вдруг они сейчас слушают наш разговор при помощи своей магии?

Ханнер улыбнулся.

– Такое чародеям не под силу, – сказал он. – Их магия работает совсем по-другому.

– Да откуда же мне это знать, милорд? – отмахнулся стражник. – Ворлоки появились совсем недавно. Кто может знать, на что они способны?

– Лучше уж поберечься, – прибавил другой.

– А насчет меня вы что-нибудь слышали?

– Я – ничего, милорд.

Второй стражник только молча развел руками.

– Что ж, спасибо вам, – заключил Ханнер. Он видел, что Альрис косится на него сердито и нетерпеливо, а у Берна весьма озабоченный вид. Указав на Берна, он прибавил: – Я свидетельствую, что этот человек – домоправитель лорда Фарана и что вчера по крайней мере он не был чародеем. Если только за ночь его не зачаровали – он самый обычный человек.

– Благодарю, милорд. – Стражник поглядел на своего сотоварища. – Что же, мы тогда, пожалуй, пойдем.

– Хорошо, – сказал Ханнер. – Спасибо вам, что проводили сюда леди Альрис и Берна.

Солдаты разом отвесили ему короткий поклон и заторопились прочь, а Ханнер отпер дверь в покои.

– Ты уже знаешь, что дядя Фаран умер? – спросила Нерра.

– Да, – ответила Альрис. – Это просто ужасно! Бедный дядя Фаран!

– Это случилось быстро, – неловко заметил Ханнер и, распахнув дверь, пропустил девушек вперед.

Когда все вошли и дверь в покои была закрыта, Ханнер сказал:

– Я так понимаю, ты, Альрис, пришла сюда просто потому, что хотела вернуться домой, но что понадобилось здесь тебе, Берн? Или чародеи выгнали из дома всех, кто не принадлежит к их числу?

Альрис и Берн переглянулись.

– Нет, милорд, – сказал Берн. – Боюсь, мы пришли с дурными вестями, и... в общем, нам нужен ваш совет.

Ханнер похолодел.

– Опять дурные вести? -воскликнул он. – Разве недостаточно того, что дядя Фаран погиб, а Рудира и Варрин сгинули невесть куда?

– Речь идет о том маге, – пояснила Альрис, усаживаясь в кресло.

– Каком маге? О том, что убил дядю Фарана?

– Да нет же, нет! – поспешно проговорил Берн. – О Манрине.

– Что же с ним случилось?

– Сегодня утром мы нашли его в постели мертвым, – сказал Берн. – Ульпен, его подмастерье, сказал, что Манрина убили волшебством – за то, что он отказался исполнить приказ Гильдии магов.

Ханнер на миг задумался, а потом спросил:

– И откуда же Ульпену это известно?

– Гильдия послала ему сон, – ответила Альрис. – С тем же самым приказом. Только он подчинился.

Это было вполне приемлемое объяснение. Ханнеру доводилось слышать о Заклятии Ниспосланного Сна, хотя сам он никогда не испытывал на себе его действие.

– И каков же был приказ Гильдии?

– Этого Ульпен нам не сказал, – ответил Берн.

– Но он говорит, что больше он не волшебник, – прибавила Альрис. – И не подмастерье. Просто чародей – и все.

Ханнер широко раскрыл глаза.

– Я и не знал, что такое возможно!

Альрис пожала плечами.

– Во всяком случае, именно так он говорит.

Ханнер кивнул. Что ж, этого и следовало ожидать. Гильдия магов привела в действие свой закон, как и в случае с дядей Фараном, – аристократ не может владеть магией, а маг – пользоваться разными видами магии.

Манрин и Ульпен стали чародеями не по собственной воле, а потому Гильдия предоставила им выбор – отказаться от одного из видов магии либо умереть. А ведь от чародейской силы отказаться невозможно.

Зато, оказывается, есть способ перестать быть волшебником. Любопытная информация, хотя и не особенно полезная.

Известие о смерти Манрина тоже представляло интерес хотя оно Ханнера особенно не опечалило. Он едва знал старика, да к тому же не видел, какое отношение смерть Манрина имеет к нему лично. Он уже хотел сказать об этом, когда в дверь постучали.

– Я открою, – бросила Альрис, спрыгнув с кресла. Она распахнула дверь, и Ханнер услышал знакомый голос:

– Альрис! Ты уже дома?

– Мави! – воскликнула Нерра, соскользнув с подоконника. – Входи же, входи!

Альрис ввела Мави в комнату, и Нерра от души обняла подругу. Ханнер улыбнулся девушке, но не посмел даже протянуть ей руку.

– Доброе утро, Мави, – сказал он.

– Ханнер! – Девушка одарила его ослепительной улыбкой. – Как приятно видеть всех вас под родным кровом! Я узнала, что вход во дворец снова открыт, вот и пришла навестить Нерру – а вы, оказывается, все здесь! – Тут она заметила незнакомого человека и вопросительно глянула на Ханнера.

– Берн как раз собирался сообщить нам, зачем он пришел, – пояснил Ханнер и бросил на слугу дяди выжидательный взгляд.

– А... ну да, конечно, – пробормотал Берн и, покосившись на Мави, громче добавил: – Все очень просто, милорд. После смерти вашего дяди ты стал законным владельцем особняка на углу Высокой и Коронной улиц, а стало быть, теперь ты мой хозяин. Я пришел узнать, каковы мои новые обязанности – если, конечно, вы решите сохранить за мной прежнее место – и что вы думаете делать с этим домом.

– Лорд Фаран мертв?! – воскликнула Мави и в ужасе зажала рот ладонью.

– Он умер вчера, – сказал Ханнер. – Гильдия магов казнила его за незаконные занятия магией.

– Но он успел убить волшебника, которого они послали, – добавила Альрис. Ханнер не стал с ней спорить: грех убийства незнакомого мага отягощал его душу, и хотя со временем он скорее всего справится с угрызениями совести, каяться именно сейчас совершенно ни к чему.

– Это ужасно! – выдохнула Мави, упав в кресло. Нерра ободряюще погладила ее по руке.

– Извини, что прервали тебя, Берн, – сказал Ханнер, когда Мави наконец успокоилась. – Так о чем ты говорил?

– Я говорил, милорд, что теперь ты старший в семье, а следовательно, наследник лорда Фарана. К тому же он именно тебя назвал таковым в бумагах, которые оставил мне на сохранение, – на случай, если возникнут разногласия.

Тут уже Ханнеру было в пору рухнуть в кресло, но он устоял на ногах. Неужели дядя Фаран и вправду был о нем столь высокого мнения, что назначил своим наследником?

– Это правда? – слабым голосом спросил он.

– Да, милорд. Поскольку лорд Фаран хранил в тайне, что владеет этим особняком, он не желал, чтобы в будущем возникли какие-либо сомнения на этот счет.

Ханнер взглянул на сестер.

– Что ж, – сказал он, – по крайней мере нам будет где жить, если правитель Азрад вышвырнет нас из дворца.

На самом деле это неожиданное наследство значило гораздо больше. Ханнер пока еще не знал, сколько денег оставил им дядя Фаран, зато он видел обстановку особняка на Высокой улице, в особенности собранные дядей магические устройства и ингредиенты. Если все это продать, то денег хватит очень и очень надолго. Собственное будущее и будущее сестер вдруг показалось Ханнеру не таким уж печальным.

– Это если чародеи соизволят пустить нас на порог, – резонно заметила Нерра. – Разве они не захватили дом?

– Их пригласил дядя Фаран, – ответила Альрис, – мы, если захотим, можем и выставить вон. Кроме того, чародеев там уже почти и не осталось: почти все они разбежались, напуганные вчерашними событиями.

– Это правда? – обратился Ханнер к Берну.

–Да, милорд, – ответил тот. – Если я не ошибаюсь, сейчас в доме осталось одиннадцать чародеев. Это, собственно, вторая причина, по которой я пришел сюда. Нам нужно знать твои намерения касательно тех, кто остался, и тех, кто еще может вернуться.

– Мои намерения? Что ж, я не вижу причины выгонять их – они ведь наши гости, а некоторым из них просто некуда податься, кроме как на Стофутовое поле.

– Не болтай ерунду, Ханнер! – воскликнула Альрис. – Конечно же, у нас есть причина их выгнать. Они же чародеи!