Гроза панцерваффе - Виктор Прудников

Основные силы армии Катуков повел к Одеру. Утром 25 января корпус Дремова переправился через Варту в районе Чапуры. Как только войска были сосредоточены на западном берегу, вперед была брошена бригада Темника. Вечером в этом же месте Варту перешел 11-й гвардейский танковый корпус Бабаджаняна, и его 45-я бригада под командованием полковника Моргунова с ходу вступила в бой с группой генерала Штрека, которую германское командование сколотило из запасных частей, учебных и саперных батальонов[319].

В ближайшие дни армии Катукова предстояло штурмовать Мезеритцкий укрепленный район, а там — на Берлин.

Путь в Померанию

Советские войска подходили к границам Германии. Можно было с уверенностью сказать, что война вступила в завершающую стадию, хотя еще требовала немалых усилий страны, народа, армии и флота.

В феврале 1945 года 1-я гвардейская танковая армия отмечала вторую годовщину со дня своего создания. За это время она прошла с боями тысячи километров, нанесла врагу огромные потери в живой силе и технике. Ею уничтожено и пленено 207 900 немецких солдат и офицеров, уничтожено и захвачено 4438 танков, 3318 орудий, 1857 минометов, 654 самоходных установок и много другой техники[320].

730 дней на фронте, из которых, пожалуй, половина — в непрерывных боях. Завидная доля живучести армейского объединения.

23 февраля 1945 года по армии отдается приказ № 049:

«Товарищи бойцы, сержанты, офицеры и генералы!

Поздравляю вас со второй годовщиной организации и боевых действий нашей 1-й гвардейской танковой армии.

Рожденная в огне Великой Отечественной войны, она участвует в боях с первых дней своего существования и за два года прошла славный боевой путь.

Она совершила тяжелый и длительный марш, невзирая на метель и глубокий снег, на Северо-Западный фронт, победоносно участвовала в жестоких боях на Курской дуге и Правобережье Украины, форсировала такие реки, как Днестр и Прут, Сан и Западный руг, Вислу и Одер, с боями прошла через всю Польшу и сражается на подступах к Берлину…

Однако было бы неправильно думать, что победа достается легко. Впереди еще серьезные бои. От нас требуется полное напряжение сил, еще больше мужества и отваги, чтобы навсегда покончить с ненавистным врагом, добить врага в его собственной берлоге…

Мы обязаны ознаменовать вторую годовщину нашего существования и боевых действий еще более высокими героическими подвигами, новыми боевыми успехами на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Мы должны водрузить знамя нашей победы над Берлином.

Но до такой торжественной минуты, как празднование второй годовщины, армии еще предстояло изрядно повоевать — разгромить Мезеритцкий укрепленный район противника. Разведка установила: Мезеритц станет крепким орешком для армии. Еще до войны Германия построила на западе линию Зигфрида, на востоке — Одерский треугольник. Передний край его предполья идет по западному берегу реки Обры, за ним начинается главная полоса обороны. Она находится в 20 километрах западнее Обры и простирается по рубежу Шверин — Мезеритц — Швибус.

Катуков понимал: армия готова разгромить любой укрепленный район. Но какой ценой? Разведка дает лишь ориентировочные данные, истинного положения вещей никто не знает. Только после того как войска прошли через укрепленный район, стало известно, что же на самом деле он собою представлял. Мезеритцкий УР — это долговременные огневые сооружения из бетона и железа в два-три этажа с поднимающимися и опускающимися пушечно-пулеметными бронеколпаками. Внизу — настоящий подземный город с автономной системой электро- и водоснабжения, вентиляции и канализации.

При разработке плана наступательной операции начальник штаба Шалин заметил, что в истории войн еще не было примера, чтобы танковая армия прорывала мощные укрепленные рубежи противника, обычно это делали общевойсковые соединения со своей тяжелой артиллерией, при поддержке авиации, саперных и других частей.

Катуков уже два года воевал с Михаилом Алексеевичем, ценил его огромный военный опыт. Понять, почему он затеял этот разговор, было не так сложно. У него появились сомнения: сможет ли армия с небольшими потерями пройти Мезеритц?

Уверенности у Шалина прибавилось после того, как разведчики донесли: противник не успел ввести в Мезеритцкий УР свои войска. Передний край занят немецкими солдатами лишь очагами. Значит, есть возможность найти лазейки между отдельными узлами сопротивления — «панцерверке».

26 января поступил приказ командующего фронтом Г. К. Жукова, предписывающий передовым отрядам армии захватить города Бирнбаум на Варте и Шверин на Обре, удержать их до подхода главных сил армии Чуйкова[322].

Катуков приказал Бабаджаняну выделить из 44-й гвардейской танковой бригады, находящейся в районе Пинне, два танковых батальона, роту мотопехоты, батарею самоходно-артиллерийских установок и двигаться к Бирнбауму.

Противник успел подтянуть резервы на рубеж Бирнбаум, Гожин, Дормово. Здесь завязался тяжелый бой. 28 января Бирнбаум был взят основными силами 44-й гвардейской танковой бригады[323].

Шверин уже брали подошедшие части 35-й стрелковой дивизии армии Чуйкова, а комбриг 44-й Гусаковский получил новую задачу — двигаться как можно быстрее к Обре, чтобы захватить там плацдарм.

Главные силы танковой армии подошли к Обре и приступили к форсированию. Под огнем противника наводились мосты, особенно упорно немцы обороняли город Бомст и его пригороды. Здесь сосредоточены были силы берлинской офицерской и двух унтер-офицерских школ, конно-полицейский батальон СС, два батальона боевой группы «Балл», запасной учебный батальон «Бранденбург» и тяжелый зенитный дивизион противовоздушной обороны Берлина[324].

Бомст взяли штурмом войска гвардейского мехкорпуса Дремова и 11-го отдельного танкового корпуса Ющука, участок севернее Альт-Тирштигеля захватил корпус Бабаджаняна[325].

Теперь все внимание Катуков сосредоточил на форсировании Обры. Операция эта непростая, трудоемкая, сопряжена с немалыми трудностями технического порядка. К тому же противник всегда стремился задержать на переправе наши войска, бросал в бой артиллерию и авиацию.

Мосты на Обре немцы успели взорвать и даже пытались обстреливать из артиллерии передовые отряды, но, не добившись успеха, вынуждены были отступать. Форсировав реку, 1-я гвардейская танковая армия продолжала наступление, она шла уже по территории Германии.

Первым попробовал прочность Мезеритцкого укрепленного района полковник Гусаковский. Его 44-я гвардейская танковая бригада, усиленная 1454-м самоходно-артиллерийским полком, начала прорыв оборонительной полосы противника в районе Хохвальде, в 12 километрах юго-западнее Мезеритца. Комбриг имел на руках карту минных полей района, добытую разведчиками. Это в значительной степени облегчало выполнение боевой задачи.

Разведка, постоянно шедшая впереди, доложила, что доты и дзоты заняты немецкими полевыми войсками, но дорога в укрепленный район свободна, через противотанковый ров переброшен мост. Донесение насторожило комбрига. Что это, противник устроил ловушку? Только потом стало ясно, что дорога оставалась открытой на случай, если свои танки пойдут в атаку.

Только по этой дороге пошли не немецкие, а наши танки. Не дожидаясь подхода главных сил корпуса, Гусаковский принял решение прорваться ночью через укрепленный район. Саперы растащили по сторонам рельсы, на скорую руку вставленные в гнезда надолбы, цепочкой встали у дороги, освещая ручными фонариками путь, чтобы машины не напоролись на минное поле, и, как говорится, благословили на подвиг батальоны Карабанова, Боридько и Пинского.

Услышав шум танковых моторов, немцы открыли огонь. Но было уже поздно, наши танкисты начали громить вражеские доты и дзоты, уходя вглубь оборонительного района.

Вслед за 44-й гвардейской танковой бригадой должна была идти 45-я гвардейская. Комбриг Моргунов начал атаку в районе Нитнера, но мощный огонь вражеской артиллерии заставил его отойти назад. Часа через два его танки все же вышли на дорогу, по которой прошла бригада Гусаковского. Немцы, однако, пришли в себя, приняли меры, перекрыли мост через противотанковый ров, заняли круговую оборону.

«Долгое время штаб армии не знал, что стряслось с моей бригадой, — рассказывал генерал армии Ираклий Иосифович Гусаковский при встрече с автором этого очерка на его даче в подмосковном селе Архангельское летом 1990 года. — Там высказывали догадку, что мы отрезаны не только от основных сил армии, но и от своего корпуса. Мог бы помочь Дремов, но он вел бои за Либенау, городок, расположенный южнее Мезеритца.