Гроза панцерваффе - Виктор Прудников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было ясно, что противник в ближайшее время подтянет свои резервы и разгромит 44-ю гвардейскую танковую бригаду. Уже начали действовать боевые группы из корпуса генерала Претцеля. Генерал потребовал на позициях драться до последнего солдата, в первую очередь выбивать советские танки. Вся надежда была на командарма».
Узнав о положении бригады, Катуков начал действовать без промедления, направил весь корпус Бабаджаняна по следам бригады Гусаковского, а корпус Дремова, после ликвидации блуждающей группы противника, тоже нацелил на Мезеритцкий УР. Одновременно с этими войсками на помощь 44-й гвардейской танковой бригаде был брошен подвижной отряд, созданный из 6-го мотоциклетного и танкового полков под командованием начальника разведотдела армии полковника Соболева. Катуков поставил ему задачу: пробиться сквозь вражеские укрепления, соединиться с Гусаковским и тянуть за собою всю армию[326].
Подвижной отряд, пройдя несколько десятков километров, добрался до Швибуса, где только что закончились бои с «блуждающим котлом», то есть с блуждающей группировкой противника, иначе — которая безуспешно пыталась пробиться на запад. Севернее Швибуса Соболев вышел к каналу, форсировав который можно было выбраться на дорогу, ведущую к небольшому городку Лагову.
Разрозненные немецкие части с приближением советских танков оставляли поселки и города, уходили вглубь Германии. Так было и в Лагове. Когда танкисты вошли в город, над ратушей колыхался на ветру белый флаг, означавший полную капитуляцию.
31 января 1945 года командарм Катуков приказал корпусам Дремова и Бабаджаняна следовать по маршруту отряда Соболева. Танки стремительно продвигались к Одеру, сбивая на ходу бронированные колпаки на вражеских укреплениях. Воины и командиры проявляли массовый героизм, каждый горел желанием поскорее уйти в бой, чтобы разгромить противника, приблизить конец войны. Без жертв, конечно, победа не давалась. На пути к Германии многие сложили свои головы. У города Згежа пал смертью храбрых командир 19-й гвардейской мехбригады полковник Ф. И. Липатенков, у Александрова механик-водитель М. В. Пивовар заслонил своим телом комбата В. А. Бочковского, под Познанью сражен был бандитской пулей заместитель командира 8-го гвардейского мехкорпуса полковник В. М. Горелов. На выходе из Мезеритцкого УРа погиб командир батальона майор Карабанов — фаустпатрон ударил в тот момент, когда комбат открыл люк…
Позже, когда войска стояли у Одера, Катуков писал Юрию Жукову в «Комсомольскую правду»: «Поработали мы как будто бы неплохо, но за победы приходится платить. И платить очень дорого, а это особенно горько, когда уже виден впереди конец войны…»[327]
Когда подошли основные силы армии, завязались бои с отступающими немецкими войсками у Куннерсдорфа и Геритца. Город Куннерсдорф памятен многим по учебникам истории. В годы Семилетней войны (1756–1763) русские войска фельдмаршала П. С. Салтыкова наголову разбили превосходящие силы прусского короля Фридриха II. В бою под Куннерсдорфом отличился будущий полководец Александр Суворов.
Наследники русской славы и на этот раз не посрамили своего оружия. Корпуса Дремова и Бабаджаняна, несмотря на сопротивление немцев, выполнили свой долг, — отбросив противника, вышли к Франкфурту-на-Одере.
«В результате стремительного удара с применением широкого маневра армия успешно преодолела „Восточный вал“ противника, долговременную оборонительную полосу в междуречье Варты и Одера и передовыми частями форсировала этот крупный водный рубеж на подступах к Берлину, — говорилось в одном из приказов по армии тех дней. — Артиллеристы и гвардейцы-минометчики армии послали первые снаряды в Франкфурт-на-Одере»[328].
Родина высоко оценила подвиг танкистов, первыми прошедших Мезеритцкий укрепленный район. Командир бригады полковник И. И. Гусаковский был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Звание Героя Советского Союза присвоено также майорам Ф. П. Боридько, М. С. Пинскому, А. А. Карабанову (посмертно), капитану П. А. Днепрову, старшему лейтенанту А. М. Орликову, лейтенантам П. Ф. Колесникову, И. Х. Кравченко, К. П. Никонову, младшим лейтенантам В. И. Бенберину, Г. А. Виноградову и старшине С. Г. Амеличкину. Многие воины получили ордена и медали[329].
У войск, вышедших к Одеру, была теперь одна задача — активными действиями закрепить успех, у командования — подтянуть отставшие части, пополнить запасы горючего, боеприпасов, продовольствия, затем стремительным броском взять Берлин. Эту задачу понимал каждый — от солдата до маршала. Других задач на данном этапе пока не ставилось.
Командующий фронтом Г. К. Жуков настоятельно требовал от Катукова как можно быстрее подтянуть армию к переправам, форсировать Одер, захватить плацдарм до того, как немцы успеют занять там оборону. Уже было известно, что противник снял с Западного фронта 4 танковые и 5–6 пехотных дивизий и перебрасывал их на восток. К Одеру шли войска из Прибалтики и Восточной Пруссии, чтобы прикрыть Померанию, не допустить наши войска к Штеттину и в Померанскую бухту[330].
В соответствии с шифрограммой командующего фронтом от 2 февраля 1945 года Катуков начал выдвигать свою армию в район Фридеберга, Берлинхена, Ландсберга. Предстояло форсировать Варту в районе Центоха, Герлахстали, где, по сведениям штаба фронта, имелись мосты. Но эти сведения оказались неточными. Прибывшая к Центоху 64-я гвардейская танковая бригада моста не обнаружила. Мост, как оказалось, был только на реке Нитца, у ее впадения в Варту. Комбриг Бойко поступил так: артиллерию и минометы переправил по льду у Боков, а танки повернул на Герлахсталь, куда теперь держал направление весь 8-й гвардейский мехкорпус.
Местность в районе Варты и Одера была низменной, и Катуков опасался, что немцы могут преподнести сюрприз, как это было в начале 1945 года, когда они произвели пропуск воды на реке Дунаец, вследствие чего уровень воды в Висле повысился на 110 сантиметров. К счастью, тяжелых последствий тогда не произошло. Верхнее же течение реки Одер зарегулировано плотинами и шлюзами, всякое может случиться.
Штаб армии предупредил командиров корпусов и бригад о возможном затоплении поймы рек Варты и Одера. Шалин писал в приказе: «В связи с выходом наших войск к реке Одер следует учесть, что верхнее течение реки Одер до г. Бреславль сплошь зарегулировано — плотины, шлюзы, водохранилища.
В целях создания искусственного паводка, взламывания льда, срыва переправы наших войск и затопления водой противник, несомненно, попытается разрушением плотин и шлюзов создать водные заграждения.
К этому надо быть готовыми»[331].
Переправа через Варту задержала армию на целые сутки. 4 февраля она вышла в район Берлинхена, Карцига, Ландсберга, Фридеберга, где находилась почти неделю, готовясь к Берлинской наступательной операции.
13 февраля Катуков получил оперативную директиву Военного совета фронта, которая определяла место 1-й гвардейской танковой армии в общем наступлении на Берлин. Форсировав Одер на участке Гросс-Ноендорф, Каленциг, с выходом пехоты 5-й ударной и 47-й общевойсковых армий на рубеж Блисдорф, Ригенвальде, она должна была на второй день ввода в прорыв с севера и северо-востока, во взаимодействии с 2-й гвардейской танковой армией, овладеть северо-восточной частью Берлина[332].
В течение нескольких дней штаб армии должен был разработать план наступательной операции и представить его на утверждение Военному совету фронта к 12.00 17 февраля 1945 года.
Предстояло проделать кропотливую работу, учесть свои возможности и силы противника. Свои возможности, в общем-то, были известны, в штабе все было учтено, а вот что выставит противник? Разведке было известно, что германское командование стягивало на берлинское направление пехотные дивизии «Гросс-адмирал Дениц», «Дебериц», 212-ю, 25-ю моторизованную и 21-ю танковую дивизии, большое количество боевых групп, танковых и моторизованных батальонов, артиллерийских и других частей[333].
Приходилось учитывать и то, что советские войска, углубившиеся на германскую территорию, встречали упорное сопротивление противника, который превращал свои города в крепости, улицы — в оборонительные полосы.
Видимо, поэтому командование фронта вслед за оперативной директивой направило указание по ведению боя за крупные города Германии и потребовало создания специальных штурмовых групп и отрядов, хорошо вооруженных противотанковыми ружьями, трофейными фаустпатронами, ранцевыми огнеметами и средствами задымления. Отрядам и группам придавались танки и самоходно-артиллерийские установки, при необходимости — орудия калибром 152 или 203 миллиметра, а также 160-миллиметровые минометы[334].