Леди Малиновой пустоши - Ольга Шах

Успокоив ребенка и успокоившись сама, пошли в дом, рассказывать свои новости и выслушивать здешние. Всё-таки три дня дома не были.

Дети, получив подарки и немного сладостей, убежали в свои комнаты, разглядывать свои сокровища и играть с ними. Я угадала — куклу Юна, брала дрожащими руками и сразу прижала к груди, только умоляюще глянув на мать — можно ли ей убежать к себе, поиграть с подарком. Иннис, с грустной улыбкой, отпустила, конечно же, дочь. Да, я ее понимаю, все мы желаем для своих детей лучшего, но приходится исходить из возможностей. Вначале мы рассказывали о своем. Похвастались покупками, сказала, что купила краски (Иннис украдкой вздохнула, тоже, видимо, переживала за краски), рассказала, как торговали чаем и солью "из-под прилавка", как отец-настоятель монастыря решил найти в моем лице мецената для его стола… Грегор тут иронично хмыкнул. Верно, я не настолько широка душой, лучше я эти деньги потрачу для помощи своим селянам в трудной ситуации. Рассказала и о том, как нашла переселенцев, что они из себя представляют, как помогла им обзавестись хозяйством, и как и где именно поселили их. Грегор одобрительно покивал головой и сказал.

— Вы все верно сделали, леди Мэри, я уж тоже прикидывал, что делать с этой деревней, ведь место такое хорошие и стоит в запустении. Местных мы все равно не сможем заставить там жить, а переселенцам, да ещё в безвыходной ситуации — самый раз. Только одной семьи маловато будет, надо побольше людей. Надо переговорить с этим фермером, может, его земляки тоже захотят переселиться?

Я уверила Грегора, что через неделю фермер сам приедет к нам в поместье.

Далее в разговор вступил Лайон. Рассказал о слежке за нами, погоне и собственно самой "битве" и ее результатах. Я помалкивала, заново все это переживать мне не хотелось. Но охранник все равно сказал, что хозяйка, оказывается, вполне подготовленный воин, не испугалась, не впала в истерику, а грамотно распоряжалась и сражалась успешно, и выстрелом из арбалета уложила разбойника. Я поежилась, воспоминания не радовали, и рассказывать о своей "боевой" подготовке тоже не стоит. Отговорилась вольным детством в имении неведомого мне батюшки. Получилось не очень достоверно, но уточнять не стали и ладно. Порассуждали, могло ли это нападение быть связано с происками соседей, но, по здравому рассуждению, сошлись во мнении, что это местная инициатива, просто решили ограбить по-быстрому и все.

Теперь я ждала здешних новостей. Грегор доложил, что особых происшествий не было, привезли пару подвод с кирпичом для печей, завтра печник начнет заниматься нашими планами. Скорей бы уж! Казарму подвели под крышу, скоро можно будет укладывать черепицу. Уголь завозят в сарай, деревья для вырубки отметили, надо только разъяснить будущим вальщикам, как и что. Здесь ведь заготавливали хворост, а большие деревья не спиливали на дрова. Тут у меня тоже познания заканчивались на уровне просмотра фильма "Девчата". Будем думать сообща. Грегор сказал, что видел пару раз неподалеку от замка того парня, с которым ранее перемигивалась Элизи, но саму девчонку держали под контролем и не выпускали из замка, на что она все время дулась. И следующая новость касалась тоже вредной девицы. Сегодня днём приезжали сватать Элизи! Мельник из дальней от нас свободной деревни (в таких деревнях селились люди, ушедшие по каким-то причинам из своего клана, но не изгнанные из него, местным лэрдам они не подчинялись, только главе всех горных кланов) приезжал свататься к Элизи. Немолод по местным меркам, около сорока лет ему, вдовец, но детей нет, решил ещё раз жениться, чтобы было кому заниматься домашним хозяйством, а, возможно, и дети будут. Элизи взбунтовалась, орала, топала ногами, заливалась слезами, лишь бы добиться своего. Мельнику пока не отказали, сказав, что его предложение обдумают и дадут ответ через несколько дней. Грегор предлагал отдать девчонку замуж, будет свой дом — не будет времени на глупые мысли. Мельник не бедняк, жить впроголодь не будет. Бабка с дедом колебались, не хотели неволить внучку, жалко ее было. Я пока не знала, как к этому отнестись. Ладно, пара дней всяко у нас есть, решим.

Все покупки быстро определили по местам, подарки розданы, можно расходиться по своим комнатам для отдыха. Мы встали до света, сражались, ехали, так что устали изрядно. Я, хоть и провалялась в повозке полдня, но не спала, стресс не давал.

В комнате меня уже ждала горячая вода для мытья, душистое мыло, свежая сорочка и, конечно, Кузя. Я убрала в тайник все кошели, что вернул мне домовёнок, и попросила позвать дедушку для разговора, пока я моюсь. Кузя кивнул согласно и исчез. Когда я вышла из умывальной, дед с внуком уже сидели у меня в спальне в кресле. Кузьма беззаботно болтал ножками, а Нафантий, солидно сложив руки на животе, шевелил пальцами и смешно надувал щеки от осознания собственной важности — ведь хозяйка вежливо попросила его прийти, а не приказала!

— Добрый вечер, Нафантий! (Дед надулся от важности ещё пуще!). Ты можешь рассказать нам с Кузей, что тут происходило, пока нас не было? В общих чертах мне Грегор рассказал, но он ведь не все знает, верно? А вот ты все видишь, что скрыто от глаз человеческих.

Дед приосанился и начал рассказывать.

— Ты, хозяюшка, бабам деревенским выговор сделай! Давеча одна хитрая хотела кислое молоко да старый творог подсунуть. Липка сразу увидала, да не пойдет же она к ним ругаться! Вот я к твоему управляющему и сходил. Ничо, мужик крепкий, даже не вздрогнул, когда я показался ему. Выслушал все, что я ему обсказал, сказал, что разберётся. Да только забот шибко много у него — цельный день то туда, то сюда, все по делам мотается. Так что ты завтра сама проверь, я тебе ту зловредную бабу покажу. Теперя про Элизку. Не сама она не убежала к своему ухажёру. Не послушалась бы она все равно бабку, сбежала бы. Я