Метро 2033: Крым-3. Пепел империй - Никита Аверин

Любой?

Любой!»

– Чего это я козел? – обиделся Ренькас.

– Просто. Козел и все, – сказала Олька Зяблик.

– Ну и дура! – заявил старпом.

«Ну, началось», – подумал Контейнер.

– Отставить разговорчики! – приказал он. – Доедаем ужин – и спать. Первым дежурит старший помощник Ренькас. Вахта – два часа. Потом я. Потом Боевой Зяблик. На рассвете выдвигаемся в гору.

– Еще и не досыпаем все время… – пробурчал Ренькас.

Укладываясь, Контейнер прокрутил в голове события последних дней. Из Керчи выбирались трудно. Захват комендатуры не прошел даром: вертухаев с шевронами Серебряной Маски в город пригнали сотни, они прочесывали каждую руину и хватали всех подозрительных лиц. Отряд Контейнера три дня прятался в солдатском борделе – снизу, в подвале, накачивались дешевым вином и наркотиками перепуганные солдатики, по улицам шастали черные автоматчики, а листоноша со спутниками выжидал. На четвертый день отправил на разведку Ольку. Боевой Зяблик вернулась с хорошими новостями – на рынке (Керчь медленно, но верно оправлялась после чудовищной бомбардировки) говорили о странных событиях в Севастополе – мол, туда вернулись матросы, устроили бунт, захватили несколько кораблей…

Значит, капитан Олег Игоревич и псина его Карма живы и действуют.

С Казантипа вестей не было. Туда Правдоруб отправил два отряда солдат – и ни один не вернулся. Атаманша Пеева свое дело знала туго.

Море и суша были охвачены. Дело за воздухом. Надо искать Лапуту.

Контейнер рискнул – выходили из Керчи днем, внаглую. Почти проканало. Лишь на самом выезде из города пришлось чуть-чуть пострелять, и то – больше для острастки, чем на поражение.

Погони за ними не было. Видимо, решили, что это обычные дезертиры – чего их ловить, в любой деревне потеряются, за местных сойдут.

Потом была долгая и пыльная дорога до Чатыр-Дага. И вот – желанная цель перед самым носом. Выспаться и вперед, искать Лапуту.

«Все, хватит, – сказал себе Контейнер. – Спать. Завтра будет тяжелый день».

Он даже не представлял себе, насколько он был прав…

Контейнер провалился в тяжелый глубокий сон без сновидений – а очнулся от того, что на грудь ему наступила нога в тяжелом ботинке.

– Встать! – скомандовал резкий отрывистый голос, чем-то напоминающий собачий лай.

Листоноша открыл глаза. Нога, как и голос, принадлежали рослому человеку в темно-сером и очень грязном балахоне. В руках человек держал короткий АКСУ со спаренным магазином. И по тому, как он держал автомат, было видно – обращаться с оружием «серый» умеет. Контейнер медленно посмотрел по сторонам. В их лагере было около двадцати посторонних в серых балахонах. Ренькас лежал лицом вниз со связанными руками, Ольку Зяблик как раз связывали. Дергаться смысла не было.

– Я не могу встать, – сказал Контейнер максимально мирно. – Ты же на мне стоишь.

Серый человек убрал ногу. Контейнер медленно сел. Серые хозяйничали в лагере – потрошили рюкзаки, разряжали трофейное оружие. Опытного листоношу взяли в плен во сне. С ума сойти. Как такое вообще могло случиться?

«Ну, допустим, я устал за последние дни. И месяцы. Задрых. А Ренькас? Тоже уснул? Не может быть».

И тут Контейнер увидел, что из его бедра торчит крошечная стрелка с серым оперением.

Теперь все стало на свои места. Дротик с транквилизатором. Выстреливается из пневматического пистолета или ружья. Вырубает крупного зверя практически моментально.

«Странно, почему нас просто не пристрелили. Неужели работорговцы?»

Серый человек, пленивший Контейнера, жестом подозвал коллегу. Различить их было практически невозможно: серые балахоны, повязки на лицах – но этого выделяла командирская осанка и привычка размашисто жестикулировать.

– Покажи картинку, – велел главный серый.

Второй вытащил из складок мешковатого балахона мятый листок бумаги. Главарь посмотрел на бумагу, потом на Контейнера, потом опять на бумагу.

– Вроде, они. Тут сказано, что ты листоноша, так? И звать тебя Контейнер?

Отпираться смысла не было. Контейнер пожал плечами и кивнул.

– Ну, листоноша, и что с того?

– У нас давние счеты с вашим кланом, – заявил серый главарь. – Был один листоноша… Звали его, кажется, Пошта. Ох, и попортил он нам крови. Так что – не обижайся, Контейнер, но мы будем мстить за погибших братьев.

– Погодите, – попросил Контейнер, пока ему туго связывали руки серой веревкой. – Мы – это кто?

– Мы – адепты Серого Света.

«Твою мать», – успел подумать Контейнер за секунду до того, как на его затылок опустился приклад автомата – и наступила темнота.

– Контейнер!

Голос доносился откуда-то издалека.

«Контейнер. Так меня зовут. Где я?»

Он попытался открыть глаза – и не смог. Веки слиплись.

– Контейнер!

Вслед за слухом пришла боль. Дикая боль во всем теле.

«Меня били? Да. Совершенно определенно. Пинали ногами. Бесчувственного. Не будь я листоношей, сломали бы ребра и отбили внутренние органы.

Так. Я листоноша. Меня зовут Контейнер. Это мы установили. У меня наверняка было сотрясение мозга. Поэтому я ни черта не помню. Но где я и кто меня так зверски избил?»

– Погодите, – другой голос. Женский. – У него кровь засохла на веках. Рассечена бровь. Минутку.

Прикосновение к лицу. Влага. Мокрая тряпка бережно оттирает глаза. Еще чуть-чуть. Наконец-то.

Контейнер разлепил веки.

– Жив, старик! – прямо над ним нависало лицо.

«Я ее знаю? Да. Это атаманша Пеева», – вспомнил Контейнер. И следом вспомнил сразу все – долгую дорогу от Керчи до Чатыр-Дага, через Ангарский перевал, ночевку у подножия горного массива, Ренькас в карауле, дротики с транквилизатором, сектанты Серого Света, старые счеты с кланом Листонош.

Но откуда здесь атаманша Пеева?

– Что… ты… тут… делаешь? – запинаясь и с трудом шевеля разбитыми и пересохшими губами, спросил Контейнер.

– То же, что и ты, – ответила атаманша и поднесла Контейнеру металлическую чашку с водой.

Вода отдавала серой, но Контейнеру было все равно. Он начал жадно пить, и вскоре чашка опустела.

– Где мы? – спросил он, переведя дыхание.

– В плену у сектантов. Серый Свет. Меня взяли в Феодосии, – сообщила атаманша. – Я ездила за боеприпасами и медикаментами для армии Казантипа. Взяли, как девочку, без единого выстрела. Подсыпали какой-то дряни в пиво. Знала же, что не до шастанья по кабакам, – но вот не удержалась.

– Где мы – в географическом смысле?

Контейнер обвел взглядом помещение, в котором они находились. Пещера. Огромная, сводчатая, со сталактитами и сталагмитами. В потолке – дыры, оттуда падают косые лучи света. По пещере бродят пленники – все изрядно избитые.