Повести - Сергей Голицын

По карте не всегда было ясно, куда мы идем, но Лариса Примерная, шедшая впереди, проверяла направление по компасу. И вдруг дорога раздвоилась. Лариса посмотрела на компас, сверилась по карте — развилок нанесен не был. Направление азимута показывало куда-то между дорогами; правая выглядела более наезженной.

— Сюда! — скомандовал Гриша.

Мы повернули направо, прошли не больше трехсот шагов и неожиданно очутились перед высокой, красной, перевитой засохшими березками аркой. На арке было написано крупными белыми буквами: «Добро пожаловать!»

Уж очень не к месту поставили это странное сооружение среди елового леса.

— Посмотрите! — крикнула Лариса Примерная.

Налево к елке была прибита маленькая дощечка с надписью: «Вход посторонним строго воспрещается».

— Там пионерлагерь! — Миша тряс бараний рог, размахивал клеткой с грачатами; разбуженные грачата запищали. — Всегда у входа в пионерлагерь две такие надписи.

— Рюкзаки на землю! — скомандовал Гриша.

Неумело пришитая заплата на штанине Николая Викторовича была слишком заметна, а многие наши туристы за время похода сильно пооборвались. И потому штаб решил отправить вперед в качестве послов самых якобы нарядных — Ларису Примерную, Галю и меня.

Мы смело прошли под аркой, не обращая внимания на грозную надпись сбоку. Елки поредели, за стволами деревьев показались посыпанные песком дорожки, а еще дальше — несколько ярко-голубых зданий с широкими окнами. И везде, куда ни глянь, — на желтых дорожках, под голубыми навесами, под голубыми грибками — бегали, стояли, прыгали, кружились дети поменьше наших.

Всюду возле дорожек виднелись на столбиках голубые дощечки с надписями: «Цветы не рвать», «По траве не ходить», «На траве не лежать», «Громко не разговаривать», «Вне дорожек не ходить».

Пионерлагерь был построен в еловом лесу, на чудесном высоком берегу речки. Кудрявые зеленые березки сбегали по склону горы. Речка пряталась в ольховых зарослях, кое-где поблескивая голубыми зеркальцами.

Одна из девушек, облепленная ребятишками, заметила нас, вскочила и загородила дорогу:

— Нельзя, нельзя посторонним!

Отовсюду к нам бежали мальчики и девочки в шароварах и тапочках. Они обступили нас со всех сторон, разинули рты, заглядывая нам в глаза. Показались взрослые — мужчины и женщины в белых халатах; круглощекий, красноносый повар в колпаке вышел из двери столовой; из медпункта выглянула врач в очках.

Полная и низенькая женщина, раздвигая толпы ребятишек, заторопилась к нам. Это была начальница лагеря.

Я стал неловко извиняться, объяснять. Вся теснившая нас толпа внимательно слушала меня.

— Мы московские туристы, идем в дальний поход. Я прошу прощения, мы попали в лагерь нечаянно. Видим — дорога, спросить было не у кого. Прошу разрешить нам пройти через вашу территорию.

— А вам незачем проходить через лагерь, — перебила меня одна из девушек, — вернитесь немного обратно и пойдите по другой дороге.

Начальница ничего нам не сказала и о чем-то зашепталась с поваром и врачом.

— А у вас больные есть? — Врач испытующе посмотрела на меня из-под очков.

— Нет, нет! — замахал я руками. — Наши туристы совершенно здоровы, и с каждым днем их организм все больше крепнет и закаляется.

— В таком случае мы вас приглашаем обедать. — Начальница лагеря ласково посмотрела на меня.

Я оторопел: слишком неожиданно было приглашение.

— Что вы, что вы! — Я вновь замахал руками. — Мы совсем сыты!

Я посмотрел на своих спутниц.

Лариса Примерная подняла брови и наклонила голову. Ее очки мешали мне понять, что говорят ее глаза. Галя исподтишка мне красноречиво заморгала своими густыми ресницами.

— Мы вам будем так рады, — настаивала начальница лагеря.

Лариса Примерная и Галя, не дожидаясь моего окончательного ответа, побежали за остальными нашими.

— А может быть, вы у нас переночуете? — приветливо спросила меня начальница лагеря. — Давайте проведем какое-нибудь совместное веселое мероприятие. — Она показала на голубое здание, стоявшее в стороне. — Это дом для «тихих игр». Вы там очень хорошо устроитесь.

Следом за Ларисой и Галей скорым шагом подошли наши.

— Купаться! Купаться! — кричали все.

Они едва-едва поздоровались с начальницей лагеря, свалили вещи в кучу и заторопились вниз на речку.

— Галя, вернись! — крикнул я. Насупившись, Галя побрела ко мне.

Наконец первый раз за время похода можно было искупаться.

Выбирая подходящее место, все побежали вдоль берега и скрылись в кустах за поворотом речки.

Галя посмотрела на меня такими печальными глазами, что мне ее сделалось нестерпимо жалко.

Чтобы хоть немного утешить девочку, я предложил ей пройтись. Она покорно пошла рядом со мной.

— Как это называется? — спросила она меня, срывая былинку.

— Тимофеева трава.

— А кто такой был Тимофей? А почему назвали траву в честь него?

С тех пор как я ближе познакомился с Галей, я заметил, что она была ужасно любопытна. Своими вопросами она совершенно изводила меня.

Все эти дни мои миска, кружка и ложка всегда были чисто вымыты; вчера даже рубашка оказалась выстиранной и пуговица на вороте пришитой. Но я знал: эти мелкие услуги Галя оказывала неспроста. Однако я не поддавался ее чарам.

— Нет, дорогая, купаться тебя не пущу!

Так, прогуливаясь, Галя и я подошли к странной голубой постройке на самом берегу реки. Через навес вели мостки к огороженному забором участку воды. Это была купальня пионерлагеря — «лягушатник», как любят иногда называть это сооружение ребята.

Цепочкой, один за другим, рысцой семенили с горы голоногие лагерные ребятишки в одних трусах или в голубых купальниках. Все они держали кулачки у подбородка и повизгивали, быстро перебирая тоненькими ножками.

Взрослые девушки обступали их со всех сторон.

— Скорее, скорее! — кричали они.

Первая партия ребятишек с визгом бросилась в «лягушатник» и начала там барахтаться. Девушки тут же расселись по сторонам загородки, а ровно через пять минут закричали:

— Вылезайте! Вылезайте!

Мокрые ребятишки тут же выскочили один за другим и, по-прежнему держа кулачки у подбородка, нагнувшись, затрусили в кусты выжимать одежду.

Следующая партия прыгнула в огороженное пространство воды.

А вдали слышались ликующие крики и визги наших купальщиков. Они нашли нависшую над водой старую иву. Стараясь вытянутыми в стороны руками сохранить равновесие, один за другим по наклонному стволу смельчаки добирались — до веток и прыгали с высоты.

Худенький, с бледными плечиками Ленечка никак не решался войти в воду. Как котенок перед лужей, он стоял на песчаной отмели, брезгливо и нерешительно перебирая ногами.

— Доктор, правда, когда купаются первый раз в году, надо очень осторожно заходить в речку? — спросил он меня.

Я не успел ответить, Ленечка не успел раскрыть рта — к нему сзади подкрались четверо, схватили за ноги, за руки и с криком бросили в воду.

— Ну смотрите, такие маленькие детки и даже Ленечка купаются, — попросила Галя, умильно заглядывая мне в глаза.

— А как у тебя с насморком?

— Да прошел же, еще третьего дня!

— Ну беги.

Галю, словно пылинку, сдуло, и уже через минуту в своем красном купальнике она прыгала в воде и брызгалась вместе со всеми остальными.

— А я за вами, — сказала подошедшая ко мне начальница лагеря. — Мои уже давно пообедали, теперь вы.

— Обедать, обедать! — закричал я, приставив ладони ко рту трубочкой.

Для туристов это было всегда самое упоительное слово на свете. Его услышали даже те, которые в данную минуту нырнули.

Не прошло и десяти минут, как все наши, с мокрыми волосами, хохочущие, переполненные самым безудержным весельем, уселись в столовой рядком за длинный стол.

Глядя, как гости опустошают тарелки, начальница вздохнула:

— Ах, если бы мои дети имели такой аппетит!

Николай Викторович и я договорились с ней, что мы устроим соревнования в футбол, волейбол и баскетбол. Кто не будет участвовать — пусть смотрит.

Наши с радостью согласились. Горечь поражения еще слишком давала себя знать. Здешние мальчики и девочки были помоложе. Конечно, мы возьмем тут реванш, даже играя без Николая Викторовича.

— Спа-си-бо! Спа-си-бо! — весело закричали все, вставая из-за стола.

Миша откровенно похлопал себя по животу.

— Набьем им! Набьем! — говорил Гриша Васе.

— Набьем им! Набьем! — говорил Вова Ленечке.

Я усомнился: после такого сытного обеда — кстати, второго за день — не получилось бы снова конфуза.

Весть о предстоящих спортивных играх разнеслась по всему лагерю. Тамошние ребятишки в величайшем возбуждении бегали взад и вперед.