Мы - верим! Переход. - Иар Эльтеррус

Отец не любил мать, да и вообще был довольно мрачным человеком, считающим, что весь мир ему задолжал. Нет, он не бил жену — за такое в Телли Стелл можно было загреметь на принудительные работы, но его полное равнодушие не раз заставляло Тирена плакать — ведь к сыну он относился ничуть не лучше. Мать работала с утра до ночи, чтобы внести свой вклад в семейный бюджет, но муж этого не ценил, постоянно что-то требуя от нее и ничего не давая взамен. Безрадостная жизнь без малейшей надежды на просвет сделала свое дело. Когда Тирену исполнилось четырнадцать, мать слегла и больше не встала. Она умерла со светлой улыбкой на губах, словно впереди ее ждало что-то очень хорошее. А отец был крайне зол из-за того, что ему пришлось раскошелиться на кремацию. Будь его воля, он отправил бы труп жены в утилизатор, но на службе этого не одобрили бы.

Тирен с раннего детства старался как можно больше времени проводить на улице, слишком тяжелая атмосфера была дома. Точнее, даже не на улице, где гуляли другие дети, никогда не принимавшие его в свои игры, а в катакомбах под городом, вход в которые чисто случайно разведал, убегая от очередной компании желающих побить его мальчишек. С тех пор будущий Мастер Жизни пропадал в этих катакомбах днями — тихо и никого нет, никто не дразнится и ничего от него не требует. Порой он даже сбегал с уроков, особенно когда учителя физики и математики — наук, которые никогда не давались Тирену — особенно сильно унижали его, называя недоумком. Мальчик никогда не участвовал в командных играх, дело доходило до истерики, из-за чего его родителей даже однажды вызвал штатный школьный психолог — ведь эти игры были предназначены для того, чтобы ускорить социализацию детей и научить их подчиняться вышестоящим. Как отец потом орал на Тирена! Но мальчик, упрямо набычившись, бормотал: "Не буду! Все равно не буду!". И, в конце концов, сумел добиться своего. Тренеры школьных команд махнули на него рукой. А он радовался, что появилось свободное время, которое можно было провести в катакомбах, наблюдая, как на их стенах растет плесень, которая представлялась ему волшебными садами из древних сказок.

После смерти матери в жизни Тирена произошел коренной перелом. Отец не пожелал заниматься воспитанием сына, который был ему безразличен, и сдал мальчика в принадлежащую корпорации "Стальные конструкции" профессиональную школу. Корпорация платила родителям, отдавшим своих детей в эту школу, довольно большие по местным меркам деньги, из-за чего после окончания выросшие дети обязаны были отработать на заводах корпорации не меньше двадцати лет. Порядки в профессиональной школе оказались очень жесткими, и Тирен больше не имел возможности сбегать в катакомбы. Разве что в редкие выходные.

Учеников хорошо кормили, одевали, заботились о них, но требовали отдачи, которую Тирен дать не мог. Оне ненавидел работать с мертвым железом, его от этого просто тошнило. Провозившись год с не желающим учиться мальчишкой, учителя поставили на нем крест и вернули отцу, по суду отобрав у него уплаченные за Тирена деньги. Тот, разъяренный до безумия, впервые в жизни избил сына, да так, что мальчик попал в больницу. Отлежавшись, он не пожелал возвращаться домой, считая, что дома у него больше нет, и сбежал из больницы. Единственным местом, где ему было хорошо, являлись катакомбы, поэтому туда Тирен и направился.

На этот раз, в надежде, что его не найдут, он забился на самые глубокие уровни, куда раньше не забирался. Отыскал протекающую трубу, откуда капала вода, и сел рядом, вставая, только чтобы напиться, или по естественной надобности. Тирен не планировал выходить отсюда, решив, что раз мир так безжалостен к нему, то жить смысла не имеет. В случившемся далее свою роль, наверное, сыграл трехдневный голод, а возможно, просто пришло время пробуждения его дара. Мальчик ощутил душу планеты, все живое на ней. И даже не удивился, посчитав, что так и должно быть.

Тирен погрузился в биосферу, полностью погрузился. Но как же убога оказалась биосфера его родного мира! Она почти погибла, но людей это ничуть не заботило. Их интересовала только личная выгода. Любой ценой. Поняв, что кроме него помочь планете некому, мальчик вдруг осознал, что способен оживить ее, только это будет стоить колоссальных усилий. Он понятия не имел, что с нынешней силой и опытом сумеет разве что слегка облегчить положение, а если попытается сделать большее, то погибнет. Тирен просто принялся за дело. Он начал восстанавливать экологические цепочки, одну за другой, не задаваясь вопросом, откуда знает, как это нужно делать. Знал, и все. Значительно позже, уже наставник объяснил, что сама экосистема передает Мастеру Жизни нужные знания, едва ощутив его присутствие на планете. Но не дай Благие употребить свой дар ради выгоды! Хоть единожды совершивший подобный поступок Мастер Жизни умирал быстро и страшно. Потому-то и не выживали обладающие этим даром в мирах пашу, ведь многие считавшиеся вполне нормальными там поступки с точки зрения этики жизни были неприемлемы. Но тогда Тирен ничего этого еще не знал, он просто старался помочь родному миру, отдавая все свои силы. И не замечал, что постепенно становится похожим на скелет — отдал слишком много. Он даже добился, что на планете снова завелись мелкие грызуны и некоторые насекомые.

Кто знает, можно ли назвать случайностью то, что именно в этот момент в десяти световых годах от Тайвена проходил дварх-крейсер ордена Аарн, на борту которого находился опытный Мастер Жизни. Он сразу ощутил, что кто-то работает с биосферой планеты, неуклюже и неумело, но работает. А это могло означать только одно: у кого-то из местных жителей прорезался дар, поскольку никого из орденских Мастеров Жизни на Тайвене не было и быть не могло. Кхой Осто, уроженец Тиума, немедленно вызвал капитана "Далекого Света" и потребовал выйти на орбиту планеты, чтобы отыскать инициировавшегося Мастера Жизни. Ведь тот, не понимая, что творит, сжигал себя, его нужно было срочно спасать.

Далеко не сразу поисковым группам аарн, поднявшим на планете страшный переполох, удалось найти в катакомбах глубоко под городом болезненно худого мальчишку лет пятнадцати в бессознательном состоянии. Кхой немедленно переместился туда, включился в остатки биосферы планеты и осторожно вывел оттуда Тирена — самостоятельно выйти он уже не мог, перенапрягся. После чего без промедления переправил мальчишку на крейсер, где отдал в руки поджидающим целителям.

Для Тирена настала совсем иная жизнь. Раньше он и представить себе такого не мог. Отношения между аарн приводили в восторг, они кардинально отличались от того, что мальчик видел на родине. Никто и никогда не причинял другому боли ради выгоды или чего иного. Да о чем речь, аарн стремились на помощь, едва ощшутив, что кому-то плохо. Планеты Ордена были полностью живыми, их биосфера — почти разумной. Даже корабли — и те являлись живыми. В Ордене редко использовали мертвое железо. А уж какие горизонты открылись перед юным Мастером Жизни после Посвящения…

С легкой улыбкой Тирен заставил себя отвлечься от воспоминаний. С тех пор прошло больше тридцати лет, и жизнь его во все эти годы была полнокровной. Мастер Жизни повидал столько, сколько ни один из его соотечественников не мог увидеть и за триста лет. И узнал не меньше. Сила Тирена увеличилась настолько, что он стал способен в одиночку создать биосферу целой планеты фактически с нуля. На самом деле, никакой аппаратуры терраформирования сюда не привезли. Справиться с этой задачей вполне мог сам Мастер Жизни.

То, что Тирен вновь оказался на родине, было, наверное, предопределено свыше. По крайней мере, сам он не видел иного объяснения того, что одна из точек воздействия в модели стабилизации эгрегоров галактики, разработанной Перлокм Сехером, Биредом Каситом и Дарвом ис Торменом, находилась как раз в мирах Телли Стелл с разрушенной биосферой. Когда Тирен услышал об этом, то решил, что без его помощи не обойтись, и настоял, чтобы восстановление поручили именно ему. Он несколько отличался от остальных Мастеров Жизни, и не имел такого неприятия людей, как они. Но и простить то, как люди относились к природе, тоже не мог.

От размышлений Тирена оторвал сигнал вживленного в мозг голара. Кто-то вызывал его. Как выяснилось, Кварен. Появившееся перед Мастером Жизни на голоэкране лицо студента было бледным, но решительным.

— Я согласен, профессор! — выдохнул он.

— Вот и хорошо, — мягко улыбнулся Тирен. — Завтра с утра я появлюсь в вашем офисе, и начнем работать.

Приглушенный свет настольной лампы освещал положенные на стол плашмя руки. Лицо хозяина кабинета оставалось в тени, но любой случайный свидетель, если бы он оказался здесь, сразу понял, что тот не в духе. Словно какая-то пелена висела в воздухе, пелена безнадежности. Сухощавый, седой человек среднего роста с жесткими чертами лица мрачно смотрел в пространство.