Легенды Западного побережья (сборник) - Урсула Ле Гуин

А под конец я рассказала Грай и Орреку то, что узнала от самого Лорда-Хранителя:

— Когда из Галваманда стали выносить книги, струя воды в Фонтане Оракула — вы, наверное, видели этот высохший фонтан у нас в переднем дворе — стала понемногу опадать. И чем больше книг выносили из дома, тем слабее становилась струя воды. Когда же увезли все книги, фонтан умер. И стоит сухой вот уже двести лет…

А по случаю открытия нового университета устроили пышное празднество; студенты и преподаватели, конечно, тоже перебрались туда, однако новый университет так и не смог стать столь же знаменитым и столь же посещаемым, как старая библиотека Галваманда. А через два столетия пришли эти проклятые жители пустынь и постарались камня на камне не оставить от университетских стен, а книги побросали в каналы, в море или попросту утопили в грязи.

Оррек слушал мой рассказ, уронив голову на руки.

— И здесь, в Галваманде, ничего не осталось? — спросила Грай.

— Всего несколько книг, — потупилась я. — Но когда осада закончилась, солдаты ворвались в город и сразу же явились сюда — даже раньше, чем в университет. Они искали здесь… то ужасное место, в существование которого верят. Они прямо-таки в щепы разнесли все деревянные части дома, забрали все оставшиеся книги, всю обстановку… Они ломали мебель, забирали с собой все, что находили… — Я говорила чистую правду, но почему-то отчетливо ощущала: Грай прекрасно понимает, что это далеко не вся правда.

— Но это просто ужасно! Ужасно! — Оррек вскочил. — Я знаю, что альды считают письменное слово порождением зла… но уничтожить… просто так уничтожить… — Он, казалось, был вне себя от горя, он задыхался от отчаяния и не находил слов, чтобы выразить свои чувства. Сперва он просто метался по комнате, потом остановился у западных окон и стал смотреть туда, где над крышами Галваманда, над нижней частью города, над заливом плыла окутанная туманом белая вершина горы Сул.

Грай подошла к Шетар, пристегнула к ее ошейнику поводок и тихо сказала мне:

— Идем. Ей нужно прогуляться.

— Простите меня, — сказала я уже в дверях. Я была в отчаянии оттого, что так расстроила Оррека, оттого, что рассказ мой оказался плох и не совсем честен. В тот день Энну в мою сторону даже не посмотрела — это уж точно. И никто из богов не дал мне своего благословения.

— Разве это ты уничтожила книги? — ласково спросила Грай.

— Нет. Но я бы так хотела…

— Если бы нашими желаниями можно было управлять, как конями! — сказала Грай. — Скажи, а нет ли здесь поблизости такого местечка, где я могла бы спустить Шетар с поводка и дать ей побегать? Она никому не причинит вреда, если я буду поблизости, но все же спокойнее гулять с нею там, где нет людей.

— Идем в старый парк? — предложила я. Туда мы и направились. Старый парк раскинулся у восточных стен Галваманда в широком овраге на склоне горы и по ту сторону реки — в том месте, где она разделена дамбами на четыре канала. Деревья на склонах и в овраге так сильно разрослись, что парк стал больше похож на лес. Альды туда никогда не ходят; они не любят лес, тем более такие заросли. Да и горожане там бывают очень редко, так что в старом парке можно встретить, пожалуй, только детей, которые охотятся на кроликов и перепелок, надеясь раздобыть к обеду хоть немного мяса.

Я показала Грай еще один фонтан, действующий, — его у нас называют Фонтаном Дениоса, и находится он у самого входа в парк. Шетар долго пила из выложенного плиткой старинного бассейна.

В парке не было ни души, и Грай спустила львицу с поводка. Шетар отошла в сторону, но недалеко, и все время возвращалась к нам. Ей эти заросли тоже, видимо, пришлись не совсем по вкусу, уж больно густым был здесь подлесок, перепутанный с высоченной жесткой травой. Львица долго точила когти сперва об одно дерево, потом о другое, то и дело принюхивалась к следам каких-то животных, явно нырнувших при ее приближении в непролазную чащу. Дальше всего Шетар отбежала, гоняясь за бабочкой на крутой и темноватой тропинке. Она высоко подпрыгивала и смешно пыталась сбить нахальное насекомое лапой. Но стоило Шетар скрыться за поворотом тропы и надолго исчезнуть из виду, как Грай негромко призывно замурлыкала, и в то же мгновение львица возникла прямо перед нами, выпрыгнув из густой тени, точно лесной дух. Грай легонько коснулась ее головы, и Шетар послушно пошла за нами, а мы неторопливо двинулись к выходу.

— Какой все-таки это замечательный дар — уметь призывать к себе животных! — восхищенно заметила я.

— В зависимости от того, как его применять, — сказала Грай. — Хотя нам этот дар, безусловно, очень пригодился, когда мы, покинув Верхние Земли, были вынуждены как-то зарабатывать на жизнь. Я воспитывала чужих лошадей, чтобы Оррек мог спокойно учиться. Мне нравилась эта работа… Меня, кстати, просто восхищает умение альдов воспитывать своих лошадей. Для них ударить лошадь — хуже, чем ударить жену. — Она тихонько фыркнула.

— И как вы только сумели так долго выдержать в этом Асударе? Неужели… альды никогда вас не злили, не раздражали?

— У меня же нет таких серьезных причин злиться на них, как у тебя, — сказала она. — Это было, пожалуй, немного похоже на жизнь среди диких зверей — хищников. Альды опасны и не всегда разумны — по нашим меркам. Они сами осложняют себе жизнь. Порой мне даже становилось их жаль. Я имею в виду альдов-мужчин.

Я промолчала.

— Они все равно что жеребцы или кролики-самцы, — продолжала задумчиво Грай. — Их вечно тревожит присутствие рядом других самцов-соперников или «ничьей» женщины. Они никогда не чувствуют себя полностью свободными. И сами наполняют свой мир врагами… Впрочем, они храбрые, умеют держать слово, умеют как следует принять гостей. В этом они похожи на моих соплеменников из Верхних Земель. Мне они, пожалуй, даже нравились. В общем. Хотя я так и не сумела толком познакомиться ни с одной женщиной — там я, естественно, притворялась мужчиной, и мне приходилось держаться от женщин подальше. Это было ужасно утомительно.

— А мне все в них ненавистно! — горячо сказала я. — И я ничего не могу с собой поделать.

— Естественно, ты ничего не можешь с собой поделать. После того, что ты нам рассказала… Просто представить невозможно, чтобы ты испытывала к ним какие-то иные чувства, кроме ненависти!

— А я и не хочу испытывать к ним какие-то иные чувства.

Грай не ответила. Вряд ли она могла не расслышать, что я сказала. Иногда она, по-моему, просто пропускала мимо ушей то, что говорили вокруг. Некоторое время мы шли молча, потом Грай вдруг повернулась ко мне и сказала с улыбкой:

— Послушай, а почему бы и тебе не сходить с нами во дворец? В качестве второго слуги. Мальчишка из тебя получается отличный. Меня-то ты тогда просто вокруг пальца обвела. Ну что, хочешь пойти? Это ведь очень интересно. Своего ганда они почитают как царя; скажи, много ли у тебя возможностей познакомиться с каким-нибудь царем? А заодно ты могла бы и Оррека послушать — он им свои «Космогонии» декламировать собирается. Это, правда, будет немного рискованно — они ведь просто ушиблены своим единобожием и уверены, что один лишь Аттх может считаться истинным богом. С другой стороны, ганд вчера специально просил Оррека почитать ему что-нибудь из «Космогонии».

Я только головой покачала в ответ. Я действительно мечтала послушать, как Оррек будет декламировать свои сочинения, но только не в окружении целой толпы альдов. Я, правда, больше не собиралась объяснять, почему и сколь сильно я их ненавижу, но и вести себя в их присутствии вежливо, смиренно и рабски покорно я тоже намерена не была.

Однако Грай на следующий день после обеда снова заговорила об этом. Она, очевидно, уже успела обсудить эту идею с Орреком и уговорить его, потому что он, как ни странно, совершенно не возражал против моего похода во дворец, да и Лорд-Хранитель — к моему ужасу — тоже. Он только спросил, не кажется ли им, что это может быть опасно. Но они в один голос заверили его, что альды свято блюдут законы гостеприимства, и в этом отношении им вполне можно доверять.

— Что ж, — сказал он, — я вам верю, хотя «гостеприимство», которое они проявили по отношению ко мне, было таково, что я отнюдь не хотел бы, чтобы с ним познакомилась и Мемер. Но то, что наши народы, столько лет прожив бок о бок, знают друг о друге так мало, это, конечно, позор. И для нас, и для них. — Он задумчиво на меня посмотрел. — А Мемер, кстати сказать, все схватывает на лету.

Мне хотелось возразить ему, хотелось протестовать, заявить, что я не желаю идти туда, где столько альдов, не желаю ничего о них знать и ничему у них учиться. Но подобное заявление было бы «сознательным проявлением невежества» — а такие вещи Лорд-Хранитель презирал. К тому же это здорово смахивало бы и на обыкновенную трусость. И уж если Оррек и Грай готовы были рискнуть, отправившись вместе со мной во дворец, то как же я-то могла отказаться?