Русская басня - Николай Леонидович Степанов

Ошиблась — так и быть — опомниться пора!»

Известных я врагов всегда предпочитаю

Друзьям, которые царапать мастера.

ДВЕ СТАРЫЕ КОШКИ

Две Кошки старые смиренно рассуждали

     О прежних радостях своих,

     Как в старину они живали,

                Как все любили их!

«Настали времена, обычаи дурные,—

Одна вполголоса твердила так другой.—

В котах учтивости не видно никакой,

     Все стали сорванцы прямые.

Поверишь ли? Сижу по суткам я одна;

                Никто не примечает,

                Никто не приласкает,

     Как будто я чумой заражена».

«Ах, как, сестрица, ты мурлычешь справедливо! —

     Седая Кошка ей в ответ.—

     Совсем переменился свет!

     Учтивость, постоянство — диво!

Бывало, я взгляну, и несколько котов

Вертятся вкруг меня, прыжками забавляют;

Клянусь, что всякий был мне угождать готов.

     А нынче все пересмехают.

Неблагодарные, как я любила их!

          Они изменой заплатили;

Забудем мы с тобой обманщиков таких,

     Забудем, как они забыли!»

«Голубушки мои,— прервал усатый Кот,—

          Все чередом своим идет;

Вы были молоды, и вас тогда любили!

Взгляните на себя: вы седы, без зубов;

Какой же ожидать вам ласки от котов?»

ДОГАДЛИВАЯ ЖЕНА

(Сказка)

     Муж умирающий так говорил жене:

         «Скажи чистосердечно мне;

Вот слишком десять лет, как я живу с тобою,

     Была ль ты мне верна? Я от тебя не скрою:

                     Казалось мне, сосед Фома

     Любил тебя, дружочек, без ума.

     Скажи всю истину; чего тебе бояться?

     Я через час умру, впросак не попадешь!»

         «Нет, муженек, не смею я признаться:

            Ну, как обманешь — не умрешь!»

БЫЛЬ

(Сказка)

На Лизе молодой богач-старик женился,

И участью своей он недоволен был.

«Что ты задумалась? — жене он говорил.—

            Я, право, пищи всей лишился

С тех пор, как бог меня с тобой соединил!

Все ты сидишь в углу; не слышу я ни слова;

А если молвишь что, то вечно вы да вы,

Дружочек, любушка! скажи мне нежно: ты —

            И шаль турецкая готова».

При слове «шаль» жена переменила тон:

«Как ты догадлив стал! Поди ж скорее вон!»

КРАСАВИЦА В ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ

(Сказка)

Шестидесяти лет Пульхерия-старушка,

          Которая в свой век была

                 Кокетка и вострушка,

Мечтала, что еще пленять она могла

И что амуры вкруг прелестницы резвились;

Но, в зеркале себя увидев невзначай,

Сказала, прослезясь: «Веселие, прощай!

          Как зеркала переменились!»

К.Н. Батюшков 

ПАСТУХ И СОЛОВЕЙ

             Любимец строгой Мельпомены,

Прости усердный стих безвестному певцу!

             Не лавры к твоему венцу,

             Рукою дерзкою сплетенны,

Я в дар тебе принес. К чему мой фимиам

Творцу «Димитрия», кому бессмертны музы,

             Сложив признательности узы,

                    Открыли славы храм?

А храм сей затворен для всех зоилов строгих,

Богатых завистью, талантами убогих.

Ах, если и теперь они своей рукой

Посмеют к твоему творенью прикасаться,

А ты, наш Эврипид, чтоб позабыть их рой,

             Захочешь с музами расстаться

                    И боле не писать,

Тогда прошу тебя рассказ мой прочитать.

Пастух, задумавшись в ночи безмолвной мая,

С высокого холма вокруг себя смотрел,

Как месяц в тишине великолепно шел,

Лучом серебряным долины освещая,

Как в рощах липовых чуть легким ветерком

             Листы колеблемы шептали

И светлые ручьи, почив с природой сном,

Едва меж берегов струей своей мелькали.

                    Из рощи Соловей

Долины оглашал гармонией своей,

И эхо песнь его холмам передавало.

Всё душу Пастуха задумчиво пленяло,

Как вдруг певец любви на ветвях замолчал.

Напрасно наш Пастух просил о песнях новых.

Печальный Соловей, вздохнув, ему сказал:

             «Недолго в рощах сих дубовых

                    Я радость воспевал!

                    Пройдет и петь охота,

             Когда с соседнего болота

Лягушки кваканьем как бы назло глушат;

Пусть эта тварь поет, а соловьи молчат!»

— «Пой, нежный Соловей,— Пастух сказал Орфею,—

             Для них ушей я не имею.

Ты им молчаньем петь охоту придаешь:

Кто будет слушать их, когда ты запоешь?»

СОН МОГОЛЬЦА

Могольцу снилися жилища Елисейски.

                    Визирь блаженный в них

             За добрые дела житейски,

             В числе угодников святых,

             Покойно спал на лоне гурий.

                    Но сонный видит ад,

                    Где, пламенем объят,

             Терзаемый бичами Фурий,

Пустынник испускал ужасный вопль и стон.

             Моголец в ужасе проснулся,

             Не ведая, что значит сон.

Он думал, что Пророк в сих мертвых обманулся

             Иль тайну для него скрывал.

             Тотчас гадателя призвал,

И тот ему в ответ: «Я не дивлюсь нимало,

Что в снах есть разум, цель и склад.

Нам небо и в мечтах премудрость завещало...

Сей праведник, визирь, оставя двор и град,

Жил честно и всегда любил уединенье;

Пустынник на поклон таскался к визирям».

С гадателем сказав, что значит сновиденье,

Внушил бы я любовь к деревне и полям.

Обитель мирная! в тебе успокоенье

И все дары небес даются щедро нам.

Уединение, источник благ и счастья!

Места любимые! Ужели никогда

Не скроюсь в вашу сень от бури и ненастья?

Блаженству моему настанет ли чреда?

Ах, кто